— Да никому не хватало, в войну пистики тупо для понта носили и чтобы застрелиться на черный день. Или для исполнения приговоров, в затылок стрелять любой патрон сойдет. Под нормальный патрон что-нибудь есть? ТТ или парабеллум? Пэ тридцать восемь, Браунинг Хай-Пауэр? — Артиллерийский люгер есть, но я его даже доставать не буду. Ждет своего коллекционера. — Тысячи полторы поди? — Дороже. — Дождется. Новых уже не будет. — Под люгеровский патрон прямо сейчас больше ничего интересного нет. ТТ есть, конечно. Как без ТТ. Выбирайте. — Этот что, копаный? — Колоб с явным неудовольствием посмотрел на начищенный добела ТТ. Как будто детали долго терли наждачкой, оттирая толстый слой ржавчины. — Какая вам разница? Все равно магазин отстреляете и в воду бросите. — Хороший ТТ есть? — Аппетиты у Вас, молодой человек, — Тамара Георгиевна поперекладывала пистолеты в ящике и показала ТТ получше. — Из тира списанный? Люфтит во всех направлениях. — Ничего не могу поделать. Приходили ваши коллеги, все хорошие пистолеты разобрали. И плохие-то разбирают. Колоб вздохнул, придирчиво перебрал еще раз пистолеты в ящике и достал еще один ТТ. Судя по разной обработке поверхностей, собранный из трех. Курок как новый, рукоятка копаная, зачищенная, затвор потертый от ношения в кобуре. — Этот вроде более-менее, — скептически сказал он, пощелкав механизмом, — Но я бы не брал. — Могу револьверы предложить. — Будьте любезны, — сказал Уинстон. Следующий ящик. — Три солдатских нагана, один офицерский и два дореволюционных велодога. — Нет, спасибо. — Что наган не берешь? — спросил Колоб. — Со вчерашнего дня не люблю старые наганы. — Выбирайте, господа хорошие, — сказала Тамара Георгиевна, — Вы уж извините, у меня не военный склад и не контрабандная лавочка. Что откопали, то откопали. — Как говорил Петр Первый, купцы наши чистые варвары, — сказал Колоб, — Первым делом ему нужно продать гнилой товар… — Рискуете, молодой человек. Но специально для знатоков классики могу пробудить совесть. Тамара Георгиевна убрала коробку с револьверами и поставила на ее место еще одну с пистолетами. В ней Уинстон распознал упомянутый артиллеристский Люгер с длиннющим стволом, Кольт-1911, ТТ с гравировкой, а еще несколько пистолетов не узнал. — Вот другое дело! — обрадовался Колоб, — Хай Пауэр на вид как новый. А говорили, ничего нет. — Он у нас после капитального ремонта. Жаль, что магазинов запасных нет. Заказали, ждем через неделю-другую. Потому и не предлагала. К другим пистолетам Колоб не прикоснулся и взял ТТ с дарственной надписью. — Этот получше будет. — Конечно. Пролежал лет сорок в тайнике в буфете, в жестяной коробке завернутый в промасленную ветошь. Как новый! — Тогда мы его возьмем. Коллега, вы что-то выбрали, или все-таки наган? Уинстон взял Кольт-1911. — Ленд-лизовский, — прокомментировала Тамара Георгиевна, — Найден в партизанском схроне, как туда попал, Бог весть. Второго магазина нет, патронов неполная коробка. Сорок пятый — дефицит. Держу для коллекционеров, на дело не предлагаю. — Большая неполная коробка? Директриса открыла еще один шкаф и выдвинула с нижней полки увесистый фанерный ящик. Выложила из него картонную коробку патронов сорок пятого калибра. Открыла. Девятнадцать патронов. — Давайте. — Ты его первый раз в руках держишь, а на пристрелку ни времени, ни патронов, — сказал Колоб, — Возьми ТТ тоже или вот Хай-Пауэр. Хотя бы патроны к ним будут. — Единственный хороший ТТ ты себе забрал. К Хай-Пауэр тоже нет магазинов. Зато Девятнадцать-одиннадцать я знаю, а его нет. В армии проходили. Тамара Георгиевна несколько удивилась, но ничего не сказала. Океанское оружие проходят только в тех частях, которые могут встретить противника, им вооруженного. Например, в морской пехоте. Хотя и мелковат господин в костюме для морпеха. Туда берут мужчин покрупнее. — Хороший ТТ с двумя запасными магазинами четыреста. Кольт в коллекционном сохране шестьсот. Шмайссер в отличном состоянии и три магазина тысяча сто. ППС в хорошем и три магазина восемьсот, — сказала она, — Патроны семерка рубль, девятка по пятьдесят копеек. Хотите дешевле — идите в оружейный магазин, но девятку вам без документов на оружие не продадут, а семерка снята с производства и в магазинах отсутствует. Сорок пятые отдаю бесплатно с кольтом, семерки и девятки по триста штук есть точно. После чего подтащила тележку на резиновых колесах и сложила в нее все оружие и патроны. — Поедем в кабинет, обсудим финансовые вопросы. — Я не понял, кто из нас грабитель? — спросил Колоб, подсчитав общую сумму. Вернувшись в кабинет мимо очень обеспокоенного Мишико, они принялись торговаться. Уинстон же решил, что в любом случае оружие будет куплено, достал из тележки два вскрытых цинка с патронами и принялся набивать магазины. Кольт, ТТ, ППС, шмайссер. — Две семьсот за всё, если патронов берете, сколько в магазины влезет. Последняя цена, — наконец-то сказала директриса, — Вы, случайно, Магомеду Фархадовичу не родственник? Он тоже торгуется как на восточном базаре. — Я на четверть татарин, — ответил Колоб, — Поэтому две семьсот, еще двадцать семерки к магазинам и две сумки. — Хорошо. Две семьсот, плюс двадцать семерки и одна сумка, — Тамара Георгиевна выложила на стол матерчатую спортивную сумку, — Не сочтите за жадность. Было бы две, отдала бы две. — Интересно, пулемет у вас на мотоцикле настоящий? — спросил Колоб, отсчитывая деньги. — Нет, фанерный, — улыбнулась Тамара Георгиевна, — Это же музей, а не детский сад. Максимальная аутентичность экспонатов. Все детали на одном номере, между прочим. Даже запасной ствол. В кино снимается. — А патроны где берете? — Холостые студия закупает. На некоторые мероприятия сами делаем из боевых. Патроны часто находят прямо в заводской упаковке. Дальше по коридору патронная мастерская. 22. Глава. Охотники за головами — Чайку? — спросила Тамара Георгиевна, когда Колоб оторвал от сердца искомую сумму. У него осталось триста с мелочью рублей, из которых двести он только что обещал Уинстону. — Боюсь, что мы торопимся, — сказал Колоб. — Я еще не закончил, — сказал Уинстон. Ему осталось набить по два магазина для Шмайссера и для ППС. — Тогда чайку. — Мишико, — Тамара Георгиевна приоткрыла дверь к секретарю, — Кто это? У меня совещание. — Пацаны, — послышался голос Мишико, — Вы что такие борзые? Не лезьте поперек батьки в пекло, сейчас серьезная братва подъедет. — Слышь ты, постой в сторонке. И ты, бабка, тоже, — ответил незнакомый хриплый голос. Уинстон уже убрал кольт в карман, поэтому примкнул набитый магазин к ППС и взвел затвор. Колоб тоже уже рассовал по карманам ТТ и магазины к нему, поэтому взял шмайссер. Потом быстро положил его на стол, схватил сумку, молниеносно засунул в нее четыре неснаряженных магазина и оба открытых цинка с патронами, повесил сумку на плечо и снова взял шмайссер. — Бабка! — тем временем возмутилась Тамара Георгиевна, — Выбирайте выражения, молодой человек! И мы с вами на брудершафт не пили! Определенно, за дверью стояли какие-то бандиты. И, судя по реплике Мишико, они не с ним заодно. То есть, он не сказал им, что в директорском кабинете сидят серьезные люди, которые только что закупились оружием на примерно четырехлетний годовой доход младшего научного сотрудника. Тамара Георгиевна отступила обратно в кабинет, а дверь вырвалась из ее руки и распахнулась наружу. — Руки вверх! — сказал Уинстон, направив ППС на троих спортивного вида молодых людей с ножами. — Эт чо, пулемет? — спросил один из них. — Ты чо, стрелять будешь? — сказал другой, — Давай по-мужски, нож на нож.