Глядь – уж тут Мондамин юный, У дверей стоит с приветом! Голова его – в блестящих, Развевающихся перьях, Кудри – мягки, золотисты, А наряд – зелено-желтый. Как во сне, к нему навстречу Встал, измученный и бледный, Гайавата, но бесстрашно Вышел – и бороться начал. И слились земля и небо, Замелькали пред глазами! Как осетр в сетях трепещет, Бьется бешено, чтоб сети Разорвать и прыгнуть в воду, Так в груди у Гайаваты Сердце сильное стучало; Словно огненные кольца, Горизонт сверкал кровавый И кружился с Гайаватой; Сотни солнцев, разгораясь, На борьбу его глядели. Вдруг один среди поляны Очутился Гайавата, Он стоял, ошеломленный Этой дикою борьбою, И дрожал от напряженья; А пред ним, в измятых перьях И в изорванных одеждах, Бездыханный, неподвижный, На траве лежал Мондамин, Мертвый, в зареве заката. Победитель Гайавата Сделал так, как приказал он: Снял с Мондамина одежды, Снял изломанные перья, Схоронил его и землю Разровнял и сделал мягкой. И среди болот печальных Цапля сизая, Шух-шух-га, Издала свой крик тоскливый, Вопль и жалобы и скорби. В отчий дом, в вигвам Нокомис Возвратился Гайавата, И семь суток испытанья В этот вечер завершились. Но запомнил Гайавата Те места, где он боролся, Не покинул без призора Ту могилу, где Мондамин Почивал, в земле зарытый, Под дождем и ярким солнцем. День за днем над той могилой Сторожил мой Гайавата, Чтобы холм ее был мягким, Не зарос травою сорной, Прогоняя свистом, криком Кагаги с его народом. Наконец зеленый стебель Показался над могилой, А за ним – другой и третий, И не кончилося лето, Как в своем уборе пышном,