Не прошло и минуты, как окна открылись, и пожилой господин выбросил наконец сигару. Затем он поинтересовался, далеко ли еще до пункта назначения. – Будем в Тумстоуне где-то через полчасика, – ответил возница. – Вот еще одна причина, по которой я понял, что индейцы настроены не серьезно. Хотели бы убить нас, не дали бы подъехать так близко к городу. Холидей достал из кармана небольшую бутылочку и отпил из нее. – Мое лекарство, – смущенно улыбнулся он. – Не желаете угоститься, мистер?.. – Уиггинс, – ответил попутчик, принимая у Холидея бутылочку. – Генри Уиггинс. И да, благодарю. – Поднеся сосуд к губам, он произнес: – Не сочтите за оскорбление, мистер… э-э… доктор… Док, это безопасно? Холидей пожал плечами. – Ну, я-то ничем не заразился. Уиггинс уставился в бутылочку и – решив, что вернуть ее просто так для здоровья опаснее, чем распробовать, – сделал небольшой глоточек. – Прекрасно, – сказал он, возвращая бутылочку владельцу. – Пойло как пойло, – ответил Холидей. – Люди говорят, да и в газетах пишут, что вы вернулись на Восток, – сообщил Уиггинс. – Правда, что вы перебили всех тех людей? – Сомневаюсь. – У меня в Далласе сестра живет. Пару лет назад она писала о вас. Вы уже тогда были знамениты, – Уиггинс вдруг сделался жутко нервный. – Сестра рассказывала, что как-то ночью вы уехали из города, и чертовски поспешно. Холидей криво усмехнулся. Уиггинс, ждавший иной реакции, обрадовался, впрочем, и этой. – Да, пожалуй, можно и так сказать, – хихикнул Холидей. – Сестра сказала, что вы убили человека, – продолжал Уиггинс. – Она права. – И что суд признал вас невиновным, мол, вы просто защищались. – Обычно я только защищаюсь. – И что вы покинули город спустя всего несколько часов после того, как вас оправдали. Холидей снова усмехнулся. – Случились кое-какие разногласия с властью. Я оставался свободным человеком с чистыми совестью и репутацией, однако шериф решил, будто в Далласе без меня станет спокойнее. Пришел ко мне под вечер и велел убраться из города до восхода солнца. Мое непослушание он и его помощники восприняли бы как личное оскорбление. – Он права не имел! – возмутился Уиггинс. – Права там ничего не решали, – ответил Холидей. – На стороне шерифа было семь стволов, и среди них – Коул и Джим Янгеры[2]. Вот я и решил уехать. Правда, четыре часа спустя – как раз когда я паковал последние инструменты, – шериф снова заявился ко мне в кабинет. Похоже, к другому дантисту в глубокий час ночи он обратиться уже не мог, а зуб болел и нарывал жутким образом, – Холидей усмехнулся. – Тогда я усадил шерифа в кресло, усыпил веселящим газом и вырвал все до единого зубы. Уиггинс расхохотался, запрокинув голову. – Мне нравится ваш юмор, Док! – По мне, так это правосудие, – поправил его Холидей. – Хотя какое правосудие без юмора? – Надеюсь, вы позволите угостить вас, когда мы будем в городе? – предложил Уиггинс, нашедший наконец компанию Холидея приятной. – Охотно, – ответил тот. – Боюсь утверждать наверняка, но у меня такое чувство, что миру придет конец, если я хоть раз откажусь от приглашения выпить. – Где же мне вас найти? – спросил Уиггинс. – С ночлегом я пока не определился, однако большую часть дня буду, наверное, проводить в салуне «Ориентал». – Там вас и найду, – пообещал Уиггинс. – Сам я поселюсь в пансионе на Аллен-стрит. – А чем вы занимаетесь? – спросил Холидей. – В данный момент я еще не решил. – Собираетесь попробовать себя на добыче серебра, как большая часть переселенцев? – Не хотелось бы познать этакий труд, – ответил Уиггинс. – Я коммивояжер, торговал корсетами – по всему Огайо и вдоль Миссисипи, конфетами – в Чикаго и Детройте, клеймами – по всему Техасу, и даже кое-каким оружием от имени мистера Кольта. Говорят, у Томаса Эдисона и Неда Бантлайна полно добра, на которое люди готовы раскошелиться. Вот я и решил взглянуть: не удастся ли наладить торговлю в новых поселениях по сию сторону Миссисипи, вроде Сент-Луиса, Талсы или Далласа. – Интересно, – совершенно не заинтересованно произнес Холидей. – Может, мне удастся подобрать что-нибудь пригодное вам, – сказал Уиггинс. – Говорят, Бантлайн изобрел пулемет Гатлинга размером с револьвер. – Если в перестрелке тебе нужно больше одного ствола, ты труп, – убежденно произнес Холидей. – Таких вопросов коммерция не решает, однако все только и говорят, что Тумстоун полнится новинками от Бантлайна и Эдисона. – Говорят, – согласился Холидей. – Зато редко кто из ваших клиентов станет покупать их уличные фонари и экипажи вроде этого. – Ваша правда, – сказал Уиггинс. – Впрочем, у Эдисона и Бантлайна должно быть кое-что, пригодное обычным гражданам. – Очень может быть. – Жаль, что еще не придумали механического шахтера, – продолжал Уиггинс. – Мне бы хватило и пары механических легких, – ответил Холидей. – Тогда удачи вам, – пожелал Уиггинс. – Мне уже повезло в жизни… просто не с легкими. Остаток пути они провели в молчании. – Въезжаем в Тумстоун, – известил наконец пассажиров возница. – Ну, и где же электрические фонари, о которых я так много слышал? – поинтересовался Уиггинс. – Стоят вдоль улиц. Мы зажигаем их только с наступлением темноты, – ответил возница. – Где вас высадить, господа? Или желаете проехаться до депо? – Мне на угол Четвертой и Аллен-стрит, – попросил Уиггинс. – Остановитесь у миссис Освальд? – Да. – Берегитесь говяжьего рагу, – хихикнул возница. – Как насчет вас, Док? – Мне в «Ориентал». – Будем там через минуту. – Не забывайте, – напомнил Уиггинс, пожимая руку Холидею, – я обещал угостить вас выпивкой. Экипаж тем временем сбавил ход и затормозил. Металлическая дверца распахнулась, из-под порожка появились складные латунные ступеньки, и Холидей – которого слегка пошатывало после долго сидения в дороге – покинул салон дилижанса. – Не поможете ли с багажом? – попросил он, поняв, что большой саквояж один вытащить не сможет. – С радостью, – ответил Уиггинс, передавая Холидею сумки. – Я возьму твои пожитки, – произнес глубокий голос, и Холидей обернулся. – Здравствуй, Уайетт, – сказал он. Дверца у него за спиной закрылась, и металлический экипаж покатил себе дальше по улице. – Рад снова увидеться, Док, – ответил Эрп. – Проголодался поди? Дорога выдалась длинная. – Жажда замучила, – сказал Холидей. Уперев руки в боки, он пригляделся к салуну «Ориентал»: крупная добротная постройка, дерево не тронуто сухой гнилью и никакой латунной облицовки – наверное, потому, что кроме самих Эрпов, другой защиты заведению не требовалось. Сквозь пару больших окон было видно, что происходит внутри. – Неплохо ты устроился для законника из небольшого городка. – Говорят, и ты неплохо живешь, для больного чахоткой дантиста, – ответил Эрп. – Ты про покер и фараон? Думаю, моя карьера дантиста закончена. Трудно поддерживать ее, когда кашляешь прямо на пациентов. – Пройдем внутрь, – пригласил его Эрп, направляясь к пружинным дверям. – Верджилу и Моргану не терпится увидеть тебя, а в баре наверняка сыщется что-нибудь от кашля. – Если не сыщется – только укажи на врагов, и я их обкашляю, – улыбнулся Холидей. – Кашлянуть будет мало, – мрачно предупредил Эрп.