— Не смейся. Не смешно! И что там с долгом-то, а? Не поведаешь своей любимой жене?.. — А что значит «девочка-ключ»? Не поделишься со своим любимым мужем? — А и поделилась бы… Но не знаю. Не знаю я, Зар! Честно-честно! В первый раз услышала про это… — Ну а я, может, про тот долг тоже слышу впервые. — Нет, не верю. Ты не выглядел удивлённым, когда тебе про него сказали. — Может, хорошо контролирую мимику? — Может, и контролируешь. Разомкнув объятия и отпустив девушку, я отвернулся от неё и вошёл, наконец, в нашу каюту. Яромира проследовала за мной. Створки за нами бесшумно выскользнули из пазов и закрылись, отделяя нас от коридора. Девушка встала рядом со мной, уперев руки в бока, и с деловым видом огляделась. После чего вынесла вердикт: — Знаешь… а это «гнёздышко» и правда ничего. Тесновато, но в этом даже есть… Какой-то свой шик. Такой дорожный уют. Настраивает на приключения. Насчёт «тесновато» можно было бы поспорить, мне каюта наоборот показалась неоправданно огромным стадионом — хоть бега устраивай, но я кивнул, в целом соглашаясь. — Да, пожалуй. Уютненько. Ноги наши утопали в толстом мягком ковре сочного сине-зелёного цвета. От наших шагов по нему во все стороны побежали фосфоресцирующие волны разных оттенков, очень напоминающие движение воды в каком-нибудь озере после падения в него камня. Достигая стен и других препятствий, светящиеся линии искажались, отражались, снова разбегались в стороны, бежали друг навстречу другу и постепенно угасали. Выглядело действительно оригинально и красиво. Стены и потолок были густого синего цвета и их покрывали вычурные золотые орнаменты, тоже постоянно пребывавшие в движении. Из углов на нас смотрели четыре искусно выполненные статуи, из какого-то незнакомого мне, но очень живописно выглядящего идеально-белого камня с цветными прожилками. Напротив дверей стояла шикарная двуспальная кровать с балдахином. За ней располагался огромный иллюминатор, в котором виднелись звёзды и половина Горнила с его кольцами. Сбоку от всего этого притулился скромный по сравнению со всем остальным деревянный столик с поверхностью, затянутой зелёным сукном, и несколько резных стульев с изящными ножками, сделанными в виде звериных лап. Пройдясь вдоль стен, я нашёл место с выдвижным шкафом и вытряхнул туда из сумки все наши немудрёные пожитки, а следом закинул и её саму. Потом остановился у одной из статуй — девушки с голой грудью, которая величественно смотрела куда-то вдаль и держала в руках лук. Попробовал её пошатать из стороны в сторону, не поддалась. Тогда вызвал Когти Гнева, и аккуратно срезал эту не то воительницу, не то охотницу у самого основания. — Зар! Что ты делаешь?.. — Не люблю… Когда в спальне за мной подглядывают незнакомые дамы. Дотащив статую до дверей и дождавшись, когда створки разъедутся, просто выкинул её наружу. Затем повторил это немудрёное действие и с оставшимися тремя. Яромира смотрела не всё происходящее с явным недоумением и лёгким неодобрением. Я же, освободив углы, перешёл к балдахину. — Зара! — Не люблю, когда над кроватью что-то висит. У нас же тут нет комаров, верно? Нет же?.. Отделив, опять же при помощи Когтей, все четыре держащие балдахин стойки, выволок монструозную конструкцию в коридор, в компанию к хаотично валяющимся друг на друге статуям. — Вот. Теперь тут хотя бы жить можно! — За-а-а-ар… Я, конечно, неразумная женщина, и во всём должна поддерживать главу семьи и своего мужа… Но просто хочу напомнить… Это не наш корабль! Мы его зафрахтовали на время! Капитан может возмутиться, что мы тут творим не пойми чего… — Так отлично! Если возмутится, хоть увидим его наконец! — Ну-ну… — Яромира прошла к кровати и раскинулась на ней звёздочкой, вытянув руки и ноги в разные стороны. Вроде бы, без задней мысли, но я скользнул взглядом по её фигурке сверху вниз и сглотнул слюну. Молодой здоровый организм реагировал на близость красивой девушки и камерность обстановки совершенно однозначно. Яра же будто ничего не замечала и, приподняв голову, посмотрела на меня. — Так что же, Зара? Про свой долг так ничего и не расскажешь? — Не моя тайна. А даже если бы была моя — тут нас могут прослушивать. Я не настолько доверяю экипажу этой «Косатки». Если честно, мне вообще не нравится этот корабль. Мне не нравится этот экипаж. Мне не нравится этот капитан, который от нас прячется… — Что же мы тогда здесь делаем? — А были варианты, Яра? Боюсь, нас подловили очень вовремя. Когда другого выхода просто не было. — И как думаешь… На кого они могут работать? — Да на кого угодно. Поэтому — не расслабляйся. Яромира погрустнела. — Ну во-о-о-от… А я только настроилась, наконец, отдохнуть от этой безумной гонки… — Нет, почему? Отдыхай на здоровье. Просто помни, что ещё ничего не закончилось. И будь наготове. — И что же они от нас хотят, как думаешь? — Кто бы знал. Одно хорошо — мы им нужны живыми, а не мёртвыми, и — хотя бы пока — свободными. Нас могли скрутить и обездвижить уже много раз подряд… Но до сих пор не сделали этого. Возможно, хотят что-то выведать, пока мы будем тут… И обо всём трепаться. Многозначительно посмотрел на девушку. Та посерьёзнела и села на кровати. — Зар. А может, они ничего не замышляют? И просто им действительно нужна какая-то услуга, которую можем оказать только мы? — Всё может быть. Но я предпочитаю всегда готовиться к худшему — так меньше разочаровываешься. Легче жить. Ладно… Я сейчас связываюсь со своим управляющим. Надо выяснить, наконец, что там творится, и не прибрали ли ещё к рукам твоё наследство. Так что хотя бы пока не бегай на заднем фоне голой, ладно? — И не собиралась! — Вот и не надо. Усевшись за стол, я огляделся, пытаясь прикинуть, как буду выглядеть на голограмме. Вроде, получалось вполне прилично и даже почти представительно. Для разговора с собственным управляющим — за глаза. Начинка «Косатки» упорно не хотела меня слушаться, самое большое, чего мог добиться — это почувствовать какие-то устройства, их расположение, но взлом не получался. Не могло быть речи и о том, чтобы использовать стационарный управляющий вычислитель, установленный в каюте, забраться в его потроха я не смог. Да что говорить — мне не подчинялись даже встроенные в стену голопроектор и малый кухонный комплекс, так что управлять ими приходилось как простому смертному, тыкая в голографические кнопки пальцами. Поэтому пользоваться аппаратурой, которую до конца не контролирую, не стал. Активировал свой коммуникатор, надеясь на то, что мы ещё недостаточно далеко удалились от стационарных ретрансляторов Ирия и Небесной Гавани. Сигнал был чрезвычайно слабым, на самом пределе чувствительности, но всё-таки проходил. А раз могу войти в сеть, значит, для меня не существует расстояний. Спустя всего несколько секунд после начала вызова передо мной появился Вениамин, облачённый в бронескафандр. Из-за пропадающих пакетов изображение шло полосами, то и дело какая-то его часть пропадала, но выражение безмерного удивления на лице управляющего я разглядел прекрасно. — Темнозар Храбрович? Вы… Живы? — Не дождётесь! Жив, здоров, в здравом уме, и пока ещё вроде даже свободен! — Вы… Вы очень надолго пропали, Темнозар Храбрович. Не подумайте, конечно… Но мы подозревали самое худшее. — Ещё раз, Вениамин: не дождётесь! И хватит пустословия. Я удаляюсь от ретрансляторов, сигнал может пропасть. А пользоваться чем-то ещё, кроме своего коммуникатора… Не хотелось бы. — Понимаю. Я весь внимание! — Вениамин. Я вышел на связь не для того, чтобы обсуждать злоключения последних дней. И не для того, чтобы рассказывать в подробностях, как мы прорывались через вражеские кордоны на Небесную Гавань… — Вы смогли покинуть Ирий?! — Удивление управляющего в связи с этим фактом оказалось настолько велико, что он осмелился меня прервать. — Да. Смогли. И сделали это в том числе для того, чтобы обеспечить безопасность таких вот сеансов связи. Насколько это, конечно, возможно… К слову, хочу напомнить, что из-за предательства в нашей информационной системе могут быть серьёзные дыры… — Темнозар Храбрович, позвольте сказать! Мы очень благодарны вам за своевременное оповещение! Проблема уже решена. Всё шифрование полностью заменили, не только ключи — даже сами алгоритмы, все старые аккаунты и пароли в системе удалили, а новые выдаём только самым доверенным людям, с ограниченными по-минимуму правами. Что же до того, как вы смогли с нами связаться… Именно на такой случай нами была оставлена временная дублирующая система, со старыми кодами. Специально, чтобы вы и другие наши люди, кто находится вне поместья и кого мы не имеем возможности проверить, а иногда даже и оповестить об изменениях, могли связаться с нами. — Отлично, Вениамин! Порадовал! Это даже лучше того, что я мог себе представить. Похоже, вы не зря едите свой хлеб. Обожди только немного, хочу проверить, действительно ли всё так… Всего пара минут, и снова тебя наберу. А ты пока готовь подробный доклад. И напоминаю, что просил собрать кое-какую информацию… И что-то я на своём коммуникаторе новых пакетов не вижу. Оборвав сеанс связи, который забивал весь канал, я попытался подключиться к информационной системе поместья. И — не смог ничего, вообще! Даже используя способности кибермансера и всевозможные хитрые приёмчики, изученные ещё в прошлой жизни, и даже учитывая, что я примерно знал как всё внутри устроено и где могут быть слабые места. Всё оказалось заделано тщательно и надёжно! Проверкой я остался полностью удовлетворён, и когда снова вызывал Вениамина, не преминул ему об этом сообщить. — Мои поздравления. Информационную систему действительно не взломать. Надеюсь, для наших врагов это теперь такая же проблема… Очень здорово. И ещё, Вениамин. Хотелось бы эти новые коды доступа получить. Чтобы поговорить уже нормально, наконец! Управляющий улыбнулся, и я сразу напрягся, подозревая неладное. Впрочем, проблемы были ожидаемы. — Темнозар Храбрович, послушайте. Я действительно хочу верить, что вы — это именно вы, действуете самостоятельно и в интересах семьи… Но до тех пор, пока не удастся это проверить достоверно — увы, я не уполномочен… — Ладно. Варианты, как эту проверку можно осуществить? — Алтарь. — Исключено. Он ведь находится в главном поместье, так? — Да. — И оно оцеплено? А вы находитесь на осадном положении? — К сожалению, всё так.