— Ну ничего, — Провидица глубоко вздохнула, возвращая себе утраченное было спокойствие, — я найду способ тебя уничтожить. Двери распахнулись вновь, явив Ангельса Марона в сопровождении его неизменной свиты. Как всегда, элегантный, одетый с иголочки: в светлых брюках и длинной рубашке с воротником-стойкой. Лицо мужчины можно было бы назвать привлекательным, если бы не напыщенное выражение, не покидавшее его ни на секунду. — Ваше святейшество, — приблизившись к хозяйке дома, управитель едва коснулся губами её перчатки; Онна была единственной, кого он приветствовал таким образом, — уже давно мечтал вас увидеть, но всё дела. Бесконечные дела. — Рада, что вы сумели выкроить для меня время, — привычно солгала её святейшество и жестом указала гостю на кресла. — Что-нибудь выпьете? Закинув ногу на ногу, Марон покачал головой: — Нет, благодарю. Увы, я к вам всего на минуту. На вечер запланировано ещё три встречи, — снова напомнил о своей чрезвычайной занятости и деловито продолжил: — Просто хотел узнать, посещали ли вас видения? В комнате воцарилось молчание. Обрадованный такой реакцией, а вернее, её отсутствием, Марон подался навстречу собеседнице, застывшей в соседнем кресле. Сплетя перед собой пальцы, с издевательской усмешкой проговорил: — Не подумайте, ваше святейшество, никто не ставит под сомнения ваш уникальный дар. Но… Прошло уже больше года — и за всё это время ни одного видения. Что лично мне кажется очень странным. — Видения нельзя запланировать. Они появляются спонтанно, и я не могу их вызывать, когда кому-то приспичит, — холодно отчеканила Онна, непроизвольно царапая ладони ногтями. Боль отрезвила и помогла собраться. Сейчас следует быть как никогда осторожной, в своих словах, в своих действиях. Ведь новая жизнь уже так близко. — И всё-таки я за вас переживаю, — с притворной тревогой сказал Ангельс. — Несомненно, всего этого, — окинул он взглядом пронизанный светом, роскошно обставленный салон, — вы достойны, ведь вы верой и правдой служили нам на протяжении многих лет. Но если видения не вернутся… Боюсь, Совет фракций может посчитать вас, скажем так, недееспособной и не тратить впустую ресурсы. Какая же Провидица без предвиденья? — И вы сделаете всё возможное, чтобы вложить эту мысль в головы Совета… Казалось, прошли века с тех пор, когда она испытывала перед ним благоговейный трепет. Страх. Теперь же Ангельс Марон не вызывал ничего, кроме раздражения. И желания поскорее от него избавиться. Пока он не избавился от неё. Управитель не сводил со своей собеседницы глаз: — Мне всегда было любопытно, кто же вы такая на самом деле. Женщина без лица и прошлого. Почему именно Радаман? Почему вы нам помогали, уберегали от ошибок? Жаль, ни один Проводник так и не сумел заглянуть в ваши воспоминания, — задумчиво пробормотал мужчина, тщетно пытаясь уловить хоть какую-то реакцию в сидящем напротив изваянии. — Я слышал, в этом году из МВА выпустился сильный Проводник с редкой аномалией. Как же там её… Таро, кажется. Может, стоит убедить Совет фракций попробовать просмотреть вас ещё раз? Столько лет ведь прошло с последней попытки. — Вы забываетесь, л'эрд Марон, — едва сдерживая рвущуюся наружу ярость, процедила Онна, но, как ни старалась, голос всё же дрогнул. — Разве вам мало врагов? Хотите обрести нового? Того, кто знает всё наперёд. Взгляды заклятых противников схлестнулись в безмолвном поединке. — Нет, не знаете, — наконец, чему-то довольно усмехнувшись, сказал мужчина. — Даже понятия не имеете. Ведь так, Онна? Ну а насчёт просмотра… Считайте моё предложение неудачной шуткой. Просто мы, радаманцы, так не любим секретов. А вы для нас один сплошной секрет. Ещё долго после его ухода Онна сидела, не шевелясь, прокручивая в памяти каждую фразу, каждую эмоцию и каждый жест ненавистного гостя, силясь понять, какие последствия повлечёт за собой эта встреча. Из задумчивого состояния её вывела тихая трель сигнала. Провидица встрепенулась, словно очнулась от долгого сна, и коснулась сенсорной панели, принимая вызов. На загоревшемся экране появилось одутловатое лицо контр-адмирала Дорна. — Ваше святейшество, — военный склонил в приветствии голову. Довольный тем, что сумел выслужиться перед самой Провидицей, радостно сообщил: — Я всё уладил. Как вы и просили, коммодору Даггерти отказано в переводе. Никуда он отсюда не денется. — Хорошо. — И хоть внешне её святейшество оставалась бесстрастной, в душе она ликовала: хотя бы на одну проблему стало меньше. — Единственное, — Онна поднялась и принялась мерить комнату шагами, задумчиво теребя украшавшие запястье браслеты, — мне нужно будет, чтобы он улетел ненадолго. Не сейчас, но в ближайшем будущем. На лице военного отразилось недоумение. — Вы ведь просили ни за что его не отпускать. А теперь требуете обратного? Онна почувствовала, как внутри нарастает раздражение. Ещё не хватало объясняться перед этим тупицей! Не рассказывать же ему, что Рейна нужно будет удалить на время, пока она будет обживаться в новом теле. Привыкать к новой жизни. — Вы плохо меня поняли, адмирал. Я не прошу отсылать его навсегда. Всего на пару циклов. Когда именно — дам вам знать позже. — Заметив, что радаманец снова открыл рот, собираясь доводить её дальше, Провидица быстро попрощалась, пожелав ему хорошего вечера, и оборвала связь. Ощутив слабость в ногах, без сил опустилась в кресло, устало прикрыла глаза. Очень скоро. Уже очень скоро всё изменится. Она наконец-то сможет вырваться из лабиринта кривых зеркал с неправильными, уродливыми отражениями. Этим лабиринтом была её жизнь. Но вскоре она обретёт новую. Ту, которую когда-то так опрометчиво потеряла. Шиона Я люблю свою жизнь. Нет, я её просто обожаю! Каждое мгновение, каждый день. За исключением утра, когда Рейн завтракает, а я коротаю минуты (которые могла бы потратить на поглощение пищи) в обнимку с унитазом. Впрочем, в такие моменты думать о еде совсем не хочется. Муж радуется. Нет, конечно же, не токсикозу, а той причине, которая его вызывает. Фейрусу мы ещё не рассказали, опасаясь, как бы бедолага не свихнулся на почве счастья. Да и от друзей пока что держим беременность в секрете. Мало ли, как всё пойдёт. Мне никак не удаётся выбросить из головы тот сон, в котором другие Рейн и Шиона тщетно пытались завести ребёнка. Не хотелось бы, чтобы и нас постигла та же участь. Моему малышу ещё нет и цикла, а я уже люблю его всем сердцем. Даже подумать страшно, что с ним может случиться что-то плохое. Наши попытки понять причину появления снов ничего не дали. Куча гипотез и ни одного логичного объяснения. Наименее абсурдное — эксперимент по вживлению воспоминаний, подопытными кроликами в котором не повезло стать нам с Рейном. Что ж, в это я могла бы ещё поверить. Вот только наше предположение таило в себе одно большое «но»: почему мы видим самих себя? Не просто чужие воспоминания, а фрагменты жизни наших двойников. На этой вопрос у нас пока что не было ответа. Впрочем, как и на многие другие. Онна всё-таки прознала о нашей свадьбе, а с ней и весь Авийон. Особняк Фейруса завалили подарками, но её святейшество сумела выделиться: подарила нам остров (целый бесов остров!) на какой-то мегапопулярной среди радаманцев курортной планете. Отказаться от презента мы не могли — таким, как её святейшество, не отказывают, — но и принимали подарок без особых восторгов. Пока Даггерти занимался своим великим расследованием, пытаясь понять природу наших снов, я продолжала трудиться на благо Федерации. В моей карьере ничего не менялось. Минимум миссий, и все на планете; ноль приключений. Чему я, если честно, была очень рада. Не в том я положении, чтобы рисковать собой. И своим будущим малышом. Последние дни жила в радостном предвкушении, ведь очень скоро моим друзьям должны были дать увольнительные. Не терпелось повидаться с Нуной, Луорой и Тэном. Расспросить их об учёбе, рассказать о последних событиях в моей жизни. С Авеном, после того как переехала к Рейну, я практически не общалась. Всё свободное время проводила с мужем, да и Вилар постоянно где-то пропадал, как обычно, отмалчиваясь о своей работе. А зря. Быть может, расскажи он, во что ввязался, я бы смогла уберечь его от ошибки. Но я была слишком поглощена своим счастьем и позабыла о друге. Вспомнила, когда уже было слишком поздно. В тот день Авен пригласил меня к себе на ужин. Рейн должен был вернуться домой поздно, собирался встретиться в баре с Фларом (вроде бы у них наконец-то наметилось перемирие), поэтому после работы я сразу же полетела к Вилару. Друг, как всегда, готовил безупречно — ещё немного, и начну тосковать по тем временам, когда мы жили вместе, — был как никогда весел, неестественно оживлён и всё расспрашивал меня о семейной жизни. А потом вдруг неожиданно сменил тему: — Ши, — бросил на меня короткий взгляд и снова уткнулся глазами в тарелку, — я хотел кое о чём тебя попросить. — Я — вся внимание, — отозвалась весело, даже не подозревая, чего от меня ждут. Если бы знала, что за собой повлечёт просьба друга, ни за что бы не согласилась. Но, увы, в отличие от Онны, я не обладала даром предвиденья. — Ты не могла бы для меня кое-кого просмотреть? Только это должно остаться между нами. — Кое-кого это кого? — уже тогда в сердце шевельнулось подозрение, что Вилар вляпался во что-то нехорошее, но я не придала своему предчувствию значения. Какое-то время Авен молчал, по-видимому, собирался с мыслями. После чего, тряхнув головой, наигранно-беззаботным тоном заявил: — Не бери в голову! Глупая идея. Лучше я кого-нибудь другого попрошу. Отказать тому, кто столько раз меня выручал, опекал в академии, был преданным другом, было бы по меньшей мере подло. Поэтому я, не раздумывая, согласилась. — Никакого другого! Ты что?! Я с радостью помогу. Говори, кого и когда нужно просматривать. На следующей день я улизнула с работы ещё до обеда. Аник и Регейрис отбыли в командировку и обещали вернуться только к концу недели, поэтому можно было не опасаться нагоняя от начальства за вынужденный прогул. С Авеном условились встретиться на окраине Старого города, возле забегаловки с неудобоваримым названием, явно инопланетного происхождения. Когда прилетела, друг уже был там, дожидался меня у входа в питейное заведение. — А Рейн? Он знает, что ты здесь? — Это было первое, что спросил Авен, пробормотав невнятное «привет». Парень из кожи вон лез, стараясь казаться безмятежным, но за два с половиной года я успела хорошо его изучить и сейчас видела, что он нервничает. — Нет. Я ведь пообещала, — улыбнулась, стараясь успокоить скрытного нашего. Если б меня ещё кто успокоил… На сердце кошки скребли. Всё утро просьба Авена не давала покоя, а ситуация, в которой оказалась, мне абсолютно не нравилась. Но как я могла поступить? Отказаться? Друг, быть может, понял бы меня и простил. А вот я себя — вряд ли. К тому же было любопытно узнать, кого так срочно приспичило просмотреть Вилару. Возможно, воспоминания этого человека прольют свет на загадочную работу друга. — А этот твой кое-кто, он вообще согласен на просмотр? — нарушила я затянувшуюся паузу. — Вроде того, — обтекаемо ответил Авен. Попробовала зайти с другой стороны: — Куда мы идём? Далеко ещё? — Почти пришли. Вот и поговорили. Тоже мне, конспиратор. Авен ускорил шаг, как будто хотел, чтобы эта встреча поскорее началась, а значит, и поскорее закончилась. Он уверенно шёл вперёд, уводя меня вглубь лабиринта из узких, не слишком опрятных улочек. Было видно, что это не самый престижный в Авийоне район. Редко нам попадались навстречу прохожие и все, как один, инопланетяне. По-видимому, радаманцы предпочитали обходить эту часть города стороной. Дорога становилась всё уже, казалось, ещё немного, и здания сомкнутся над нашими головами, закрыв собой небо. Спустя несколько минут мы, наконец, остановились возле нетипичного для столичной архитектуры строения. Его словно раздуло от огромного количества прозрачных круглых балконов, облепивших грязно-бежевого цвета стены. Авен приложил ладонь к считывающему устройству, заставив двери бесшумно раскрыться. — Нам наверх, — скупо сообщил возле лифта. Губы друга дёрнулись в некоем подобии улыбки. Пока поднимались на шестнадцатый этаж, Вилар старательно отводил глаза, лишь бы не встречаться со мной взглядом. А потом нарушил гнетущее молчание: — Ши, обещаю: это в первый и последний раз. Если бы не было так срочно, я бы тебя ни за что не побеспокоил. Нашёл бы кого-нибудь другого.