– Так и есть, но не могу же я возить по городам металлическую шлюху. Я не стрелок, у меня такую даму… то есть товар украдут, не пройдет и недели. То же случится и с прочими изобретениями. И потом, как я покажу в действии электрический свет, если на месте не будет источника питания? Так вот, Камилл сфотографирует все чудеса, что я намерен продавать, и размножит снимки на иллюстрированные буклеты для потенциальных покупателей. У меня нет денег оплатить заказ, однако Камилл верит в изобретения Неда и Тома, поэтому окажет услугу в обмен на пятнадцать процентов от моих комиссионных с продаж. – Поздравляю с заключением сделки, – сказал Холидей и поднял стакан. – Благодарю, – ответил Флай. – Вот если бы удалось сделать хотя бы один приличный кадр перестрелки, я бы заработал на нем такие деньги!.. – он печально покачал головой. – Впрочем, даже знай я заранее, что затевается бой, все равно бы не сумел снять никого из вас – дым стоял очень плотный. Прямо не знаю, как вы попадали в цели. – В счет идет только первый выстрел, – с улыбкой ответил Холидей. – Дальше палишь на потеху толпе. – Вы ведь несерьезно? – О, еще как серьезно. – Как дела у Верджила? – спросил Уиггинс. – Живой, – ответил Холидей. – Правда, не сможет уже играть в эту новую игру… – Бейсбол? – Он самый. Однако жить будет. – Рад слышать. Я пытался быть с ним приветливым, но эти Эрпы… Еще не встречал людей столь мрачных, серьезных и неулыбчивых. Морган чуть лучше остальных, и все же… – Служба у этих людей такая мрачная и серьезная, что им просто не до улыбок, – заметил Холидей. – Про вас не могу сказать того же. – Я понимаю, что жизнь – просто шутка небес, а они – нет. – Интересно, кто-нибудь еще в мире так думает? – произнес Флай. – Да, один человек мой взгляд на жизнь разделяет, – ответил Холидей. – Кто же он? – Джонни Ринго. Они проговорили еще с час. Потом Уиггинс и Флай отправились ужинать, а Холидей, прихватив остатки виски, ушел в заднюю комнату, где в гордом одиночестве стал раскладывать пасьянс. В десять часов он выглянул в зал и, не увидев никого из крупных игроков, решил прогуляться до «Птичьей клетки» в надежде встретить идущих со спектакля Уайетта и Моргана. Он вышел на улицу, повернул, дойдя до Аллен-стрит, и уже направился к театру, что стоял на углу Аллен и Шестой улицы, но примерно в квартале от него заметил в окне бильярдной Уайетта и Моргана. Эрпы играли в пул. Холидей вошел в бильярдную. – Партия? – Короткая получилась, – ответил Морган. – Как Джози? – Потрясающе, – сказал Уайетт Эрп. – Я потом зайду за ней и мы поужинаем вместе. Правда, она еще час будет переодеваться. Кстати, ей в гримерке даже ванну поставили. Вот как нынче звезд чествуют. Морган обошел стол и протянул руку. – Плати давай. Уайетт кинул ему серебряный доллар. – Хорошо, – сказал Боб Хэтч, совладелец заведения, худой лысеющий мужчина с большими усами. – Теперь попробуй с чемпионом сыграть. – Держите мой кий, – предложил ему Уайетт. – Нет, спасибо, – отказался Хэтч. – У меня свой, – он гордо продемонстрировал кий, – изготовлен на заказ в Чикаго. Хэтч построил шары и наклонился над столом, готовый разбить их. С первого удара загнал в лузу один шар, потом ударил еще два раза, на четвертый промахнулся и уступил очередь Моргану. – Готовьтесь расстаться с денежками и короной, – пригрозил ему Морган, глядя на шары и просчитывая удар, затем обошел стол и занял позицию. Он уже нагнулся, готовый бить, стоя спиной к окну, когда прозвучало два выстрела. Морган повалился на сукно; из раны в спине брызнула кровь. Вторая пуля угодила в стену, в дюйме от лица Уайетта. – Айк Клэнтон! – взревел Уайетт и бросился на улицу. Хэтч схватился за собственный револьвер и выбежал было за ним, но Холидей его удержал. – Уайетту ваша помощь не нужна, – сказал дантист. – Скажу даже больше, он ее не желает. Лучше помогите мне с Морганом. Они перевернули младшего Эрпа на спину, и Холидей жестом попросил подать воды. Попытался напоить Моргана, но тот бессильно уронил голову на бок. – Он мертв, Док, – сказал Хэтч. Не нащупав пульса, Холидей даже не стал слушать сердце. – Твою мать! – пробормотал он. – Нам точно не надо помочь Уайетту? – спросил один из зевак. – Это был Айк Клэнтон. Пусть Уайетт сам отомстит. Через несколько минут раздался выстрел, следом – вопль. Затем еще пять выстрелов с интервалом в десять секунд. Больше никто не кричал; воцарилась тишина. Перестрелка у кораля «О-Кей» наконец завершилась. 40 Следующим утром Холидей, выходя из заведения Кейт через парадную дверь, прикрыл глаза ладонью от яркого солнца и потому чуть не врезался в Бэта Мастерсона. – А я тебя тут поджидаю, – улыбаясь, произнес журналист. – Крови моей ты пить не станешь, – без тени страха ответил Холидей. – Мне едва хватает сил прогнать ее по собственным жилам. – Я вообще ничьей крови не хочу! – воскликнул Мастерсон. – Взгляни! Самый разгар дня, я стою под солнцем. И вот еще, смотри, – они открыл рот, – клыков нет! – Вот ведь сын собачий! – произнес Холидей. – Старик Куэсула выполнил уговор. – Я уже сбегал в «Ориентал» поблагодарить Уайетта, – продолжил Мастерсон. – Жаль, конечно, Морга и Верджа… Особенно Морга. – Если бы Айк не задержался в городе, чтобы всадить ему в спину пулю, то ускакал бы за пять сотен миль отсюда. И быть бы тебе тогда вампиром до конца дней. – Все равно жаль. – Что ж, ты перестал быть летучей мышью и снова сделался прежним, я рад, – ответил Холидей. – Что думаешь делать дальше? – Причины, по которой я приехал в Тумстоун, больше нет: двое Клэнтонов мертвы, третий калека, погибли братья Маклори. Да, остались недобитые Ковбои, однако у них нет вожака. Еще поговаривают, будто серебряная жила иссякла, так что бандюги скоро переберутся в другое местечко. – Кто это сказал, что шахты больше не приносят серебра? – спросил Холидей. – Джон Клам. Буквально этим утром. – Надеюсь, ты не поделился с ним радостью? – спросил Холидей. – Он ведь даже не знал, что ты был вампиром. – Вообще-то я искал работу. – Хочешь писать для «Эпитаф»? – Нет, – покачал головой Мастерсон, – я просил совета. Хватит с меня Запада. Я ведь прежде был писателем и, думаю, смогу стать им снова. Я спрашивал у Клама, нет ли где вакансий, – тут он довольно улыбнулся. – Теперь еду в Нью-Йорк, работать редактором в «Морнинг телеграф». – Никогда о такой газете не слышал. – Спортивное издание. Пишут в основном о скачках, но бывает, и о боксерских матчах и… об этой новомодной забаве, бейсболе. – Вряд ли они освещают покерные турниры, – вслух подумал Холидей. – Это потому, что покер – не спорт, Док. – Ну, это как посмотреть, – кисло парировал Холидей.