Вот кассир кивает Дезу, затем берет деньги и скрывается в глубине магазинчика. Парень поворачивается ко мне и показывает «класс». Значит, все прошло отлично. По дороге домой за руль снова садится Дез, так как я хоть и пришел в себя, сесть за руль пока не могу. Я благодарен другу за то, что он никогда не спрашивает, из-за чего я часто нервничаю так сильно, что из носа бежит кровь. Именно поэтому я сблизился с ним. Притормозив на светофоре, он достает телефон и начинает что-то набирать. – Что ты делаешь? – спрашиваю я. – Пишу Хейли, – бурчит он. – Зачем? – Мои брови сдвигаются на переносице. – Хочу узнать, что это было. – Отправив сообщение, друг поднимает голову, но тут же опускает ее, услышав звук уведомления. – Бегать от копов – это часть ее жизни. – А почему она от них бегает, не пояснила? – Мне действительно интересно узнать. – Нет. Кажется, я начинаю понимать, что привлекает Деза в Хейли. Мы с ней чем-то похожи. Наверное, тем, что рассказываем о себе столько, сколько хотим, не больше и не меньше. Если Дез не пытался залезть мне под кожу, это не значит, что он не пробует залезть под чужую. Иногда чаша с любопытством перевешивает, и тогда человек начинает делать все, чтобы она вновь выровнялась. У Деза эта чаша, похоже, как раз таки переполнилась, вот только выровнять он решил ее не за мой счет. А с помощью девушки, которая училась со мной в школе и которая, кажется, тоже живет во мраке. Неспроста она закрыла свою душу на замок. Оттенок третий Хейли Идя по коридору, мы с Рамоной обсуждаем то, что приключилось на выходных. Случай с полицейскими никак не выходит из головы, плюс я не могу забыть, как меня чуть не сбили Дез с Блейном. Уже почти конец учебного дня, но я еще ни разу не встретила эту парочку, что неудивительно, если вспомнить количество учащихся в университете. Завернув за угол, мы подхватываем Зака, случайно столкнувшегося с нами, и направляемся в заднюю часть университета, где уже собралась половина студентов. – Я думаю, что уже со следующих выходных мы сможем продолжить наше маленькое развлечение, – говорит Рамона, толкнув массивные двери. – О чем речь? – спрашивает Зак, покосившись на нас. – Мы решаем, когда вновь сможем заняться рисунками, – начинаю объяснять я. – Как по мне, лучше отсидеться пару недель, а только потом выходить. Полицейские не дураки, они могут начать охоту на нас. – Намекаешь на то, что наша жизнь может стать чуть интересней? – с большим энтузиазмом интересуется друг. Прежде чем спуститься по бетонным ступеням, я поворачиваюсь к нему и выпаливаю: – Нет, тупица, я намекаю на то, что мы можем оказаться в полнейшем дерьме, если полиция нас вычислит. Зак закатывает глаза, но спорить не решается, потому что понимает – я права. Возможно, носиться от копов круто, адреналин щекочет нервы и все такое, но вот возможный арест не кажется таким заманчивым. Направляясь к столикам, расположенным недалеко от стадиона, мы резво перепрыгиваем лужи, оставшиеся после ночного дождя. Увидев большую лужу, я пропускаю друзей вперед, потому что места для прыжка мало, и, когда собираюсь оттолкнуться, неожиданно поскальзываюсь на грязи и лечу вниз в ожидании столкновения моей головы с водой. Но этого не происходит. Словно в любовном романе, меня подхватывают две руки, не давая мне упасть. Выпрямившись, я хватаю спасителя за бицепс и тяжело дышу. Низкий, глубокий голос говорит мне на ухо, сладко и медленно растягивая слоги: – Осторожнее. После этого меня отпускают, и спаситель проходит мимо испуганной меня. В человеке я сразу же узнаю Блейна. Тихого, но внушающего опасность Блейна Телтфорда. Он ловко перепрыгивает лужу, а я все так же стою на месте, словно приросла к земле, любуясь каждым его движением. Походка Блейна ровная и уверенная, в какой-то мере полна изящества. Наверное, если бы не его излишняя замкнутость, он бы с легкостью мог стать чьим-либо воздыхателем. Моргнув, я перевожу взгляд на друзей, которые тоже следят за Блейном. Посмотрев на меня, они говорят быстрее перебираться на их сторону, и, когда я это делаю, никто из нас не комментирует произошедшую ситуацию. Выбирая столик, я не могла не бросить взгляд на компанию из четырех «братьев» и Амелии, восседающей на коленях Ника и широко улыбающейся. Через секунду все взрываются громким смехом. Внутри меня разрастается зависть, но я тут же одергиваю себя, понимая абсурдность этого чувства. Завидовать другой компании как минимум некрасиво по отношению к собственной. Мы устраиваемся за столиком неподалеку от автоматов с напитками. Достав из рюкзака перекус, мы возвращаемся к обсуждению нашей маленькой тайны. – Мне пришла в голову идея, – проглотив пищу, начинает говорить Зак. – Следующим мы хотели раскрасить университет, правильно? – Мы с Рамоной киваем. – Ну так вот. Почему мы должны отсиживаться? Просто, если подумать, универ находится прямо рядом с общежитиями, поэтому нам не составит проблем беспалевно смыться. – Наоборот, это как раз таки очень проблематично, – говорю я. – Если что-то пойдет не так, полиция будет знать, где нас искать. Понимаешь, о чем я? – Черт, не подумал, – тихо ругнулся Зак. – Да ладно, время быстро пролетит, потерпим чуток, а потом в бой. Как раз за две недели придумаем, что нарисовать, – вступает в разговор Рамона. Я хочу ответить, но замечаю, как друзья напрягаются и смотрят мне за спину. Обернувшись, я вижу, что к нашему столику направляется Дез. Что ему надо? Почему он так часто начал мелькать перед моими глазами? Остановившись рядом, он кладет ладонь на стол около моей руки, а вторую на спинку моего стула. – Привет, ребят! Как дела? – обращается Дез к моим друзьям, но сразу понятно, что он сделал это только для вида и отвечать не обязательно. – Можно тебя на пару слов? – нагнувшись, шепчет он мне на ухо. – А если я скажу «нет»? – посмотрев на него, интересуюсь я. В ответ парень всего лишь улыбается, и я понимаю, что лучше все-таки пойти и узнать, что он хочет. Извинившись, я поднимаюсь и прохожу мимо Деза, который следует за мной. Любопытство бурлит внутри меня, и я пытаюсь понять, зачем я сдалась Дезу спустя столько времени. Оказавшись в недосягаемости от посторонних, я опираюсь на бетонную, все еще холодную после дождя стену и жду, когда из-за угла выйдет Дез. Остановившись напротив, он смотрит на меня и, выдержав паузу, говорит: – Мне нужна твоя помощь. Его слова чуть не сбивают меня с ног. Я не знаю, что сделать: захохотать во все горло или убежать. Заявление неожиданное и довольно сильное, если судить по тому, как красиво и бесцеремонно он кинул меня в прошлом. Не удержавшись, я спрашиваю: – Какая? Когда Дез рассказывает, в чем заключается помощь, я все-таки начинаю смеяться. Он просит меня помочь с одним предметов, который по случайности мы оба проходим. – Ты же помнишь, что мы на разных курсах? – выгнув бровь, спрашиваю я. – Да, отлично помню. – А что мне будет за эту услугу? Если честно, я уже знаю, что откажусь. Но кто сказал, что нельзя показать фальшивую заинтересованность? – Все, что пожелаешь, – вполне серьезно отвечает Дез. Оттолкнувшись от стены, я уже собираюсь покачать головой и послать его к черту, когда вдруг кое-что заставляет меня остановиться и посмотреть на Деза. – Твой папа ведь занимает высокую должность в полиции? – Он кивает. – Я помогу тебе только в одном случае. – Надо замять какое-то дело? – тут же спрашивает он, наверняка вспомнив, как я врезалась в них с Блейном. – Нет. Я хочу, чтобы полиция нашего района не трогала уличных ночных художников. Растянув губы в улыбке, Дез смотрит на меня исподлобья и говорит: – Я прекрасно тебя понял, Хейли. * * * Я получаю сообщение от Деза ближе к четырем часам следующего дня. По его словам, теперь ночные художники вольны делать то, что хочется их мрачным душонкам. В постскриптуме парень указывает адрес, как будто я не знаю, где находится дом братства, и говорит, чтобы я пришла сегодня в шесть. Сначала я хочу отказаться, но понимаю, что раз он выполнил просьбу, значит, я обязана вернуть долг. Откинув телефон, я борюсь с желанием застонать от досады, ведь мне совершенно не хочется общаться с бывшим другом. Вместо этого я могла бы провести время с пользой. Тем более мне выпал редкий шанс позависать одной, так как Лана ушла, сказав, что не придет раньше полуночи.