Ступень за ступенью я поднимался выше, оставляя за спиной уют и тишину убежища Сильвер. Директор уже ждала меня в кабинете, и как только я вышел, быстро закрыла за мной люк и сдвинула стол с графопортом на место. Пока она это делала, я заметил на рабочем столе Сильвер стопку уже знакомых мне листовок с обозначенной наградой за информацию о пропавшем внуке императора. И с моей физиономией на весь лист, конечно. Я подошел к столу и взял одну из листовок, сложил ее вчетверо и сунул в карман пиджака. – Итак, Рэй, – обернулась ко мне Сильвер. – С этой минуты ты Теодор Гораций Ринг и никто иной. Сегодня я обращаюсь к тебе «ваше высочество», а ты ко мне – «леди Ли», понял?.. Хотя, – она улыбнулась, – «док» мне нравится больше. Я усмехнулся и кивнул. – И еще, – добавила Сильвер, пряча улыбку, – ты должен быть отстранен и пренебрежителен. Твой титул это позволяет. К тому же я разузнала кое-что о Теодоре Ринге. Парень был, прямо скажем, с гнильцой. Наглый и надменный. Он открыто говорил о том, что планирует занять место императора, и у него имелись серьезные стычки с двоюродным братом Георгом по этому поводу. Говорят, он даже пытался Георга отравить, но серьезных доказательств тому не нашли. А еще Теодор сильно давил на отца. Он требовал, чтобы тот отстаивал свои интересы при дворе и вел борьбу за императорский трон. Слуги терпели его издевательства, а родственники терпели его выходки. Единственная, кто поддерживал Теодора, была его старшая сестра Сильвия. Но даже она его опасалась, потому что при необходимости этот мальчик легко бы переступил и через нее… Линия поведения ясна? Я снова кивнул. А что тут неясного? Веди себя, как моральный урод из имперского рода, вот и все. Думаю, дурной характер Теодора сыграет мне только на руку, а заодно и моим манерам, далеким от этикета. Чего церемониться, если ты плюешь на всех с большой высоты? Можно нести любую чушь и списывать это на блажь и титул. Сильвер вдруг присела в изящном и глубоком реверансе. – Не желаете ли явиться миру, мой принц? – Прогуляемся, леди Ли, – ответил я. Она взяла меня под руку, и мы вместе вышли из кабинета. И пока шли, пустота коридора отдавалась гулким эхом наших шагов, размеренных и совсем не торопливых. Наверняка именно так люди из высшего света совершают свой светский моцион. Сильвер рвалась в бой, это чувствовалось. В ее лисьих глазах горел азарт. Не знаю, как со стороны выглядел я сам, да и не хотелось этого представлять. Пока мой вид – лишь функция, метод достичь цели, а когда оболочка расколется, тогда и посмотрим, что из этого выйдет. На стене коридора я заметил пару прикрепленных листовок с моей фотографией, и душу мгновенно окатила горечь, значит, теперь для всей школы Рэя Питона не существует. Теперь все здешние обитатели уверены, что под его именем все это время скрывался Теодор Ринг. – Вас хотят поприветствовать, – шепнула мне Сильвер. Я не сразу сообразил, что она имела в виду, поэтому никак не среагировал. Но когда мы вышли в холл, еле сдержал гнев. Ну что за идиотские сюрпризы?.. Каменный пол холла был полностью застелен красными коврами, стены украшали фонари, по углам стояли букеты цветов в огромных напольных вазах, а по периметру холла, плечом к плечу в торжественной линейке, выстроились ученики западного крыла, не меньше сотни человек. От начальных классов, совсем еще малолетних ребят, до старшеклассников, и все были при полном параде. В отдельной шеренге стояли преподаватели, человек пятнадцать. И они явно не понимали, кого ждут. А когда увидели… Их лица вытянулись. Они, без сомнений, уже видели листовки и читали газетные статьи о похищении внука императора, но наверняка не предполагали, что я снова объявлюсь в школе. И все эти люди – ученики и преподаватели – уставились на меня. – Мы приветствуем в нашей школе его высочество принца Теодора Ринга! – объявила Сильвер. Как по команде, люди склонили головы в едином низком поклоне. А потом выдали аплодисменты. Я скользнул взглядом по старшеклассникам и мгновенно отыскал Дарта Орривана. Тот смотрел на меня пристально, с ненавистью. Еще и недобро щурился. На его месте я бы смотрел точно так же, ведь у него имелись веские причины считать меня предателем. Да чего удивляться. Все смотрели на меня с ненавистью, даже самые мелкие пацаны. Они воспринимали меня «крысой Рингов», отпрыском ненавистного имперского рода и лжецом, обманувшим их доверие. Они ненавидели меня. Все до единого. Возле Дарта стоял Купер, он морщился и явно еле держался, чтобы не плюнуть в мою сторону. Через два человека от Купера я заметил Питера Соло. На его лице читалась не только ненависть, но и злость. Во-первых, я избежал наказания за смерть Феликса, во-вторых, признался, что являюсь Рингом, и секрета в этом теперь не было никакого. Питер остался ни с чем. Сильвер в это время продолжала толкать свою помпезную речь. – Его высочество принц Теодор оказал нам высокую честь и начал обучение в нашей школе. Да, он сделал это под вымышленным именем, чтобы не раскрывать свой высокий титул и обучаться со всеми на равных. Так окажем же ему честь! Это достойный поступок. Возможно, его высочество выберет нашу школу для дальнейшего обучения. Мы все надеемся на это! И снова аплодисменты оглушили холл. Директор захлопала вместе со всеми, улыбка будто застыла на ее лице. Мне же улыбаться не хотелось вовсе – торжественно брошенная фраза, что Рэй Питон всего лишь вымышленное имя, ощутимо резанула по сердцу. Директор повернулась ко мне: – А теперь послушаем его высочество принца Теодора. Он приготовил для вас речь. Я посмотрел на Сильвер, взглядом прожигая дыру в ее гладком лбу. Вот придушил бы ее сейчас, честное слово. Какая еще речь?.. Холл погрузился в тишину, все снова уставились на меня в едином желании, чтобы принц Теодор не раскрывал своего поганого рта и вообще желательно бы сдох на месте. – Это хорошая школа, вам повезло, – громко сказал я, опуская вступительные слова. – Наверняка вы все задаетесь вопросом, какого черта… э-э… по какой причине вдруг Ринг появился в Ронстаде, рядом с вами? Ведь Ринги не владеют кодо. Не буду скрывать, я сам удивлен, что во мне это есть. Я обнаружил в себе кодо совсем недавно и тайно, под чужим именем, проник в Ронстад, чтобы окончательно убедиться, что владею кодо не хуже остальных адептов. Директор отчислила меня, вы все это видели. Что ж, это тоже была вынужденная мера… И я отлично понимаю, чем мое сегодняшнее признание обернется всему имперскому роду. Думаю, вы тоже. Спасибо за внимание. Я смолк. А по толпе пронесся тихий рокот голосов, на лицах преподавателей появилось недоумение. – Спасибо за оказанную честь! – громкий голос Сильвер оборвал нарастающий шум, и снова стало тихо. Я коротко кивнул ученикам и преподавателям, кивнул директору. Повернулся к ним спиной и в гробовом молчании направился к центральной двери. И пока шел по мягкому красному ковру, затылком ощущал на себе пристальные взгляды. Что ж, тем лучше. Скорее всего, в эту обитель мне уже не вернуться никогда. * * * Через пару минут на крыльце появилась Сильвер, мрачная и недовольная. – Что это еще за «спасибо за внимание»? – с претензией спросила она. – Что это еще за «он приготовил для вас речь»? – Я обратился к директору примерно с такой же претензией. – Это была репетиция, чтобы ты почувствовал себя Теодором, – пояснила она, мгновенно сменив тон. – Надеюсь, больше подобных неожиданностей не будет, леди Ли? – Будут, ваше высочество. Еще как будут. – Сильвер взяла меня под руку. – Сегодня намечается насыщенный день. Пройдемте, нас ждет экипаж. Мы спустились с крыльца (оно тоже было застелено красным ковром) и направились в сторону выхода. Чугунные засовы сдвинулись сами собой, и огромные тяжелые створки ворот приоткрылись, выпуская нас на улицу Берроуз. Там уже стоял тарахтящий автокэб, а за рулем сидел Бернард. Не ожидал его увидеть в подобной роли. Заметив нас, камердинер мгновенно выскочил из машины и открыл двери. Сначала сделал это для Сильвер, а уже потом для меня. Из этого я сделал вывод, что он не знает, что я Теодор Ринг (иначе сначала открыл бы дверь мне). С другой стороны, как он может не знать, если листовки с моей фотографией уже расклеены по стенам школы?.. Сильвер дождалась, когда я усядусь в салон автокэба, и скомандовала камердинеру: – К Орриванам. – После этого сразу же сдвинула окно перегородки между шофером и пассажирами, плотно его закрывая. Тут же повернулась ко мне и шепотом сказала: – Теперь я буду говорить быстро. Запоминайте, ваше высочество. Мы едем прямиком в фамильную резиденцию Орриванов, именно туда увезли ваше тело… – Не понял, – перебил я ее. – Какое тело? Сильвер приложила палец к губам и понизила голос до полушепота: – Мертвое тело Теодора Ринга. Сегодня ночью его выловили в Канале любви, полуразложившееся и частично обглоданное рыбами, особенно не повезло лицу… Понимаете, о чем я? Факт смерти Теодора Ринга установил инспектор Жан-Жермес, его ищейки и нашли тело. Причем он утверждает, что Теодор был убит адептом. О теле пока никто не знает, только элита. Патриций Орриван настоял, чтобы тело увезли не в морг, а в его резиденцию. Он хочет разобраться. Ведь если это действительно Теодор Ринг, то Ронстаду уже ничего не поможет. Убийство внука императора есть прямое нарушение Перекрестного договора. Единственное, что Жан-Жермес не смог сделать как надо – это найти тебя настоящего, поэтому ему пришлось задействовать чужой труп, похожий на тебя. И если этот труп опознают родственники, в чем я нисколько не сомневаюсь, то все… Ронстад обречен. Я молча покачал головой. Вот, значит, какова была моя судьба. Сначала проникнуть в Ронстад, побродить тут немного, помелькать лицом, желательно помаячить возле правящих кланов и почаще поспрашивать об Архитекторе, чтобы потом можно было обвинить их в причастности. А потом стать трупом. И труп вчера вечером из меня пытался сделать Херефорд с помощью своей паршивой пули. Возможно, Херефорд так и не понял, достиг он цели или нет, но раз инспектор рискнул задействовать чужой труп, то вряд ли хоть кто-то из лэнсомских вельмож ожидает увидеть меня живым. Я нахмурился и отвернулся в окно. Автокэб двигался не спеша, и можно было рассмотреть улицы города в рассветных лучах солнца, недавно проснувшихся людей, спешащих на работу, и готовящиеся к открытию кафе и магазинчики. Суета, идиллия, мелочи жизни. Никто даже не догадывался, какая угроза нависла над их головами.