Из приемной донеслись приглушенные звуки телевизора. Судя по всему, Ковальски нашел пульт дистанционного управления. Оставшись одни, Грей и Сейхан долго пристально смотрели друг на друга. Оба молчали, пользуясь возможностью оценить противника. В кабинет вернулся доктор Коррин. В руке он держал маленькую лампочку. – Это все, что у нас есть. – Сойдет. Сейхан попыталась было взять лампу, но у нее задрожала рука. Зажимая в одной руке обелиск, Грей другой принял лампу. – Нам нужна минута. – Разумеется. Почувствовав нависшее в кабинете напряжение, доктор Коррин поспешил выйти следом за матерью Грея. Сейхан не отрывала взгляда от лица Грея. – Коммандер Пирс, я сожалею о том, что подвергла риску ваших родителей. Я недооценила Насера. – Она осторожно ощупала перебинтованную рану. Ее голос наполнился желчью. – Впредь подобная ошибка не повторится. Я полагала, что мне удалось оторваться от Насера в Европе. – Не удалось, – отрезал Грей. Она прищурилась: – Не удалось, потому что командование «Сигмы» скомпрометировано. Для того чтобы выследить и обнаружить меня, «Гильдия» воспользовалась вашими же ресурсами. Так что вина лежит не только на мне. На это Грею было нечего возразить. Сейхан поднесла руку ко лбу, словно пытаясь что-то вспомнить, но Грей почувствовал, что на самом деле она тянет время, взвешивая, о чем сказать, а о чем лучше умолчать. – Должно быть, у тебя ко мне тысяча вопросов, – наконец пробормотала она. – На самом деле только один. Черт побери, что происходит? Левая бровь Сейхан взметнулась вверх. До боли знакомый жест, напоминание об общем прошлом. – Для того чтобы ответить на этот вопрос, начать надо вот с этого. – Сейхан кивнула на обелиск. – Будь добр, поставь его на столик с инструментами… Надеясь получить ответы, Грей повиновался, осторожно примостив отломанную верхнюю часть на основание. – Лампа… – продолжала Сейхан. Минуту спустя Грей, погасив верхний свет, стоял, склонившись к обелиску, и изучал столбцы загадочных знаков, вспыхнувших на черном камне, на всех четырех гранях. Эти знаки не были похожи ни на какие из известных ему иероглифов и рунических символов. Грей посмотрел на Сейхан. Белки ее глаз сияли в отсветах ультрафиолетового излучения. – Ты видишь перед собой ангельские письмена, – сказала она. – Язык архангелов. Грей недоверчиво наморщил лоб. – Понимаю, – продолжала Сейхан, – это кажется полнейшим безумием. Эти письмена восходят корнями к мистическим преданиям ранних христиан и древних иудеев. Если хочешь узнать больше… – Опустим это. Я бы предпочел узнать, что ты хотела сказать, утверждая, что этот обелиск может спасти мир. Отступив назад, Сейхан отвела взгляд, затем снова посмотрела Грею в лицо. – Грей, мне нужна твоя помощь. Я должна их остановить, но не могу сделать это одна. – Не можешь сделать одна что? – Пойти против «Гильдии». То, что она замышляет… И снова у нее в глазах мелькнул страх. Грей нахмурился. Когда их с Сейхан пути пересеклись в первый раз, она пыталась взорвать биологическую бомбу, начиненную бациллами сибирской язвы, над научно-исследовательским центром Министерства обороны в Форт-Дитрихе. Разве может быть что-то еще более страшное, в сравнении с чем меркнет даже подобная безжалостная жестокость? – В прошлом я помогла тебе, – продолжала Сейхан, пытаясь сыграть на чувстве благодарности. – Только ради того, чтобы победить общего врага, – возразил Грей. – И спасти собственную шкуру. – И сейчас мне нужно от тебя лишь это. Содействие в борьбе с общим врагом. Но теперь в опасности не только одна моя жизнь. Смертельная угроза нависла над сотнями миллионов людей. И это уже началось. Семена брошены в почву. – Сейхан кивнула на сияющий голубоватым светом обелиск. – Оружие, способное остановить «Гильдию», спрятано в этой загадке. Если мы сможем ее разрешить, у нас появится хоть какая-то надежда. Но я полностью исчерпала свои силы. Идти дальше одна я не могу. Мне нужен свежий взгляд, знания, опыт. – И ты полагаешь, что мы вдвоем сможем одолеть «Гильдию» с ее поистине безграничными ресурсами? Если привлечь «Сигму»… – То ты на блюдечке поднесешь «Гильдии» победу. В «Сигме» действует предатель. Все, что известно «Сигме», тотчас же становится известно «Гильдии». Сейхан была права. И это, мягко говоря, внушало тревогу. – Значит, ты предлагаешь нам действовать в одиночку. Вдвоем, только ты да я. – Втроем. Есть еще один человек… если только он согласится помочь. – Кто? – Когда приходится иметь дело с ангелами и археологией, есть только один человек, к которому я отношусь с уважением. Грей сразу же понял, кого она имеет в виду. – Вигор Верона. Сейхан кивнула: – Я оставила монсиньору Вероне визитную карточку, тайну, которую ему предстоит разгадать самому. Если он согласится помочь, мы двинемся дальше. – Протянув руку к обелиску, она пошатала отломленную верхнюю часть туда-сюда. – Сделаем следующий шаг по тропе ангелов. – И куда она нас приведет? Сейхан покачала головой. Определенно она не собиралась сдаваться без боя. – Я скажу тебе, только когда мы тронемся в путь. Кстати, нам пора двигаться. Чем дольше мы находимся на одном месте, тем больше риск того, что нас обнаружат. Сейхан протянула руку к обелиску. Грей ее опередил. Схватив бо́льшую верхнюю часть, он поднял ее над головой. Его терпение иссякло. – Если хочешь, можешь разбить обелиск, – предупредила его Сейхан. – Я все равно больше ничего не скажу. Не скажу до тех пор, пока мы не будем в безопасности и ты не согласишься мне помочь. Грей пропустил ее слова мимо ушей. – Полагаю, ты уже скопировала нанесенные на обелиск надписи, возможно, даже сфотографировала их. – Больше того, несколько раз, – подтвердила Сейхан. – Вот и отлично. Резко опустив руку, он швырнул обелиск на пол. Черный мрамор раскололся на несколько кусков, разлетевшихся по линолеуму. Сейхан тихо вскрикнула; несомненно, она не подозревала о том, что внутри обелиска что-то спрятано. – Что… что ты наделал? Наклонившись, Грей достал из обломков серебряный предмет. Он выпрямился, держа в руках то, что было спрятано в камне. Ошеломленный, Грей молчал. Это было большое серебряное распятие. Сейхан широко раскрыла глаза. Узнав находку, она дернулась вперед, не обращая внимания на боль. – Этого не может быть… Ты его нашел. – Что я нашел? – Распятие отца Агреера. – Она понизила голос, злясь на саму себя и в то же время охваченная ужасом. – И все это время оно было у меня в руках… – Кто такой этот отец Агреер? – Монах Антонио Агреер. Священник, исповедник Марко Поло. Марко Поло?