– Какого хрена ты творишь, Хейли?! – кричит он, а из университетского двора выбегает Амелия. Видимо, услышала шум и вопль Ника, который, кажется, разлетелся по всему Нью-Йорку. – Что случилось? – спрашивает она, останавливаясь около Ника. – Я чуть не сбил её! Она выбежала на красный! – Прости… Я просто… Просто что, Хейли? Не знаешь, что сказать. Разве ты сама себя не учила, что надо контролировать эмоции, несмотря на ситуацию? А вот теперь гляди, что получилось. – Что – просто? – грубо требует Ник. Я не виню его за злость, ведь сбить человека – не самая приятная вещь. И тут я начинаю реветь. Навзрыд. Я подхожу к бордюру и опускаюсь на него. Закрываю ладонями лицо и рыдаю ещё сильнее. Спустя какое-то время я чувствую на своих плечах руки. – Что у тебя случилось? – теперь уже мягко спрашивает Ник. Я качаю головой, отказываясь говорить. – Хейли, – произносит Амелия, и я смотрю на неё, – скажи нам. Сказать им? Но какой от этого толк? Проблема все равно не исчезнет, и мне не станет легче. – Давай, – твёрдо говорит Ник. Меня зажали в угол и не собираются отпускать, пока я все не объясню. – Меня выгнали из общежития, – голос охрип от рыданий. – За что? Я начинаю пересказывать им диалог с миссис Денвурт. Амелия охает и ахает, а Ник просто качает головой. – Я не могу понять, зачем Лана это сделала, – заканчиваю я. – А как же твоя мама? Дез рассказывал про нее, – говорит Ник. Дез действительно разговаривал обо мне с «братьями»? Давно ли? И что ещё он мог им рассказать? Как мне на это реагировать? – Я не могу с ней жить. Я не могу лишиться последней капли свободы. – Почему? – интересуется Ник. – Просто не могу. Кажется, он понял, что это тупик, поэтому никаких вопросов больше не задаёт. Вместо этого просто кивает. Мы сидим некоторое время в тишине, а потом он вдруг произносит: – В последнее время я живу в квартире, а комната в доме братства свободна. Можешь пожить там. – А как же парни? – я даже не пытаюсь отказаться, мне больше нечего делать и некуда идти. – Уверен, они не будут против. А Дез, возможно, будет рад такому повороту событий, – отвечает Ник и хмыкает. Я не уточняю, что он имеет в виду. Я молчу. Они тоже. Что им сказать? Что они хотят от меня услышать? Что я с радостью соглашусь жить в мужском коллективе? – Садись в машину, – резко произносит Ник и поднимается. – Мы поедем в дом братства прямо сейчас. – Но мои вещи и предупредить парне… – Хейли, вещи мы с Амелией заберем, не уверен, что в таком состоянии ты захочешь встретиться с Ланой лицом к лицу. А насчёт парней тебе переживать не стоит, они хоть и строптивые, но в положение войти могут. – А это не против правил? – спрашиваю я, залезая в машину. – Что ты имеешь в виду? – Девушка в доме братства. – Амелия жила там около месяца, и все нормально. – Я жила там, потому что ты держал меня насильно. Но, Хейли, тебе действительно не стоит беспокоиться. Не буду врать, в доме есть придурки, но хороших парней там куда больше. – Амелия смотрит на меня и улыбается, я отвечаю ей взаимностью, но от её слов мне легче не становится. Жизнь все-таки непредсказуема. Сейчас у тебя все хорошо, а завтра ты утопаешь в проблемах. Идя сегодня в университет и сидя на лекциях, я улыбалась и была спокойна. Кто же знал, что после занятий меня будет ждать такое дерьмо. И, чёрт, в самый неподходящий момент. Я упираюсь лбом в водительское сиденье. Меня неожиданно накрывает усталость. Хочется спать. Мои глаза закрываются, а голоса Ника и Амелии становятся все более далекими. * * * Просыпаюсь я на большой кровати. Темноту едва рассеивает настольная лампа. Я снова закрываю глаза. Я вся липкая и мокрая. Мне приснился кошмар, что не удивительно. После произошедшего по ночам меня ожидают ужасы в стиле «Коллекционера»[3]. Я переворачиваюсь на спину. Кровать мягкая и удобная, и я не сразу понимаю, где нахожусь. Я плохо соображаю сразу после пробуждения. Растерев сначала одно плечо, потом другое, я сажусь и опираюсь спиной на изголовье. Только после этого открываю глаза и тут же вскрикиваю. – Дез, – тяжело дыша, выпаливаю я и прикладываю ладонь к сердцу. – Привет, – тихо говорит он, сидя на кушетке напротив кровати. Не каждый парень поделится своей комнатой с неизвестной девушкой. Ник хороший, хоть и временами жёсткий. – Сколько сейчас времени? – за окном полнейшая темень. – Уже перевалило за полночь. Ты голодна? – Кто перетащил меня в кровать? – Ник. Нас всех дома в этот момент не было, – объясняет Дез. Наверное, под словом «нас», он подразумевает «братьев». – Простите, если доставила неудобства, – от стыда я опускаю голову. – Успокойся, здесь давно не хватало женской силы. Так ты голодна? – Немного, – признаюсь я, и в этот момент мой желудок раздает оглушающее бурчание. – Оно и видно, – ухмыляется Дез, встает с кушетки, подходит ко мне и протягивает руку. Мы минуем коридор, спускаемся по лестнице и выходим на освещенную кухню. Кто-то копошится в холодильнике. Меня передергивает, и я крепче хватаюсь за Деза. – Дарил, – говорит он. Незнакомец оборачивается. – Привет, – улыбается он, а заметив меня, растягивает губы ещё сильнее. – Что за прелестное создание? – Хейли, – отвечает за меня Дез. – «Вкусное» имя, – задумчиво произносит Дарил, пробегая по мне взглядом. – Я – Дарил. Я просто кивнула. – Какая, однако, тихая птичка, – хмурится парень. Дез фыркает: – Боже, Дарил, не называй Хейли птичкой!