«Слава, слава, Мэджекивис!» — Старцы, воины кричали В день, когда он возвратился И принес Священный Вампум Из далеких стран Вабассо — Царства кролика седого, Царства Северного Ветра. У Великого Медведя Он украл Священный Вампум, С толстой шеи Мише-Моквы, Пред которым трепетали Все народы, снял он Вампум В час, когда на горных высях Спал медведь, тяжелый, грузный, Как утес, обросший мохом, Серым мохом в бурых пятнах. Тихо он к нему подкрался, Так подкрался осторожно, Что его почти касались Когти красные медведя, А горячее дыханье Обдавало жаром руки. Осторожно снял он Вампум По ушам, по длинной морде Исполина Мише-Моквы; Ничего не услыхали Уши круглые медведя, Ничего не разглядели Глазки сонные – и только Из ноздрей его дыханье Обдавало жаром руки. Кончив, палицей взмахнул он, Крикнул громко и протяжно И ударил Мише-Мокву В середину лба с размаху, Между глаз ударил прямо! Словно громом оглушенный, Приподнялся Мише-Моква, Но едва вперед подался, Затряслись его колени, И со стоном, как старуха, Сел на землю Мише-Моква. А могучий Мэджекнвис Перед ним стоял без страха, Над врагом смеялся громко, Говорил с пренебреженьем: «О медведь! Ты – Шогодайя! Всюду хвастался ты силой, А как баба, как старуха, Застонал, завыл от боли. Трус! Давно уже друг с другом Племена враждуют наши, Но теперь ты убедился, Кто бесстрашней и сильнее. Уходите прочь с дороги, Прячьтесь в горы, в лес скрывайтесь! Если б ты меня осилил, Я б не крикнул, умирая, Ты же хнычешь предо мною И свое позоришь племя, Как трусливая старуха, Как презренный Шогодайя». Кончив, палицей взмахнул он,