— Ничего не слишком! — воскликнула та. — Все должно быть стильно! И ты только не обижайся, но твоей спальне не хватало изюминки. А теперь она у тебя есть! И не спорь со мной. В конце концов, я художница! — Ты художница? — удивилась Мариша. — И очень неплохая, — фыркнула тетя Лиса. — А ты что, не знала? Хотя откуда тебе это знать? Понятное дело, когда мой братец общался с твоей матерью, я еще и думать не могла, что стану художницей. Тогда я мечтала пойти в цирковое училище и качаться на канате под куполом цирка. Да, в детстве я была большой фантазеркой! Мариша хотела ей сказать, что и с возрастом ничего не изменилось, но тут раздался телефонный звонок, и она поспешила к телефону. Звонила Тамара Ильинична — Маришина мама. — Ты почему меня совсем забыла? — спросила она. — Не звонишь! — А у меня гостья! — похвасталась Мариша. — Аня, что ли? — поинтересовалась Тамара Ильинична. — Уже прилетела? На этот раз, надеюсь, навсегда? — Аня прилетела, но это не она у меня в гостях, — сказала Мариша. — У меня моя тетя. — Не может быть! — решительно отвергла эту мысль Маришина мама. — Серафима вместе с мужем уехали сегодня на дачу, прибрать там все перед зимой. Так что у тебя ее быть не может. — А у меня вторая моя тетка, — сказала Мариша. Последовало продолжительное молчание. — Это что, Фелисия? — прошептала Тамара Ильинична. — Сестра твоего папочки? — Ага, — кивнула Мариша. — Ты ее помнишь? — Вот это новость! — воскликнула Тамара Ильинична. — Я ее не видела уже больше двадцати пяти лет! Почти с твоего рождения. — Мама, это бестактно напоминать мне без конца о моем возрасте! — в шутку возмутилась Мариша. Но Тамара Ильинична была слишком поглощена своими собственными мыслями, чтобы отреагировать. — Я немедленно еду! — закричала она. — Хочу посмотреть, что там из этой фифочки выросло. — Она художница! — только и успела сказать Мариша, как в трубке раздались короткие гудки. Мариша вернулась к себе в спальню и ахнула. Кроме картинок с развратными самураями и покорными гейшами там оказались фотографии самой Мариши в белье с опушкой, в кожаном белье и в костюме восточной наложницы. Причем костюм был довольно странным, он прикрывал ноги, руки и спину Мариши, но все остальные части тела оставались практически открытыми постороннему взору. — Маму сюда пускать нельзя! — решительно заявила Мариша. — А что, она приедет? — насторожилась тетя Лиса. — Через полчаса, — кивнула Мариша. — Ай! — воскликнула тетя Лиса, роняя на пол стекло из рамки. — Палец порезала! Мама твоя приедет! А у нас ничего не готово! И в холодильнике шаром покати! Мариша, я немедленно бегу в магазин. — Хорошо, — согласилась Мариша. — А я пока тут приберу немного. И тетя Лиса испарилась. В магазин она ходила долго. Тамара Ильинична уже успела приехать и попить чаю и заскучать, как наконец с сумками ввалилась тетя Лиса. — Уф! — вытирая пот со лба, сказала она. — Ближайший магазин был закрыт, пришлось мчаться в следующий. Пока нашла, пока купила… Извините, что задержалась. — А я купила этот тортик в магазине прямо на первом этаже, — растерянно сказала Тамара Ильинична. — И он был открыт. — Наверное, мимо него я просто впопыхах пролетела, — улыбнувшись, сказала Лиса. — Ты и девочкой всегда куда-то мчалась, — тоже улыбнувшись, ответила Тамара Ильинична. — Но ты просто удивительно похорошела. — За те двадцать с лишним лет, что мы с вами не виделись, я успела и расцвести, и немного увянуть, — усмехнувшись, сказала тетя Лиса. Мариша тем временем извлекала из сумок продукты, которые купила тетя Лиса. Продуктовый набор отличался хаотичностью. Тут была большая бутылка с жидким отбеливателем, пачка салфеток, упаковка сухого печенья, рыбные консервы из тунца, замороженная коричневая курица, ветка зеленых бананов, макароны трех видов и несколько пакетов с сахарным песком. — И что из этого подать к столу? — спросила Мариша у тетки. Но та, увлекшись разговором с Тамарой Ильиничной, не ответила. Пришлось пить чай с тортом, который принесла Маришина мама. Впрочем, и он был неплох. Тамара Ильинична ударилась в воспоминания юности, тетя Лиса подпевала ей, а Мариша слушала. Если у нее и были сомнения в личности своей тетки, то теперь они отпали сами собой. Тетя Лиса выкладывала одну за другой байки семейного клана Колпаковых — фамилия Маришиного папочки. Тамара Ильинична весело смеялась, и над столом висело, не умолкая: — А помнишь, как… — Помню! Помню! А ты помнишь… За этот вечер Марише довелось услышать про семью своего отца немало познавательного. И как маленькая тетя Фелисия свалилась в деревне с сеновала в кормушку прямо перед изумленной мордой Пеструшки. И как Маришин папочка отправился на рыбалку с удочкой и банкой червей и пропал на три дня. А когда его хватились и начали искать, то выяснилось, что он заплыл на дальний остров, там лодка отвязалась, и он вынужден был целых три дня вести жизнь Робинзона. И еще как Маришин папочка нес горячее жаркое на сковороде и вывернул его на голову своей мамули. — Хорошо еще, что мама носила парик! — хихикнула тетя Лиса. — Стефанида Викентьевна носила парик? — удивилась Маришина мама. — А вы не знали? — Вообще-то я замечала, конечно, что с волосами у нее иногда что-то не совсем то, — призналась Тамара Ильинична. — Она их все время поправляла. И они, как бы это сказать… — Они у нее съезжали то в одну, то в другую сторону! — воскликнула тетя Лиса. — Вот, вот, — согласилась Тамара Ильинична. — Это был дорогущий парик из натуральных волос, который маме сделала ее сестра, работавшая в салоне дамских причесок, по великому блату и за огромные деньги, — пояснила тетя Лиса. — Она с ним не расставалась до самой смерти. И в гроб велела положить себя в нем. — Так Стефанида Викентьевна умерла? — спросила Тамара Ильинична. — Уже семь лет прошло, — ответила тетя Лиса. — А твой папа? — Папа жив, — сказала тетя Лиса. — Думаю, что ему было бы интересно познакомиться со своей внучкой. Единственной, между прочим, внучкой. — Вот еще! — фыркнула Мариша. — Конечно, если бы он был богат, ты бы так не говорила, — укорила ее тетя Лиса. — И вовсе не поэтому! — вспылила Мариша. — Просто если он не интересовался мной и мамой все эти годы, так чего ради я должна по первому звонку все бросать и мчаться с ним знакомиться? Он мне чужой человек! — Мариша! — хором воскликнули мать и тетка. — Он тебе не чужой! — Оставьте меня в покое! — торжественно произнесла Мариша, поднимаясь из-за стола. — И спокойной вам ночи! Она ушла, а родственницы, не видевшиеся много лет, дотемна засиделись за столом, вспоминая прошлое. Глава вторая На следующее утро выяснилось, что тетя Лиса решила выступить в роли сказочной доброй феи теперь уже для Тамары Ильиничны. Проснувшись, Мариша удивленно прислушалась к окружавшей ее тишине. Похоже, в квартире никого не было. Обойдя ее, Мариша убедилась, что в квартире и в самом деле никого нет. Не успела она удивиться, как в прихожей раздались голоса и появилась Тамара Ильинична, а следом за ней вошла и тетя Лиса. — Где вы были с утра пораньше? — удивилась Мариша и тут же замолчала. Тамара Ильинична так сияла, что даже Мариша, еще толком не продравшая глаза, заметила это. — Что случилось? — спросила она. — Я уезжаю! — радостно заявила ей Тамара Ильинична. — Всегда мечтала прокатиться по Европе. И вот теперь моя мечта наконец сбудется. — Да? — только и нашлась что спросить Мариша. — И что ты там, в этой Европе, не видела? У нас дворцы и у них дворцы. У нас музеи и у них музеи. Вдобавок всюду так чисто, что тоска берет. Что ты там делать будешь? — Любоваться! — сказала Тамара Ильинична. — Всегда мечтала увидеть Париж! Ах, Париж! И она закружилась по кухне. — Мама, — удивленно прошептала Мариша. — Я не знала, что ты так хочешь увидеть столицу лягушатников. Я бы уже давно тебя свозила. — Ты не отвезла, зато Лиса сразу поняла, как мне хочется! — в полном упоении ответила ей Тамара Ильинична. — Ну, ладно! Я побежала! Путевка горящая, через три дня уезжаю. А мне еще нужно успеть привести свой гардероб в порядок. — Так ты уже и путевку купила? — поразилась Мариша. — Это все Лиса! — крикнула уже из-за дверей Тамара Ильинична. — Ей спасибо! Мы с ней сегодня были в туристическом агентстве, и все отлично образовалось, как Фелисия и предсказывала. — Вы купили моей маме путевку в Париж? — присев за стол, удивленно спросила у тетки Мариша.