– Значит, людьми Петровича считаются только последователи бездны, и, чтобы не потерять очки, он закрыл всех своих в лагере, – догадался я, – а нас, наоборот, отправил сюда в надежде, что мы сможем прикончить кого-то из команды его соперника и вывести его самого вперед. Что, собственно, и случилось, и теперь лидеру стрелков, если его, конечно, не было в этом отряде, – что вряд ли, я видел обычные метки у каждого из напавших на нас, – придется переходить к активным действиям и спешить. Что заранее ставит его в невыгодное положение. Не люблю, когда меня используют, но тут все по-честному. Копейщик сказал, что будет должен, и я с него этот долг стрясу. Впрочем, я думаю, он и сам будет рад расплатиться, когда узнает обо всех результатах похода. – Все верно, – Майя улыбнулась, довольная, что я сразу ее понял. – Только учти, я в ваши разборки вмешиваться не собираюсь. Эти стрелки попытались меня убить, вот и поплатились за это. В следующий раз я просто отвернусь и отойду в сторону, так что готовься показать, что ты еще умеешь, кроме как ловить беззащитных девушек да сжигать людей. Против сильного отряда, пусть и с автоматами вместо нормального оружия, такого явно окажется мало. Вот ведь язва, но я и сам понимаю, что нужно расти. А удивить мне Майю еще найдется чем. Так что если она рассчитывает встретить меня, голышом выбирающегося из могилки, то ей придется подождать какого-нибудь более серьёзного повода. Глава 26. Ссора – Вася! – предостерегающе крикнула Лена, замедлив шаг. Черт побери, а ведь разговор с Майей меня так увлек, что я даже перестал обращать внимание на происходящее вокруг. Вот что значит по-настоящему шокирующее откровение. – Тихо! – приказал я. – Стоим на месте! Лена с Кириллом уже и так застыли, прислушиваясь, а по их позам было понятно, что они готовы ко всему – в том числе к отражению внезапной атаки. А вот наш проводник даже и не подумал замедлить шаг, продолжая рваться вперед – не наломал бы дров и на нас бы заодно своих не навел. Но, судя по всему, беспокоиться было уже не о чем. Майя, конечно же, не шутила, когда сообщила о том, что ждало стрелков – звуки, которые доносились до нас, доходчиво это иллюстрировали. – Что там происходит? – изумленно спросил Кирилл. Ну, конечно же, он ведь не слышал, о чем мы говорили с Майей. – Бой, – невозмутимо пожала плечами девушка. Кинжальщик перевел взгляд с нее на меня, ожидая, что я дам ответ на мучивший его вопрос. – Кажется, наш новый знакомый Валерий встретился со своими соратниками по отряду, – сказал я парню. Выстрелы, вопли, какой-то подозрительный треск… Как будто чем-то очень тяжелым крошили камень. Камень? – Надгробия, – будто прочитав мои мысли, сказала Майя. – Этот звук тяжело спутать с чем-то другим. Я увидел, как побледнела Лена, как сразу изменился в лице Кирилл. Да и сам я, признаться, еще не пришел в себя после слов Лютовой-младшей, всего пару минут назад рассказавшей мне о том, что сделала. Нет, все-таки хорошо, что она теперь связана гейсом. – Вроде бы, прекратилось, – неуверенно протянул кинжальщик. Я прислушался. Шелестели ветви деревьев, какие-то птицы хлопали крыльями, но выстрелы явно стихли, да и крики больше не доносились. Неужели все? – Идемте, – кивнул я паладинам, – но очень осторожно – кто-то один точно остался. Маленький храбрый Брюс уже отправился на разведку, и через пару минут я знал, что к поляне, которую использовали стрелки в качестве своей временной базы, можно идти без опаски. В живых действительно остался только один – на этот раз им оказался плотный мужчина в синем камуфляже. Он сидел в странной позе: будто размышлял о тщетности бытия, разведя в стороны руки и склонив голову набок. Автомат с опустошенным рожком валялся на земле, а боец, которого звали Юрий Бессонов, даже не смотрел на него. Казалось, что человек перебрал на каком-то празднике и не смог дойти до дома, присел отдохнуть да так и заснул… Когда мы подошли к нему (все еще с опаской, в любую секунду готовые сорваться), он по-прежнему так и сидел, не меняя позы. Только вдобавок еще оказалось, что он бормочет себе под нос какие-то бессвязные предложения: – Как так… Антонов приказал выслать вертушки… и где? Где они? Валет… Как так… Как так, Валет… – О чем это он? – удивилась Лена. – Бредит, – глухо сказал Кирилл. – Он же последний остался, все остальные мертвы… окончательно. Голос его лишь слегка дрогнул, но я прочувствовал эту неуловимую интонацию. Этот страх перед пустотой и одновременно облегчение от того, что все позади. По крайней мере, сейчас. Небольшая круглая поляна была похожа на бойню. Повсюду в беспорядке валялись истерзанные тела, кровью было забрызгано все вокруг, даже стволы деревьев. А еще то тут, то там в примятой траве темнели осколки надгробий. Какие-то были побольше, какие-то напоминали, скорее, труху. Смотрелось это все очень дико: кровь, каменное крошево, человеческие тела и тронувшийся умом мужик с разведенными руками. – Что будем с ним делать, Кот? – тихонько спросил Кирилл, покосившись на Майю. Та не услышала или просто сделала вид. – А что мы сделаем? – теперь уже я пристально посмотрел на Лютову, дожидаясь ответа. Мне нужно знать, сможем ли мы вытянуть что-то из этого парня или его мозги уже не исправить. Девушка помотала головой, а жаль, новая информация могла бы пригодиться. Поворачиваюсь обратно к паладинам. – Он уже не жилец. Ходячий покойник. Взять его с собой? Так Майя же четко дала понять, что его состояние уже не исправить, и в итоге мы просто получим буйного, опасного и при этом абсолютно бесполезного психа. Может быть, это и не очень по-человечески, но заботиться об увечных мы себе точно позволить не можем – так что, похоже, Юре придется положиться на собственную судьбу. Или бога, если он от него не отказался. – Нельзя же так, – попыталась возразить Лена, но как-то не очень уверенно. – У тебя есть какие-то конкретные предложения? – спросил я. Пусть девчонка выскажется – сама поймет, что других вариантов у нас попросту нет. – Василий прав, – включилась в разговор Майя. – Ему не повезло: вместе с надгробием умер и его разум, осталось только тело и инстинкты. – Лена, они бы нас не пожалели, – попытался вставить свои пять копеек Кирилл. – Ты всерьез думаешь, что вправе судить и сравнивать? – неожиданно зло вскинулась Лена. – Да, мы могли умереть, но после этого воскресли бы на базе. А они, они!.. – Замолчи! – рявкнул я, заставив вздрогнуть не только парочку паладинов, но и Лютову-младшую. Причем, как мне показалось, она действительно испугалась. Несколько секунд в воздухе висела звонкая тишина, которую нарушал только монотонный бред оставшегося в живых стрелка. – Да, у нас был шанс, – сказал я уже спокойнее. – И сейчас есть. Но все могло бы быть по-другому. Их было гораздо больше, и они понимали, на что шли. И мы не знаем, каковы были их истинные цели. Разумеется, я кривил душой. После разговора с Майей я теперь прекрасно понимал, что именно им было нужно. Но пусть Лена с Кириллом пока не знают, что стали пешками в темной игре Петровича. Этот козырь я приберег для себя – как только вернемся, поговорю с копейщиком наедине. И тогда уже будем решать, что он готов отдать за то, чтобы остальные не узнали о его маленькой грязной тайне. – И, скорее всего, – продолжил я после небольшой паузы, – произошло бы следующее. Одного из нас или даже нескольких не убили бы, а захватили в плен. Связали бы, чтоб не смогли убить себя, а то и чего похуже – руки бы отрубили, – на этом месте я поморщился. Неудачный пример подобрал, теперь еще, чего доброго, поставят меня в один ряд с этими, а оно мне нужно? – А потом, потом бы пытали до изнеможения – пока не узнали бы все, что ты знаешь. Или просто так… Кто знает, что творится у них в голове. Майя с нескрываемым интересом слушала мои слова, периодически украдкой поглядывая на Лену с Кириллом. – Пора уже повзрослеть, – сказал я неожиданно мягко даже для самого себя. – Ты не первый день в этом мире и даже не первый месяц. Наша цель – достичь Дальнего леса. Другие отряды желают того же… – Тогда почему бы нам всем не объединиться? – выпалила, не дав мне договорить, Лена. – Ты же понимаешь, что это маловероятно? – строго ответил я вопросом на вопрос. А ведь я никогда не думал, что она идеалистка, и тут такое. Может быть, попросить Майю проверить, что творится у нее в голове? Не хотелось бы получить удар в спину, ведь от таких людей никогда не знаешь, чего ожидать. – Почему? – не унималась веревочница. – Мы ведь объединились с отрядом Влады? И Егор… пока он не умер, он же был с нами! – Да что же с тобой такое! – в сердцах воскликнул я. – Ты всерьез думаешь, что кто-то добровольно будет подчиняться другому? Что все отряды, которые разбросаны здесь, решат отдаться в руки нашего совета? У новичков же не будет никаких прав, и лично я не побрезгую этим воспользоваться, если будет необходимость. Неужели тебе это в голову ни разу не приходило? – Кот прав, – Кирилл положил руку Лене на плечо. – С таким сложно смириться. И либо все новичкив итоге превратятся в рабов, в людей второго сорта, либо найдут способ обойти закон, и мы перебьем друг друга еще перед походом к Дальнему лесу. – Да все я понимаю, – отмахнулась веревочница, сбрасывая с себя руку парня. – Просто я не могу вот так оставить человека умирать одного и… в таком состоянии. – Можешь убить его и избавить от мучений, – сухо предложил я. В самом же деле – пора прекращать этот балаган. Я все прекрасно понимаю, но если на Лену вдруг снизошло благородство, то пусть она побывает в шкуре того, кто вынужден принимать сложное решение. Ага, вот оно: куда-то внезапно исчез боевой запал, а глаза забегали от Кирилла к Майе, ища поддержки. – Но… он же совсем умрет, навсегда, – затараторила Лена. – Я не могу так. – И я не могу, – надеюсь, это ее отрезвит. – Да, оставлять его здесь – жестоко. Но кто из вас сможет взять на себя убийство? – Я смогу, – подалась вперед Майя. – Если уж вы все такие трусы. Я открыл было рот, чтобы возразить, но не успел: мужик, перестав бормотать, с невероятной для своей комплекции ловкостью бросился в сторону лежавшего на земле автомата, подхватил его и, развернув дулом к себе, выстрелил. В упор. – Это действительно лучше, чем оставлять на мучительную смерть в полуобморочном состоянии, – констатировала Майя, посмотрев по очереди всем нам в глаза. – Преступая через боль, ты становишься сильнее… Так ведь? – и она усмехнулась. Да уж, научил, понимаешь, кодексу света на свою голову. Самой-то Лютовой, похоже, все нравится. А вот ни я, ни один из моих паладинов не проронили в ответ ни слова. Всю дорогу до нашего поселка мы шли молча. Даже после того как Майя сунула мне в руку какой-то медальон на коричневом кожаном шнурке – явно сняла его с кого-то из мертвых. Скорее всего, с этого несчастного Бессонова. Мне хотелось поговорить с девушкой, задать ей несколько волнующих меня вопросов, но в итоге я пересилил себя. Если сама не сказала, значит, не время. К тому же я уже второй день на ногах, так что вдобавок моя голова еще и не очень хорошо соображала. В таком гнетущем состоянии мы пришли к нашей базе, и только там атмосфера, нависшая над нами, понемногу рассеялась. – Уверен, новости хорошие, – удовлетворенно кивнул Петрович, едва завидев нас. Даша встретила нас недобрым взглядом, но ничего не сказала, а двое хаоситов снова смогли меня удивить: сперва Кеша, потом Мажор подошли ко мне и пожали руки. Что-то с ними явно не то творится. Или я просто на самом деле заработал паранойю. – Хорошие, – подтвердил я, глядя Петровичу прямо в глаза. – Поговорим? – Обязательно, – заверил меня копейщик. – Всем членам совета предлагается пройти в холл! А ведь Петрович осторожничает, подметил я. Еще недавно он бы просто скомандовал, невзирая на то, что уже не является лидером. Но тут настолько явная оговорка: «предлагается». Неужели тут что-то произошло, пока нас не было? Дима-кузнец, увидев меня, еле заметно кивнул. Выглядел он каким-то рассеянным и задумчивым. Даже на входе в зал для собраний застыл на пару мгновений, пока Петрович не похлопал его по плечу, возвращая к реальности. – Итак, – начал копейщик, – разведывательный отряд, хоть и понес потери, все же вернулся с хорошими новостями. Кот, что ты можешь нам рассказать? – Вражеские лазутчики уничтожены, – решил я подстроиться под его тон. – Все до единого. – Силен, – коротко прокомментировал Кеша. – Вынуждаешь уважать тебя, Кот. – Наверняка врет, – усмехнулась Даша. – Сбежал, когда нас троих убили. А эти его последователи, разумеется, будут своего учителя прикрывать. – Я, конечно же, понимаю, – иронично прокомментировал я слова темной. – Тебя убили в первую очередь, вот ты и злишься, пытаешься найти себе оправдание. Но не очень удачно.