– Надеюсь, ты шутишь? – откашлявшись, спросил Дойл. Уолгаст обернулся к девочке. – Эми, нам с Филом нужно поговорить. Мы выйдем на секунду, ладно? Девочка кивнула: между ней и Уолгастом точно возник тайный сговор, в котором Дойл не участвовал. – Мы недолго, – пообещал Брэд. Дойл поджидал его за машиной. – Никакой ярмарки! – заявил он. – А что в этом плохого? – Хорошо хоть на копов пока не напарывались! – прошипел Дойл. – Сам подумай: двое мужчин в костюмах и девочка – разве мы не будем выделяться из толпы? – Можно, во-первых, переодеться, во-вторых, разделиться. Я поведу Эми, а ты выпей пива, отдохни! – Босс, у тебя наваждение какое-то. Она же пленница! – Не говори так! – Ты понимаешь, о чем я! – вздохнул Дойл. – Нет, не понимаю. Это ребенок, Фил. Шестилетняя девочка! Они стояли лицом к лицу, и Уолгаст почувствовал, что от Дойла пахнет потом. Разумеется, целый день в машине, какая уж тут свежесть! Мимо прошмыгнула стайка подростков, и на секунду оба агента замолчали. Импровизированная стоянка быстро заполнялась машинами. – Слушай, у меня тоже сердце не каменное, – тихо начал Дойл. – Думаешь, не понимаю, в какое дерьмо мы вляпались? Да меня буквально тошнит! – И тем не менее тошнота не мешает тебе расслабляться. Ты от самого Литл-Рока спал, как невинный младенец! – Что мне теперь, стреляться?! – бросился в контратаку Дойл. – Да, я устал! Но на качели-карусели мы девчонку не поведем. Они в задании не обозначены. – Дай мне час! – попросил Брэд. – Нельзя же ребенка сутками взаперти держать! Пусть забудет обо всем, повеселится. Сайксу об это знать не обязательно. Всего час, и снова в дорогу. После прогулки она проспит до самого Колорадо. – А если сбежит? – Не сбежит. – С чего ты так уверен? – А ты на что? Попробует сбежать от меня, ты поймаешь! Дойл нахмурился. – Ладно, шеф, ты главный, тебе и командовать. Только мне затея очень не нравится. – Всего час! – взмолился Уолгаст. – Потом снова в путь! Они вернулись в салон и, велев Эми отвернуться, натянули джинсы и рубашки-поло. Уолгаст объяснил девочке, чем они займутся. – Не отходи от меня ни на шаг и ни с кем не разговаривай. Поняла? – Почему нельзя разговаривать? – Таковы правила. Если не пообещаешь слушаться, мы останемся в машине. Эми на секунду задумалась, потом кивнула: – Обещаю! Дойл задержался у «тахо», а Уолгаст с Эми зашагали к входу на ярмарку. В воздухе витали соблазнительные запахи попкорна и хот-догов. Из громкоговорителя раздавался унылый, как оклахомский пейзаж, голос диктора, который выкликал номера в бинго: «Бэ-семь! Гэ-тридцать! О-шестнадцать!» – Эми, – начал Уолгаст, едва Дойл оказался вне пределов слышимости, – знаешь, я попрошу тебя кое-что изобразить. Ну, притвориться, как в кино. Согласна? Они стояли на дорожке, и Уолгаст, заметив, что волосы Эми совсем растрепались, старательно их пригладил и убрал с глаз. На ее футболке красовалась крупная надпись «Шпилька», обведенная блестками. Брэд застегнул девочке молнию толстовки: вечер как-никак, замерзнет еще. – Давай изобразим, что я твой папа. Не настоящий, а понарошку, в общем, как в кино. Если кто спросит, так и отвечай, лады? – Но ты же сам не велел ни с кем разговаривать! – Да, но если спросят, ответишь, как я сказал. – Уолгаст оглянулся на «тахо»: поверх рубашки Дойл натянул ветровку и спрятал руки в карманы. Брэд не сомневался: молодой напарник вооружен, в незаметной плечевой кобуре притаился пистолет. А вот он свой в бардачке оставил. – Ну, давай порепетируем: «Малышка, кто это с тобой?» – Папа, – неуверенно ответила девочка. – Эми, надо как в кино! Притворись! – Мой папочка! «Вполне убедительно, – подумал Уолгаст. – По крошке театр плачет!» – На кружилке покатаемся? – На кружилке? Солнышко, на какой еще кружилке? «Деточка», «солнышко» – Брэд не мог сдержаться, у него так само собой получалось. – Вон на той! Эми показывала на аттракцион за билетным киоском – от центральной оси изгибались рукава, на каждом из которых вращались разноцветные машинки. «Осьминог»! – Конечно, покатаемся! – пообещал Брэд и почувствовал, что улыбается. – Везде, где захочешь! Уолгаст заплатил за вход и встал в очередь ко второй кассе, где продавались билеты на аттракционы. Он уже собрался купить чего-нибудь вкусного, но подумал, что на каруселях девочку может затошнить. Ему нравилось представлять ее волнение и радость оттого, что попала на ярмарку. Черт возьми, да он сам радовался и переживал. Аттракционы примитивные, а большинство из них наверняка опасны для жизни. Ну и что? Эх, почему он лишь час у Дойла выторговал?! – Эми, ты готова? К «Осьминогу» тянулась длинная очередь, но, к счастью, двигалась она быстро. Когда дошла до Уолгаста и Эми, их задержал поднявший руку контролер. – Сколько лет девочке? – недоверчиво прищурившись, спросил он. По обнаженным плечам мужчины змеились синие татуировки, толстые пальцы сжимали сигарету. – Восемь! – выпалила Эми, прежде чем Уолгаст собрался с мыслями. Лишь тут Брэд увидел объявление, прикрепленное к спинке складного стула: «Дети младше восьми лет не допускаются». – На восемь она не тянет! – хмыкнул контролер. – Но девочке правда восемь, – возразил Брэд. – Тем более она со мной. Мужчина оглядел Эми с головы до ног и пожал плечами. – Дело ваше! Уолгаст с Эми влезли в шаткую машинку, и контролер заблокировал их защитной дугой. Машинка резко поднялась в воздух и застыла – в другую, опустившуюся вниз, садились люди. – Страшно? – спросил Уолгаст. Защитная дуга, которую Эми держала обеими руками, буквально припечатала ее к Уолгасту. Чтобы не замерзнуть, девочка еще на земле подняла воротник толстовки. Темные глаза восхищенно расширились. – Не-а! – покачала головой она. Машинка поднималась еще четырежды. В верхней точке с нее было видно всю ярмарку, школу, стоянки и освещенные улицы маленького Хомера. С окружной трасы по-прежнему плыл поток транспорта. На расстоянии казалось, что машины движутся медленно, как мишени в тире. Уолгаст высматривал на земле Дойла, когда их щупальце резко пошло вниз. – Держись! Машинка опускалась с головокружительной скоростью. Вокруг послышались восторженные крики. Сильный рывок заставил Уолгаста зажмуриться. Он тысячу лет не катался на аттракционах, а тут такие впечатления! Машинка летела вниз, вращаясь вокруг своей оси, и Эми прижало к нему еще плотнее. Когда Брэд открыл глаза, машинка была в каких-то дюймах от земли, а потом их снова подняло к небу. Шесть, семь, восемь кругов, и на каждом вверх-вниз, вверх-вниз – бесконечный полет, который закончился в одно мгновение. Последний рывок – машинка опустилась, пришла пора высаживаться. Уолгаст посмотрел на Эми: ее лицо так и осталось непроницаемо спокойным, но темные глаза сияли от радости. Радость, которую доставил ты, – удивительное ощущение, Брэд ни с кем такого не испытывал! – Ну, понравилось? – широко улыбаясь, спросил он. – Да, классно! – Малышка вскинула голову. – Хочу еще! Контролер поднял защитную дугу, и уже через минуту Брэд с Эми вернулись в конец очереди. Перед ними стояли крупная женщина в цветастом халате и ее муж, довольно неухоженный тип в джинсах и тесной клетчатой рубашке, возивший во рту комок жевательного табака. – Какая куколка! – воскликнула женщина, восхищенно глядя на Эми. – Сколько тебе лет? – Восемь, – бойко ответила девочка и незаметно взяла Брэда за руку. – Это мой папа!