Он решил все рассказать Моей. Он обещал Бисиле ничего не говорить Килиану – и не скажет… пока. Но Моей должен знать, и он придумает, как быть дальше. Утром в понедельник Симон разыскал Моей в отдаленной части плантации. Рабочие с помощью мачете расчищали место под будущие посадки. Он сразу заметил мужа Бисилы, чья голова возвышалась над прочими, и призывно махнул ему. Они отошли подальше, чтобы никто не смог их подслушать. – На Бисилу напали трое белых. Моей прислонился к дереву. Выражение его лица говорило само за себя. – Ты знаешь, кто это был? – Я всю троицу знаю, – кивнул Симон. – Назови имена и где их найти. Дальше я справлюсь сам. – Двое не местные, и они сегодня уезжают. Это масса Дик и масса Пао. Но я слышал, что они вернутся недели через две-три. – А третий? Симон нервно сглотнул. – Масса Хакобо. Моей выпрямился, поднял мачете и провел пальцем по лезвию. – Спасибо, друг, – поблагодарил он. – Я тебя найду, если потребуется. Он вернулся к работе, сделав вид, что ничего серьезного от Симона не услышал. Во дворе Симон услышал знакомый смех, доносившийся из гаража. Килиан приехал! Он поднял глаза к небу, заметив слабое движение в воздухе. На них надвигался торнадо. Килиан встал рано, натянул брюки и рубашку и вышел на балкон. Воздух был влажным и прохладным, он вернулся в комнату и накинул пиджак. Затем снова вышел на балкон, зажег сигарету, облокотился на перила и устремил взгляд в сторону пальмовой аллеи. В любое другое время он бы наслаждался утренней тишиной, но все дни по его приезде тишина давила. Симон говорил недомолвками, Хосе что-то скрывал, а Бисила… Бисила его избегала. Он отправился в больницу на ее поиски, как только занес чемоданы в комнату. После месяцев разлуки он был уверен, что она сразу поведет ее в кладовку, чтобы обнять. Но вместо этого он увидел похудевшую и погрустневшую женщину с перевязанной рукой и опухшим лицом. Безжизненным голосом она сообщила, что ее сбил грузовик. Килиан не поверил. Он сперва подозревал, что ее избил Моей, но она опровергла его предположение. В чем же тогда причина? Он так сильно по ней скучал! И все ждал, что Бисила придет однажды вечером к нему в комнату, но она не пришла. Килиан глубоко вздохнул, опираясь на перила. Что-то подсказывало ему, что она больше никогда не придет. Что-то ужасное должно было произойти, раз она не желает его больше видеть. Он закрыл глаза и вспомнил ее обещание. «Я буду тебе верной всегда, – сказала она ему, когда они заключали брак по любви, – хотя бы в моем сердце». Мог ли Моей узнать про их отношения, пока он был в Испании? Нет. Что-то не сходится… Сирена, возвещающая о начале рабочего дня, прорезала утреннюю тишь. Килиана раздражал этот звук, за годы он так и не привык к нему. Однако стоит поторопиться, если он хочет позавтракать перед работой. Спустя несколько минут приплелся Хакобо, его глаза были полузакрыты, он явно чувствовал себя плохо. – Это из-за выходных в Санта-Исабель? – осведомился Килиан. Брат потряс головой. – Я собирался встретиться с Диком и Пао, но они не пришли. Знаешь, после последнего вечера в их компании я зарекся пить. – И что же ты делал без них? – саркастически заметил Килиан. – Проведал подружек… – пожал плечами Хакобо. – Мы сходили в кино. Такой тихий был вечер! И почему я чувствую себя так, будто попал под поезд? – Он провел рукой по лбу. – Кажется, у меня температура. – Вот, выпей. – Брат налил ему кофе. – Тебе полегчает. – Не хочу. Это было что-то новенькое. Килиан поднялся и сообщил: – Я отведу тебя в больницу. «Если повезет, Бисила тоже будет там», – подумал он. Килиан был уверен, что Хакобо подхватил малярию. Брат постоянно забывал принимать хинин, а вечерами, особенно когда возвращался из города в подпитии, неплотно закрывал москитную сетку над кроватью. Разбитость, головные и мышечные боли, озноб, сменяющийся жаром, боль в горле и потерял аппетита – разве это не явные признаки болезни? Он проведет пару недель в больнице, что подарил самому Килиану лишний повод почаще там появляться и понаблюдать за Бисилой – вдруг узнает, что случилось. – Сифилис?! – Килиан расширил глаза. – Как… такое возможно? Мануэль иронично заметил: – Могу накидать пару-другую способов, как его подхватить. Три недели твой брат проведет здесь, а затем ему придется несколько месяцев принимать лекарства. И вообще, стоит быть осторожнее. Килиан долго стоял перед палатой, не в силах войти. Наконец он пригладил волосы, вздохнул и решился. Хакобо спал. Сразу всплыли воспоминания об отце. Сколько долгих часов он провел у постели Антона! Целая вечность прошла с тех пор. Он посмеялся про себя, припомнив, как колдун из Бисаппо раскладывал амулеты на теле отца. И как же тогда злился Хакобо! «Может, стоит послать за тем же колдуном?» – подумал Килиан злорадно. Кто-то постучал в дверь, нежный голос попросил разрешения зайти. Увидев Бисилу, Килиан вскочил. Она взглянула на него удивленно, потом перевела взгляд на кровать, узнала Хакобо, вскрикнула и выронила маленький поднос, который держала в руках. Килиан собрал раскатившиеся инструменты, закрыл дверь и подошел к ней. Бисила, тяжело дыша, не могла вымолвить ни слова. Он обнял ее и погладил по голове. – Что случилось? Что тревожит мою маурана муэмуэ? Бисила дрожала в его объятьях. Смогла лишь жестом показать на Хакобо и спросить: – Что с твоим братом? Килиан отстранился, чтобы взглянуть в ее лицо. – Ничего, что бы он не заслужил. У него сифилис. Бисила сжала губы, ее подбородок задрожал, глаза наполнились слезами. – Сифилис! – В ее голосе слышался гнев. – Над а пао буаа! – Что ты сказала? Бисила не ответила: она разрыдалась и выскочила из палаты. Килиан ничего не мог понять. В ее голосе ненависть соединилась с печалью. А потом он слышал, как кто-то громко зовет врача. Что-то с Бисилой? – толкнула тревога. Килиан быстро направился в приемный покой. Мануэль стоял на коленях, осматривая мужчину на носилках. Толпа не позволяла увидеть, кто жертва, хотя, кажется, мужчина был белым. Он огляделся, узнал нигерийца из бригады Моей и подошел к нему спросить, в чем дело. Тот был очень раздосадован, бубнил на смеси пиджина и испанского. Потом в разговор вмешался другой, третий – и наконец Килиан услышал всю историю. Бригада Моей, как обычно, расчищала джунгли. Они двигались рядами по десять человек, работая мачете, и вдруг кто-то закричал, показывая на дерево. На толстом суку висели, раскачиваясь на ветру, двое обнаженных белых мужчин со связанными руками, к их ногам были привязаны камни. Когда их сняли, один уже испустил дух, но второй еще дышал. Килиан протолкался вперед. Тело мужчины было синим от побоев, на лодыжках и запястьях – глубокие раны, из груди вырывались хрипы. Он присмотрелся – так это же… – Ты его знаешь? – спросил Мануэль. – И ты знаешь. Это Дик, один из приятелей моего брата. Раньше он жил на острове, но потом переехал на материк, в Бату. – Понятно, почему он показался мне знакомым… Мануэля грызли сомнения. Он встал и распорядился отнести Дика в операционную, хотя, судя по выражению лица, не надеялся на успех. Только сейчас Килиан заметил в углу мертвое тело второго. Он приподнял простыню, закрывавшую лицо, и убедился в своих подозрениях. – Пао. Кто бы мог такое сотворить? По толпе ползли шепотки, Килиан различал слова: «месть», «белые» и «духи». Мануэль взял друга за руку и заговорил приглушенным голосом: – Не самое лучшее время для такого инцидента. Для нас, европейцев, наступают тяжелые времена. Если это продолжится, многим придется уехать. Не боишься, Килиан? Местные скажут, что это сотворили духи!.. – Ничего не понимаю, – перебил Килиан. – При чем тут духи? – А вот при чем: белые мужчины убиты по древнему обычаю. Начнут говорить, что духам не нужны белые люди. Грядет буря! Килиан не ответил, а только взглянул на тело Пао. – Они сказали брату, что проведут с ним выходные, но не пришли. И он счел это странным. – Пусть твой брат ходит с оглядкой. – Что ты такое говоришь? Нам всем теперь ходить с оглядкой? Мануэль всплеснул руками и воскликнул: – Думаю, что так! Он распорядился положить тело в ледник при больнице, пока управляющий плантацией не решит, что с ним делать, а сам отправился в операционную. Килиан провожал взглядом, как несут тело, и тут появилась Бисила. Она подошла, приподняла край простыни, прижала руки к груди и закрыла глаза; Килиана она не заметила. Рядом пара медсестер шептались на буби, и он обратился к ним: