Он помолчал немного. – Говорят, Джози еврейка. Это правда? Я в жизни видал только трех или четырех евреев. – Говорю же тебе, хватит, – раздраженно повторил Эрп. – Ладно, вопрос закрыт, – ответил Холидей. – Кстати, – выглянул в окно Эрп, – у нас менее двух часов. – И что потом? – Закат. – Ну, закат, – пожал плечами Холидей, – что тут такого? – А то, что если ты поел, нам пора браться за дело. – Я думал, игры начинаются в девять, – сказал Холидей. – Меня сейчас куда больше волнует обращение. – Обращение? – Бэт. – Черт! Я совсем забыл о нем. – Запрем его в камере и поглядим, что будет. – Я уже рассказывал, что с ним будет, – напомнил Холидей. – Он превратится в самую здоровенную на свете летучую мышь. – А еще он загрыз корову, я знаю. – Ну, и что? – Он помнит себя? – спросил Эрп. – Он мыслит как человек или вампир? Его можно будет оставить на воле или придется запирать каждую ночь? – Мне-то почем знать? – ответил Холидей. – Перед тем, как улететь из лагеря прошлой ночью, он не говорил, а все больше пищал. Это длилось всего несколько секунд, из которых Бэт ничего не помнит. Он вообще ничего не помнит, до самого рассвета, когда вновь стал собой. – Надо показать его Тому Эдисону – вдруг наш гений придумает, как помешать обращению или быстро вернуть Бэту человеческий облик. – Меня не меньше твоего впечатляют способности Эдисона, – признал Холидей, – однако еще больше меня впечатлило заклинание Джеронимо. Оставив на столе доллар, Холидей встал и вышел вслед за Эрпом. Вместе они отправились к тюрьме: дверь ее покрывал лист латуни, зато стены были сложены из необожженного кирпича. – Это вся облицовка? – заметил Холидей. – Зачем она вообще? – ответил Эрп. – Я видел преобразившегося Бэта, ты – нет. Кто знает, сдержат ли его саманные стены? – Под ними обожженный кирпич, – улыбнулся Эрп. – Ни одну из стен тюрьмы не свалит даже упряжка из шести тягловых лошадей. – Как скажешь, – пожал плечами Холидей и осмотрелся. – Мы ничего не забыли? – А что? – Предмет эксперимента. – Верджил его приведет. – В одиночку? – Если Бэт еще человек, то придет добровольно, – ответил Эрп. – Если нет, то в городе все равно летать никто не умеет. – Резонно, – признал Холидей. – Надеюсь, эти латунные решетки действительно такие прочные, как говорите вы с Бантлайном. – Они выдержат, – заверил его Эрп. – Мы же за них летучую мышь упрячем, не слона. Внутри их дожидался Морган. – Ну, как съездил? – поинтересовался он у Холидея. – Не то чтобы без приключений. – Всех убил? – спросил Морган. – Не то чтобы всех, – уточнил Холидей, – но Фин Клэнтон уже не победит в соревнованиях по бегу, а вот один из его помощников сильно сглупил. Так что даже хорошо, что рядом не было никого со значком шерифа или маршала. – Вызнал что? – Покушался на Тома Броциус, затеял все Римский Нос. Он думает, что Эдисон близок к победе. – Ну, это уже кое-что, – сказал Морган. – Я так понимаю, шаман предложил Клэнтонам покровительство в обмен на убийство Эдисона? – Да. – Те есть Нос уже знает о провале, – усмехнулся Морган. – От тебя он Клэнтона не защитил. – Можешь не сомневаться, ни Римский Нос, ни Клэнтоны попыток не оставят, – пообещал Эрп. – Они думают, что сейчас Том еще ближе к разгадке, чем когда на него покушались, а Док доказал: Клэнтонов можно остановить. Входная дверь открылась, и в тюрьму прошествовал Бэт Мастерсон в сопровождении Верджила Эрпа. – Привет, Бэт, – поздоровался Морган. – Я обустроил твою камеру как можно удобнее: у тебя там кровать, новые перины, парочка одеял и даже нужник в углу. Я буду с тобой всю ночь. Если что надо – обращайся. – С заходом солнца он уже ни о чем не сможет спросить, – предупредил Холидей. – Сдается мне, нас обоих одурманили, – сказал Мастерсон. – Я в себе изменений не замечаю. – Скоро все выясним, недолго осталось, – произнес Верджил и осмотрелся. – Разве Эдисон не придет? – До заката еще полтора часа, Вердж, – сказал Морган. – Успеет явиться. – Как все пройдет? – спросил Мастерсон. – Примерно через час мы посадим тебя в камеру, – ответил Верджил. – Если через полчаса после заката ты не обернешься мышью, мы тебя выпустим и будем считать, что события прошлой ночи не повторятся… что бы там Джеронимо с тобой ни сотворил. – А если повторятся? – поинтересовался Мастерсон. – Тогда ночь проведешь в камере, и после рассвета – когда снова станешь человеком – мы тебя выпустим. – Знаете, – произнес Морган, – я тут подумал и решил: удобная для человека камера может оказаться не такой уж удобной для летучей мыши. Вдруг ты, Бэт, захочешь повисеть вниз головой? – По ночам летучие мыши бодрствуют, – напомнил Эрп. – А питаются они чем, интересно? – вслух подумал Верджил. – Ну, кроме как кровью скотины. – Может, хватит рассуждать обо мне так, будто я уже стал мышью? – возмутился Мастерсон. – Не верю я в обращение. – Я сам все видел, – напомнил Холидей. Об утренней встрече с индейцем-оборотнем он решил никому пока не говорить. Мастерсон не нашел, что ответить, и на некоторое время в конторе воцарилась тишина. Потом Морган достал колоду карт. – Может, по-дружески перекинемся в покер, пока ждем? Никто не ответил. – Док? – спросил Морган. – Не хочу разорять Эрпов, – ответил Холидей. – Подожду ночи. – Кто сказал, что ты обыграешь Эрпов? – отозвался Морган с улыбкой. – Забудь, Морг, – посоветовал Холидей. – Ты – законник, я – картежник. Морган уже собирался ответить, но тут в тюрьму вошел Эдисон. – Привет, Том, – поздоровался с ним Верджил. – Рад, что вы пришли.