- Не моя... - вздыхаю я. - Найди свою. - Не хочу другую... Только ее. Чо делать? - Читать бусидо. И оставаться достойным самураем. - Я помню бусидо. Но она и не его! - Тогда - честный "бой". Без подлости, - переходят ее пальцы на мою шейно-плечевую. Расслабляюсь. На душе становится полегче. - Не переживай, - внезапно обнимает меня, целуя в макушку. - Ты замечательный мальчик. Умница, трудяжка и душевный котенок. И заслуживаешь безмерной любви. Мы тебя любим. И очень ценим. Гордимся! Ты в нашей семье. Важная ее часть. Бля, щаз разрыдаюсь! Сжимаюсь. - Принимать! - шлепает мне по груди Аиша. - Не закрываться, не выталкивать. Вдыхай это, ну! Мы тебя любим... - повторяет она проникновенно. Вдыхаю поглубже... Получаю ещё парочку чмоков в волосы. Вкладывает мне в руку ключи. - Живи пока там. Потом разберемся. Цветы не забывай поливать. С дрожащим от эмоций нутром молча сбегаю. Я знаю, что Аиша не обидится на это. Она все чувствует... Сжимаю в кулак ключи. В теле - слабость, но в душе отпускает. Отвечаю, на вызов. Это мой купидон - Корниенко. - Да? - Ну как дела, Ромео? Киска мурлыкает? - Хрен там. Бортанула. - Не понял... - Ну вот так. - Какой обоснуй? - Никакого. Завтра выбью из нее обоснуй. - Ну ладно, хрен с ними - с феями, я тебе три новых подарю! Давай ко мне в клубешник. Все уже здесь, только до тебя, как "до Кремля". “А у нас жара, как на Боро-Боро” - угорает Дэн - Ааа... Черт. С днюхой Дэнчик! Вылетело совсем. - Давай-давай... лично поздравь. - Еду... Глава 20 - Закрутилось Вот так внезапно в твою жизнь врывается весьма сомнительный парень и ты прекращает спать. Совсем... И всю ночь перекладываешь гири на весах - принять подарок или не принять. Принять очень хочется. Очень-очень-очень... Но папа в моей голове неумолим. Потому что на той чаше весов, за которую отвечает он, стоит раз в пять больше гирек, чем на той, за которую отвечаю я. А принять хочется без всякой логики. Иррационально. Просто потому что Роман заморочился вручить оригинально и весело. И эмоция требует не обижать его отказом. А логика загибает пальцы: вспомни как вы познакомились, вспомни как он пытался купить тебя в Арене, вспомни, что ты его совсем не знаешь, вспомни, сколько это стоит... А все равно очень хочется принять! И попробуй тут уснуть. И с утра никакого внятного решения не случается. Кроме понимания, что не факт, что он сможет это вернуть в магазин, если я откажусь. А деньги не маленькие... Принять? Но это значит, что я даю добро на дальнейшее вторжение в мой мир. И принимаю его внимание, вместе с этим подарком. Я этого хочу? Ты носишь шарф, который им пахнет... Нет-нет... Папа его точно прибьет. А потом - меня. Нельзя принимать и развивать эту историю! С другой стороны, а кого не прибьет папа? Что ж мне теперь - в монастырь? Шмелёв хотя бы противоударный. Вон после какого пресса бодрячком держится. Ты серьезно сейчас?! Ох… Папе вообще знать не обязательно! Ты с ним ни разу даже не говорила, Елизавета! А как же наша содержательная беседа в гримёрке? Вот-вот... Но все равно хочется принять подарок. И его внимания хочется тоже. А как же - Жанна? Может быть, они расстались?… Со взорванной головой жду Шмелёва на первой ленте, явившись за двадцать минут до начала. Мне нужно его услышать, наверное. Чтобы принять окончательное решение. Пусть прокомментирует, и я пойму, как поступить правильно. Сердце беспокойно и неровно колотится. Двигаюсь на середину парты, оставляя для него место, когда он заходит в аудиторию. Горло словно стискивает огромной ладонью. И голосовые связки отказывают. Я пытаюсь поймать его взгляд. - Привет... Но сегодня он хмурый, равнодушный. Ни одной эмоции на лице. Просто кивает и идёт дальше, игнорируя оставленное для него место. Боже... Мне так неловко, что в ушах начинает звенеть. Я вообще теряю смысл в произошедшем вчера. Что за игры? Это какие-то пикап-манипуляции? Так, со мной это не прокатит! Обмахнув лицо ладонями, неконтролируемо оглядываюсь на мгновение. С другой девочкой... Аааа!! Молча прооравшись, дышу глубже. А ты что себе придумала, Иштарова? Тьфу, глупая... От самой себя неловко, что я не сплю тут, не ем, решая дилеммы, а... у него всё вот так. Роман спускается сверху. И мое сердце оживает от мысли, что таки сядет сейчас ко мне. Но, не взглянув, уходит из ещё полупустой аудитории.