– Вот такая у меня работёнка… Вообще, паразитов нужно уничтожать быстро, пока они не оправились после разрушения панциря, но я сейчас специально немного тормознула, чтобы ты эту тварь получше рассмотреть смог. А если бы ещё промедлила, Банди мог бы смотаться. Быстро эти сволочи бегают, не догонишь. В оконном проёме показался колючий шар, он на несколько мгновений застыл в воздухе, словно разглядывая, что творится в помещении, и полетел дальше. Лыба запрыгнул на подоконник, потеряв интерес к растерзанному паразиту. Рита встряхнула биту, сбрасывая с неё слизь. – Надеюсь, не слишком было противно на всё это смотреть? – Нормально, – ответил Макар бодро. Он ощутил, что тревоги больше нет, рассеялась, как морок. – Мне, если честно, даже самому захотелось поучаствовать. – Это не проблема, – усмехнулась Рита. – Следующий паразит – твой. Кстати, Банди это один из самых безобидных паразитов. Тварь, конечно, мерзкая, ничего не скажешь, но не смертельная. Я имею в виду, она приносит не так уж много вреда людям. – А вот тут хорошо бы поподробней, – заинтересовался Макар. Рита поставила биту возле стены, подошла к подоконнику и уселась рядом с головастиком. Собравшись с мыслями, заговорила: – Представь, что в нашем слое, в этой самой квартире, проживает семья. Допустим, мама, папа и сыночек-малолетка. А может, действительно здесь такая семья живёт, кто знает. И вот в квартиру заползает паразит, проникает в гостиную, обрастает панцирем, включает свою ауру. Никто не догадывается, что эта тварь тут, потому что она на самом деле в квартире в нижнем слое, но она ментально контактирует с одним из членов семьи, питается жизненными силами, как какой-то вампир. С детьми паразит редко контактирует, обычно выбирает взрослого человека. Дети, можно сказать, паразитоустойчивы. Так что считай, сыночек-малолетка в безопасности. А вот папа или мама – попались на крючок. С теми, кого тварь выбрала, она сохраняет ментальную связь, даже если человек находится вне квартиры и даже если тот отдаляется на большое расстояние. Но пожирание жизненных сил, это не самое страшное. Банди, к примеру, совсем чуть-чуть сил забирает. Опасно влияние паразита на человека, а у каждого паразита влияние разное. – Рита приподняла бровь. – Я не слишком путанно объясняю? Извини, на этот раз наглядных пособий я с собой не захватила. – Нормально объясняешь, – заверил Макар задумчиво. – Продолжай. Неспешно расхаживая по комнате, он заметил, как из щелей в кирпичных стенах начали выползать какие-то крошечные чёрные козявки, похожие на муравьёв. Тоненькими ручейками они потянулись к слизистому месиву на полу. – Да, влияние на людей у паразитов разное, – увлечённо продолжила Рита. – Банди, например, вызывает временную депрессию. Человек чувствует слабость, постоянно настроение плохое, нервные срывы. Неприятно, но не смертельно. А потому я на Банди и не охочусь. Убиваю их, когда случайно на них натыкаюсь, но специально этих тварей не выискиваю. Просто времени не хватает всех подряд паразитов уничтожать. Это я только сегодня, для демонстрации. Хотела, чтобы ты первым делом на одного из самых безобидных паразитов поглядел и решил, желаешь ли продолжать наш путь, – Она прищурилась. – Я так понимаю, желаешь, верно? Макар кивнул. Он чувствовал себя учеников в школе, осознавшим, что тема урока для него жизненно важна, а потому нужно ловить каждое слово учительницы, ничего не упускать. От этого зависело, насколько будет безопасен путь, по которому он уже шагал и намеревался идти дальше. Рита глядела на него с любопытством, словно пытаясь разгадать, какие мысли сейчас роятся в его голове. – Я обычно охочусь на редких паразитов, – снова заговорила она. – Головастики помогают мне их разыскивать. В среднем, я уничтожаю двух-трёх тварей в день. Случаются, конечно, периоды, когда происходит наплыв паразитов, и тогда сутки напролёт приходится по городу носиться. Последний раз летом, в июне, такой период был, но я справлялась, хотя и с ног валилась. – А чем опасны эти редкие паразиты? – осведомился Макар, глядя на чёрных козявок, которые уже подбирались к мёртвой твари на полу. – Ну, взять хотя бы Дамера, – сказала Рита. – Этот паразит сводит человека с ума. Жертва, как правило, кончает жизнь самоубийством. Паразит Асахара вызывает всплески неконтролируемой ярости. По моим прикидкам, в тридцати процентах убийств на бытовой почве, виноват именно Асахара. Гейси заставляет человека чахнуть, жертва просто-напросто медленно умирает. Паразит Риджуэй убивает в человеке инстинкт самосохранения, в итоге – нелепая гибель. Она замолчала, потупила взгляд. Макар заметил в чертах её лица какое-то смятение. Рита будто бы хотела что-то сказать, но не решалась. Наконец переборола саму себя: – Есть такой паразит Мэнсон. Он селится в людных местах и пожирает эмоции. Если человек попадает в поле его влияния, то временно лишается всех чувств, кроме самых низменных. А чаще всего остаётся лишь полное равнодушие. Макар подошёл к стене, упёрся в неё руками. Перед глазами возникла умирающая на скамейке в парке Катя. После долгого напряжённого молчания, он выдавил, ощущая горечь в горле: – Ты ведь знаешь, как умерла моя жена. – Да, знаю, – ответила Рита печально. – Одна из твоих соседок рассказала во всех подробностях. Мне жаль, Макар. Он вспомнил снимающих Катю на телефоны хихикающих девчонок, вспомнил всех тех, кто проходил мимо скамейки. – Это что же получается… в смерти Кати виновен чёртов паразит? – Мэнсон, – кивнула Рита. – Косвенно виновен. Люди, конечно, и без всяких паразитов бывают равнодушными и злыми, но в тот день, в парке, на прохожих влиял именно Мэнсон. Я это точно знаю, эту тварь уничтожила Валерия, моя наставница. Она мне о том случае рассказала. Мэнсон паразит редкий и проблема в том, что его трудно обнаружить. Маскируется, гадина, как хамелеон. Его даже головастики не замечают. Он вообще-то не слишком опасный, но… Рита поджала губы, отвернулась, через какое-то время проговорила тихо: – А знаешь, что мне кажется? Те люди, что в тот день проходили мимо твоей жены, изначально были гнилыми. Мэнсон всего лишь эту гниль усилил. Я хочу сказать, что не стоит видеть в паразитах источник всех бед. Макар подумал о том видеоролике, что выложили в сеть «хихикающие» девчонки. Вряд ли они находились под влиянием Мэнсона, когда придумывали название «Прикольная алкашка». Да и комментаторами под этим видео вряд ли были те люди, чьи положительные эмоции и чувства сожрал паразит. Человек, порой, сам себе паразит, причём злобный и опасный. У Макара было искушение возложить всю ответственность за гибель жены на чудовищное существо из нижнего слоя, но он не спешил это делать по двум причинам. Во-первых, слишком привык винить в смерти Кати подлый город, а во-вторых, он сознавал, что Мэнсон был всего лишь ещё одним фактором, таким же, как сценический костюм кикиморы, таблетка от головной боли и пара рюмок коньяка. Информация Риты не вызвала всплеска ненависти к паразитам. Трудно ненавидеть то, что пока не понимаешь и о чём знаешь лишь поверхностно. Рита соскользнула с подоконника, бросила взгляд на останки Банди, которые плотным кольцом окружили чёрные козявки, начиная своё пиршество. – Через несколько часов от этой мерзости и следа не останется. Ну что, пойдём дальше? Найдём тебе паразита, которого ты самостоятельно уничтожишь. – Аж руки чешутся, – буркнул Макар. Подойдя к стене, Рита взяла биту и бросила ему. – Держи. Будешь моим оруженосцем, – на её лице снова сияла улыбка, а в глазах сверкали весёлые искорки. Она повернулась к головастику. – Лыба, тут, часом, нет поблизости Кемпера? – Кем-пер, – задумчиво прохрипел Либа, а потом встрепенулся, спрыгнул с подоконника и загомонил возбуждённо: – Есть, есть Кемпер! Есть! – Веди, – развела руками Рита. Головастик стремительно пересёк комнату, выскочил в коридор и указал лапой на дверной проём, ведущий на лестничную площадку. – Есть Кемпер! Там! Рядом! Рита заправила под бандану выбившуюся прядь волос. – Ну что ж, тогда вперёд и с песней! – она сделала наигранно серьёзное лицо и пробасила, пародируя голос питона Каа: – Это будет славная охота, но только после неё не останется ни человечка, ни головастика, никого, – она хихикнула. – Шучу! Выживут все. Когда они вышли из квартиры, Макар заметил с десяток фиолетовых паучков, даже не ползущих, а скорее чинно шествовавших по стене лестничной площадки. Все паучки были разного размера и шли они, как солдаты, выстроившись по росту. Макар хмыкнул и занёс этих существ в воображаемую книгу «Фауна нижнего слоя». Лыба привёл их в соседний подъезд этого же дома. Квартира, в которой обосновался паразит, находилась на четвёртом этаже. В этот раз Макар не ощутил никакой неожиданной тревоги, зато почуял смрад, словно от разложившегося трупа. Головастик морщился, зажимал лапой нос, издавал недовольные звуки и в квартиру заходить явно не собирался. Очевидно, мерзкая вонь была для него непреодолимой преградой. – Итак! – Рита поглядела на Макара строго, как инструктор на новобранца перед ответственным заданием. – Сейчас мы с тобой заходим в квартиру, находим тварь, а потом ты делаешь всё то же самое, что я сделала с Банди. То есть, разрушаешь панцирь и дубасишь битой. Но не мешкай смотри, а то от этой вони и спятить недолго. Макар нахмурился. – И как же я панцирь разрушу? – Да всё просто. Прижимаешь руку к паразиту, а отметина на твоём запястье всё сделает сама. Она, можно сказать, настроена на этих тварей. Ты, главное, не суетись, ладушки? Спокойненко так прижимаешь руку и ждёшь. Макар напряг мышцы, сосредоточился, сделал суровое лицо, будто приготовился к битве не на жизнь, а на смерть. – Всё понял. Я справлюсь. Значит, эта штука на руке всё сама сделает? – Ага. Легко и просто. Волнуешься? – Есть немного, – признался Макар, стиснув биту так, что костяшки побелели. – Это нормально, – усмехнулась Рита. – Как-никак это твой первый паразит. Ну всё, пошли мочить гада! Они зашли в квартиру. Паразита обнаружили на полу посреди большой комнаты. Он напоминал окаменевшую полуметровую морскую звезду. Вонь тут была особенно густой, даже сквозняки не могли её развеять. – Действуй! – крикнула Рита, прижав рукав куртки к носу. Макар задержал дыхание, решительно подошёл к паразиту, уселся на корточки и прижал ладонь к тёплому на ощупь шершавому панцирю. Глаза пощипывало, в горле першило, в руке, словно мураши закопошились. А потом Макар ощутил жар в запястье и ладони, прожилки в отметине вспыхнули, горячий импульс метнулся по костям и сухожилиям, и вырвался разрушительным разрядом из центра ладони и кончиков пальцев. Ошеломлённый Макар отдёрнул руку, выпрямился, отступил. Панцирь захрустел, покрылся зигзагами трещин, из которых под сильным напором вырвался желтоватый смрадный пар. Раздался пронзительный визг, словно бензопила напоролась на железо. Панцирь завибрировал и лопнул, серые осколки подлетели в воздух примерно на метр и шлёпнулись на пол. Макар и без того ощущал тошноту, но она усилилась, когда он увидел Кемпера. Лишившись панциря, тварь сохранила форму морской звезды. Под бледно-жёлтой полупрозрачной плотью виднелся тёмный скелет-каркас, в центре паразита пульсировал клубок, напоминающий скопление белёсых червей. Кемпер вздрогнул, приподнялся на щупальцах. – Ёшкин кот! – закричала Рита. – Лупи его! Лупи, пока не смотался! На лестничной площадке заверещал Лыба. Избавившись от секундного оцепенения, Макар размахнулся и обрушил биту на Кемпера, вложив в удар всю свою силу и даже не услышав, а ощутив, как сломался скелет твари. Без паузы, вдарил ещё раз, но теперь уже сбоку, как гольфист по мячику. Удар оказался настолько мощным, что паразита разорвало на две части, а слизистые ошмётки впечатались в стену и прилипли к ней, как сгустки вязкой грязи. Распалившийся Макар собирался уже и эти останки припечатать битой, но его остановил возглас Риты: – Всё, хватит! Он сдох! Бежим отсюда, пока не задохнулись! Дважды просить Макара не пришлось. Вслед за Ритой он бросился прочь из вонючей комнаты. Они выбежали из квартиры и, уже с присоединившимся к ним головастиком, быстро спустились на первый этаж. Отдышались, с наслаждением наполняя лёгкие свежим воздухом. Лыба с каким-то нетерпением глядел то на Макара, то на Риту. – Всё нормально, Лыба, – рассмеялась она. – Он справился. А вообще, хардкорненько вышло, ничего не скажешь. С двух ударов тварь размазал! Головастик посмотрел на свежеиспечённого убийцу паразитов с уважением. Макар дёрнул плечами, проворчал: – Я замешкался. – Да пустяки, – Рита похлопала его по плечу. – Главное, тварь смотаться не успела. А вот мой первый паразит удрал. Я когда панцирь разрушила, оцепенела. Стояла, выпучив глаза и забыв обо всём на свете. А тварь расправилась, оклемалась – и в окно. Только её и видели. Почему-то Макару показалось, что Рита его обманывает и со своим первым паразитом она расправилась без проблем. Обманывает, чтобы поддержать, повысить его эго. – Кстати, что касается Кемпера… – Рита сменила тон на деловой. – Это паразит, который вызывает у человека паранойю, ночные кошмары. Людей со слабой психикой может свести с ума. Но это в редких случаях. Кемпер живёт всего пару недель и просто не успевает сильно навредить. Так что, можешь считать, что сегодня ты избавил какого-то бедолагу от ночных кошмаров. Неплохо, да? – И мне это понравилось, – заявил Макар, только сейчас осознав, что убивая Кемпера, испытывал какой-то дикий первобытный восторг. – А как насчёт тех редких и опасных паразитов, о которых ты говорила? Их можно сейчас в городе найти? Рита помрачнела. – Конечно, можно. Двух или трёх. Но послушай, Макар, я ведь обещала тебе, что сегодня ты будешь в безопасности. У нас всего лишь ознакомительная прогулка. А те паразиты… они опасны не только для тех, из кого жизнь выкачивают, но и для тех, кто их убить пытается. – Но ты же каждый день их убиваешь, – всплеснул руками Макар. – Я тоже хочу. – Я ведь обещала тебе.