Вряд ли эти люди знали, что магия, которой они «обладали», была едва ли сильнее облака пара по сравнению с ураганом, которым владел кто-то вроде нее. В то время как Хейзар, скорее всего, мог творить простую магию и различного уровня заклинания, в зависимости от эффективности препарата, все это было миражом, быстро исчезающим с каждым выполненным трюком. Но именно этот эффект заставлял людей возвращаться все чаще и чаще. «Что ж, – подумала Ларкира, – теперь мы точно знаем, что у него было за личное дело». Рассматривая герцога во всем его темном великолепии, Ларкира гадала, удалось ли Зимри выследить его, и если да, то какие новости ее друг принес отцу? Свое собственное письмо Ларкира отправит через Кайпо сегодня вечером, сразу же, как ее освободят из этой комнаты. Гнетущая энергия, витающая вокруг Хейзара, походила на дыру в Небытие, высасывая из комнаты все хорошие воспоминания, в то время как толстые черные щупальца украденной магии змеились из его плеч, ища, за что бы ухватиться, голодные твари искали свою жертву. Одна вытянулась и коснулась Ларкиры, гладя ее щеку, шею, бок, и девушка затаила дыхание, пряча свои силы глубоко в груди. «Спокойная голова, – безмолвно прошептала она, – спокойное сердце». – Леди Ларкира, вы прекрасно выглядите этим вечером. – Хейзар не встал, когда она вошла, а просто указал на стул в центре стола, щупальца его испорченной магии отступили. – Пожалуйста, присядьте и расскажите, что вы видели и делали здесь во время моего отсутствия. Благодарная за годы выступлений и превращения во множество скрытых под маской сущностей, Ларкира сумела непринужденно улыбнуться, когда служанка пододвинула ей стул. – На днях я исследовала ваш лабиринт живой изгороди, ваша светлость. Передайте мои комплименты вашим садовникам. Они отлично поработали над его дизайном. – Мой лабиринт живой изгороди? – Хейзар приподнял бровь, когда официант подошел, чтобы наполнить их бокалы вином. – Я понятия не имел, что у нас есть такой. Дариус, ты знал об этом? – Да, ваша светлость. Даже на расстоянии Ларкира чувствовала исходящее от Дариуса напряжение. Исчез тот улыбающийся мужчина, который провожал ее на ужин. И хотя он, возможно, не мог видеть то, что видела она, он ведь должен был это чувствовать? По крайней мере, этот запах? Как такая испорченная магия проявлялась перед теми, кто не обладал Виденьем? – Невероятно, – сказал Хейзар, когда официанты поставили первые блюда. – Возможно, мы с вами могли бы прогуляться по ним завтра, миледи. Я бы хотел узнать, какие еще секреты, касающиеся моего поместья, мой пасынок скрывал от меня все эти годы. – Сады вряд ли являются секретом, – заметил Дариус. – Они находятся в пределах видимости вашего крыла. – Надеюсь, вы не намекаете, что я невнимателен, – произнес Хейзар, поглаживая острый конец ножа рядом со своей тарелкой. – Ибо это выставило бы меня в довольно нелестном свете перед нашей гостьей. Взгляд Дариуса переместился на руку герцога, его челюсть дернулась. – Напротив. – Ларкира попыталась разрядить нарастающее напряжение. – Например, я не смогла бы ответить, какого цвета туфли ношу большинство дней. Вероятно, именно поэтому сестры пытались убедить меня носить только один оттенок. – Какие умные у вас сестры, – сказал Хейзар, отводя взгляд от пасынка. – Я наслаждался их компанией на вашем дне Эвмара. – Рада это слышать, ваша светлость, но могу ли я открыть вам секрет? Сказанное, наконец, привлекло его полное внимание. – Конечно. Я люблю коллекционировать секреты. Она усмехнулась и наклонилась к нему, выставляя напоказ еще больше декольте. – Рада, что их обществом вы наслаждались не так сильно, как моим. Взгляд Хейзара переместился на грудь Ларкиры, и искра голода зажглась в его глазах, прежде чем он откинул голову назад, громко рассмеявшись. – О, леди Ларкира, мы с вами повеселимся, да? – Определенно надеюсь на это, – сказала Ларкира, мысленно закатывая глаза. Как легко может отвлечь излишне оголенный кусочек кожи. Совет Нии, полученный еще до ее приезда, заполнил ее разум: женщины должны использовать все имеющиеся преимущества в своих интересах. «Безусловно», – мрачно подумала Ларкира. По крайней мере, Хейзар больше не смотрел на Дариуса, как на свою игрушку. Перед Ларкирой поставили первое блюдо, рагу с пряным ароматом кураша, и, помимо своей воли, девушка ощутила, насколько голодна. – Выглядит восхитительно, – сказала она, прежде чем положить немного еды в рот, ароматы взорвались на ее языке. Слава потерянным богам, по крайней мере, еда не соответствовала моргу, в котором они обедали. – Ты не голоден, Дариус? – спросил герцог. Его пасынок выглядел бледнее Боланда, когда уставился в свою тарелку. – Не будь грубым, мой мальчик. Ешь. – С вами все в порядке, милорд? – спросила Ларкира. – С ним все в порядке, – резко сказал герцог. – Просто странный, как и всегда. Ларкире захотелось рассмеяться. Единственное странное здесь – это существо во главе стола. – Милорд? – нахмурив брови, она снова тихо позвала Дариуса. – Ешь. – Герцог стукнул кулаком по столу. Ларкира подпрыгнула на месте. Черная энергия, окружающая Хейзара, просочилась вперед, поток тьмы пробился через стол, настроение герцога вспыхнуло от гнева, словно зажженная спичка. – Ты ставишь меня в неловкое положение перед нашей гостьей. – Ваша светлость, – вмешалась Ларкира. – Уверяю вас, все в порядке. Но словно ее больше не было в комнате, глаза герцога оставались прикованы к Дариусу. Как быстро изменился его темперамент с отъездом Зимри, любой джентльмен мог засвидетельствовать это. – Если ты не хочешь есть, мой мальчик, тогда говори! – Вы знаете, что я не могу это есть. – Дариус произнес эти слова так тихо, что Ларкире пришлось напрячься, чтобы расслышать. – Что? – спросил Хейзар. – Ты знаешь, как я отношусь к бормотанию. – Я. Не. Могу. Есть. Это, – огрызнулся Дариус, наконец встретившись взглядом с отчимом. Герцог удивленно приподнял бровь, подавляя усмешку. – И почему нет? Пальцы Дариуса сжались в кулак. – Здесь есть кураш. – И? – Вы знаете, что у меня аллергия. – Ох. – Ларкира выдохнула. – Причина в этом? Тогда давайте перейдем к следующему блюду. – Я заплатил деньги нашему повару, чтобы он приготовил этот ужин, – оборвал ее Хейзар. – Ты съешь все до последнего кусочка. – Нет. – Нет? Дариус плотно сжал губы, его зеленые глаза горели огнем. Ларкира не знала точно, но… да, его трясло. – Отлично. – Герцог вытащил салфетку, промокнул уголки рта, сочащаяся из него энергия прилипла к ткани, когда он убрал ее прочь. – Пожалуйста, можешь не есть. Конечно, я не могу заставить тебя. – Он снова переключил внимание на пасынка. – Или могу? – Ваша светлость, – начала Ларкира. – Пожалуйста, позвольте нам… Ее следующие слова оборвались, когда Хейзар взорвался отравленной магией. Подобно волне, она накрыла полы, стены, изменив цвет огня с оранжевого на синий. Теперь комната бурлила и сочилась густой чернильной слизью его зелья, кислый аромат стал почти невыносимым. Единственное, что освещало окружавшее их пространство, огонь позади герцога, который разгорался все сильнее от его гнева. Все в обеденном зале замерли, взгляды слуг были прикованы к невидящей точке перед ними. Ларкира ошеломленно наблюдала, как от подобного проявления могущества герцог превратился в настоящего монстра: его глаза полностью почернели, лицо стало пепельно-белым, а зубы удлинились и заострились, как у хищной рыбы. Щупальца, тянущиеся из его спины, зависли над столом, прежде чем скользнули по лицу каждого человека в комнате, вторгаясь в их разум. Когда один из них дошел до Ларкиры, по ее коже словно скользнул осколок льда, шепча свои приказы, затуманивающие ее разум. Спи-и-и, – его магия зашипела вокруг нее. – Отдохни. В ответ силы Ларкиры устремились вперед, струясь по ее венам, стремясь защитить ее. Борись, – кричали они. – Выпусти нас! Голова девушки кружилась, она стиснула зубы и удержала свою магию в ловушке, заперев в горле. Словно мускул, она напрягла свою силу, заставляя ее разветвляться на кончиках пальцев рук и ног, прежде чем затвердеть и остаться глубоко под кожей – ее щит. Спокойная голова, спокойное сердце, спокойная голова, спокойное сердце. Спокойствие, сохраняй спокойствие. Она часто дышала, отчаянно цепляясь за слова, которые всегда приносили ей ясность и спокойствие в моменты напряжения, в то время как внешне копировала каменные лица Дариуса и слуг. – Ешь, – слова Хейзара скользнули к ее ушам, раздражая своей резкостью, даже когда они были направлены на Дариуса. Лицо молодого лорда превратилось в пустую маску, он зачерпнул рагу, поднял ложку и проглотил еду. – Еще, – скомандовал Хейзар с усмешкой на губах. И вот так Дариус ел все больше, и больше, и больше. С каждой новой ложкой, отправившейся в рот молодого лорда, Ларкира была вынуждена наблюдать, как быстро проявляется его аллергия. Его кожа мгновенно покрылась пятнами, по шее поползла сыпь. Губы распухли, а к седьмой ложке раздулось и веко. Силы моря Обаси. Она должна остановить это! Ларкира испытывала дискомфорт, собственная кожа казалась слишком натянутой, когда она боролась со своим контролем. Ей было невыносимо видеть, какую боль испытывал Дариус. Особенно зная, что она, лишь мельком подумав об этом, может легко покончить с этим безобразием. Высокая нота или резкий крик, сорвавшиеся с ее губ могли уничтожить этот проблеск силы, который Хейзар, вероятно, считал вершиной величия. Но что потом? Манипулировать разумом Хейзара, а также Дариуса и слуг, заставив их забыть, что все они стали свидетелями ее даров могли лишь сестры Ларкиры. Сама девушка могла гипнотизировать людей, превращая их разум в туман, чтобы иметь возможность командовать, как это делал сейчас герцог, но тонкости изменения воспоминаний, гарантия того, что дары ее семьи останутся в тайне, являлись работой, требующей изящества, особенно учитывая количество разумов, на которые нужно было повлиять. Не говоря уже о ее нарастающей ярости по отношению к Хейзару. Магия Ларкиры царапала легкие, пытаясь освободиться, и девушка была на волосок от того, чтобы сдаться. Особенно когда Дариус начал хрипеть, признак того, что у него сжалось горло.