В дебрях леса, под ветвями, Он прокладывал тропинки, На ночь ей шалаш построил, Постелил постель из листьев И развел костер у входа Из сухих сосновых шишек. Ветерки, что вечно бродят По лесам и по долинам, Путь держали вместе с ними; Звезды чутко охраняли Мирный сон их темной ночью; Белка с дуба зорким взглядом За влюбленными следила, А Вабассо, белый кролик, Убегал от них с тропинки И, привстав на задних лапках, Из норы глядел украдкой С любопытством и со страхом. Весел был их путь далекий! Птицы сладко щебетали, Птицы звонко пели песни Мирной радости и счастья. «Ты счастлив, о Гайавата, С кроткой, любящей женою!» — Пел Овейса синеперый. «Ты счастлива, Миннегага, С благородным, мудрым мужем!» — Опечи пел красногрудый. Солнце ласково глядело Сквозь тенистые деревья, Говорило им: «О дети! Злоба – тьма, любовь – свет солнца, Жизнь играет тьмой и светом, — Правь любовью, Гайавата!» Месяц с неба в час полночный Заглянул в шалаш, наполнил Мрак таинственным сияньем И шепнул им: «Дети, дети! Ночь тиха, а день тревожен; Жены слабы и покорны, А мужья властолюбивы, — Правь терпеньем, Миннегага!» Так они достигли дома, Так в вигвам Нокомис старой Возвратился Гайавата Из страны Дакотов диких, Из страны красивых женщин, С Миннегагою прекрасной. И была она в вигваме Огоньком его вечерним, Светом лунным, светом звездным, Светлым солнцем для народа. СВАДЕБНЫЙ ПИР ГАЙАВАТЫ Стану петь, как По-Пок-Кивис, Как красавец Йенадиззи Танцевал под звуки флейты, Как учтивый Чайбайабос, Сладкогласный Чайбайабос Песни пел любви-томленья И как Ягу, дивный мастер И рассказывать и хвастать,