Марина на секунду приоткрыла один глаз и увидела, как наставник схватил новобранца за руки. Что сейчас будет? На это хотелось посмотреть. Но закончив с Аркадием, Алекс-«богатырь» возьмётся за неё – а у неё ещё ничегошеньки не было готово. Марина снова крепко зажмурилась, изо всех сил пытаясь представить себе оружие – то, что она хотела. Проблема была в том, что она не хотела ничего. Ни брать в руки смертоносный клинок. Ни вступать в бой. Ни учиться убивать. – Ого! – в голосе Аркадия звенело изумление пополам с восторгом. Марина сдалась и открыла глаза. Посмотреть и правда было на что – короткие, но острые и блестевшие бешеным серебром парные клинки. Даже Алекс-«богатырь» проникся и глядел на них с уважением. Но вот его взгляд перепрыгнул на Марину. Она внутренне похолодела. – Что ж, теперь твоя очередь! – Алекс-«богатырь» приглашающе протянул руки. – Эм-м, у меня… я ещё не готова! – выпалила Марина. – Тогда давай попробуем работать с тем, что есть. Надо же успеть вас натренировать! Не нервничай, это не страшно, и я помогу, – его руки всё ещё были протянуты к ней. Марина протяжно выдохнула. И накрыла его ладони своими. Поначалу не происходило ничего. А затем Марина вновь ощутила, что такое лучшие из лучших сноходцев. Патрульная Яна, когда сорвалась на помощь раненому товарищу, мчалась сквозь сны как на крыльях. Алекс-«богатырь», когда взялся помочь Марине с материализацией, закрутил призрачный водоворот из тысяч образов – и наконец один образ откликнулся, вырвался из круговерти и скользнул к сцепленным рукам. Алекс-«богатырь» озадаченно почесал затылок: – Так, спарринг отменяем. Хотя всё равно вам сперва нужны одиночные тренировки – ну-ка, смотрите, как надо!.. Дуэль с Аркадием и впрямь было бы сложно устроить: у него – два коротких меча; у Марины – длинный шест с лезвием на конце. С этим шестом было жутко неудобно управляться, он так и норовил вывернуться из рук – зато им можно было тыкать во врага, не подпуская его близко. – Молодцы! – похвалил их Алекс-«богатырь» спустя несколько часов. Он сиял. А они тяжело дышали и едва стояли на ногах. Неужели тренировка закончилась?.. – Переходим к следующему виду – огнестрельному! Марина едва не застонала. Одно хорошо: шест с лезвием, об который она уже успела натереть мозоли, наставить пару синяков и лишь чудом не порезаться, растаял в воздухе. Всё-таки это было не настоящее боевое оружие сноходца, а тренажёр, призванный в основном за счёт силы наставника. До настоящего оружия было ещё очень далеко. И Марина не стремилась пройти этот путь побыстрее. Вперёд вышел Алекс-стрелок. По-прежнему отстранённый, по-прежнему молчаливый. Да и не было нужды говорить – они уже знали, что их ждёт. На сей раз Аркадию досталось большое, а Марине – маленькое. Он сжимал охотничье ружьё, она – крохотный пистолетик с перламутровой ручкой, больше похожий на пресс-папье, чем на орудие убийства. Алекс-стрелок плавно повёл рукой – и перед ними выстроились ряды мишеней. * * * Первую тренировку под руководством Алексов Марина ждала с насторожённостью; вторую – с ужасом. Но курс молодого бойца внезапно дал ей передышку: следующий урок с Алексами оказался заменён на урок с Яной. Интересно: как Яна отреагирует, если рассказать ей про самостоятельное путешествие в чужой сон? Похвалит за находчивость или всыплет по первое число за самодеятельность?.. Выяснить это не удалось. Рассказ о вылазке как-то не пришёлся к слову: путешествия были отодвинуты на задворки учебного плана, приоритетом стали самооборона и зов. Беззвучный зов сноходцев громче любого крика. Яна слышала зов раненого товарища сквозь толщу снов. Да и Алексы разговаривали друг с другом без слов. Разум становился открытой книгой – для того, кто умел его читать. Марина представила, как кто-нибудь прочтёт её сумбурный поток мыслей. Её передёрнуло. Яна, в отличие от Алексов, не стала приводить Марину в свой сон. Объяснила это тем, что на их сегодняшней тренировке учитель и ученик должны быть в равных условиях. Потому Марине выпал редкий шанс – на собственной шкуре опробовать совместное творчество Музы и Проектора. Некая Муза (Марина очень надеялась, что это была не Хлоя) сочинила сон – его концепцию, декорации, персонажей. Проектор – оказывается, они были не так просты! – воплотил её сценарий в своём сне и пустил туда Яну с Мариной. – Зачем такие сложности? Почему не годятся обычные сны, как в прошлый раз? – Там сейчас слишком опасно, – по лицу Яны пробежала тень. В расплывчатых пятнах Роршаха можно разглядеть самые разные фигуры: кто-то увидит дерущихся слонов, а кто-то – молящихся женщин. В расплывчатых предостережениях Яны и Куратора угадывался вполне однозначный смысл: – Кошмары продолжают нападать? – Как с цепи сорвались. Ты видела, на что способен средний кошмар. Не дай бог тебе увидеть, на что способен сильный. На этом разговор оборвался. Пора было начинать тренировку. Чёрные деревья алчно тянулись к малиновому небу; их ветви были словно уродливые руки, пытавшиеся схватить проплывавшее облако и растерзать его. Сгущались сумерки. По земле ползли длинные тени. Не пели птицы, не жужжали насекомые. Под одежду забирался влажный холод. Либо Муза при сочинении сна была не в духе, либо она специально подготовила для них что-то вроде полосы препятствий. – Слушай меня внимательно, – Яна смотрела Марине прямо в глаза. – Твоя задача – пройти лес и подняться на гору. Там мы встретимся. Я пойду вперёд и буду мысленно звать тебя – постарайся услышать. Если что-то случится – зови в ответ. Позовёшь мысленно – я приду. Позовёшь вслух – я тоже приду, но испытание будет провалено. Всё ясно? Марина кивнула. – Есть вопросы? Марина отрицательно помотала головой. Почему-то открывать рот уже было боязно, хотя испытание ещё не началось. – Хорошо, – Яна подобрала с земли ветку и воткнула в мох рядом с одной из теней. – Когда тень достигнет этой ветки – отправляйся в путь. И… удачи. Она резко отвернулась и зашагала прочь. Ни одна травинка на её пути не зашелестела, ни одна палочка не треснула – Патрульная передвигалась бесшумно как призрак. Что-то в Яне изменилось. Но всё сообщество сноходцев сейчас стояло на ушах, да и вокруг была промозглая сумрачная чаща, а не летне-романтический пляж – тут уж не до улыбок. Сначала Марина просто шла в ту же сторону, куда направилась Яна. Зловещая тишина играла на руку: ничто не отвлекало от попыток услышать зов наставницы. Другое дело, что Марина всё равно ничего не слышала. Только звуки собственных шагов и дыхания да шорох одежды. Тогда она попробовала остановиться. Ничего. Закрыла глаза и вся обратилась в слух. Ничего. Хотя… Нет, что-то всё-таки было! Лес искажает звуки, стирает тропы, запутывает людей. Думаете, что идёте прямо на дружеское «ау!», а попадаете в безлюдный бурелом. И когда пытаетесь оттуда выбраться, с удивлением понимаете, что он окружил вас, заманил в ловушку, не оставил ни намёка на тропинку, как будто вы не пришли туда своими собственными ногами полчаса назад, а были закинуты чьим-то злым колдовством. Но с беззвучным зовом было иначе: важнее всего было его услышать и не потерять, а направление ощущалось само, каким-то шестым чувством. Вот и сейчас выяснилось, что Яна была не впереди, а гораздо левее. Марина скорректировала курс и побежала на зов. Однако шелест листьев и треск хвороста тут же заглушили едва уловимый голос наставницы. Можно было слышать и не двигаться. Можно было бежать и не слышать. А одновременно слышать и бежать – никак нельзя. Впрочем, это было лучше, чем вообще не мочь ни того, ни другого. Марина решила чередовать: преодолевала небольшое расстояние, замирала, прислушивалась, снова срывалась с места. Марш-бросок шёл более-менее гладко до тех пор, пока ноги не ощутили уклон. Хорошая новость: похоже, гора нашлась. Плохая новость: на эту гору ещё нужно было взобраться. Лес в предгорье был диким, горьким, но пустым. Гора пустой не была: вскоре во тьме сверкнули чьи-то глаза. Большие, ярко-зелёные, с вертикальными зрачками. Они были примерно на уровне Марининой талии или даже выше. Познакомиться с их обладателем и более точно измерить его параметры не хотелось. Марина свернула в сторону и стала искать новый путь, подальше от светившихся глаз. Но вскоре поняла, что больше не слышит Яну. Тихо, тихо, без паники. С Яной наверняка всё в порядке – она ведь опытный сноходец, а это всего-навсего тренировочный полигон. Надо лишь взять правее, чтобы обогнуть опасность и вернуться к прежнему маршруту, и… Успокоительные мысли заглушил новый звук – протяжный волчий вой. Он преградил путь наверх. Позвать Яну? Но ничего страшного не случилось. Пока не случилось. Впрочем, и не могло случиться – тут же всё было не по-настоящему. Некстати вспомнился ожог от огня Куратора. Он был во сне – и был наяву. Марина ещё раз сменила курс. В конце концов, ей всего-то нужно было забраться на гору – не важно, с какой стороны. А мимо вершины она не промахнётся. Остро заточенный серп месяца сочился мертвенно-бледным светом. Под ним чахлые деревца и кривые валуны отбрасывали особо густые, прямо-таки смолянистые тени. Те были угрожающими, зато неподвижными. Но вот от них отделилась другая тень. У её обладателя были жёлтые глаза и выступавшие рёбра, туго обтянутые серой шкурой. Зверь приближался, бесшумно и быстро. Клац – Марина сжала челюсти так крепко, что стало больно скулам. Только не закричать. Только. Не. Закричать. В глазах зверя полыхнули злоба и голод. Марина не выдержала. – А-а-а! – с её губ не сорвалось ни звука, но внутри своей головы она заорала изо всех сил. Зверь оскалился и прижал уши к голове. С его клыков капала слюна, его брюхо рычало от голода, требуя пищи. Немедленно. А в следующий миг зверь кубарем покатился вниз, взвизгивая и скуля, как щенок. Яна отбросила его даже не ногой – ударом воздуха, который она умела сгущать в плотный щит. – Отлично, зов освоен! – бодро начала Яна, но осеклась. – Э-э-эй, не раскисай, ты уже почти дошла, там осталось-то… Сейчас поднимешься, мы разведём костёр, сядем перед ним и будем смотреть на звёзды – должно же в этом сне быть хоть что-то приятное, а? Договорились? Марина молча кивнула. И вновь оставшись в одиночестве, упорно полезла вверх. Больше ей никто не встретился. * * * – Это был кошмар? – Марина уселась поближе к костру; поленья весело потрескивали, воздух над огнём танцевал от жара, но её всё равно знобило. – Тот желтоглазый? Нет, конечно! – Яна сидела рядом; она снова была не хмурой, как в лесу, а дружелюбной, как раньше. – Всего лишь образ кошмара. Муза и Проектор расстарались. Даже слегка перестарались, если хочешь знать моё мнение. – Но… зачем? – Скажи спасибо Куратору, – фыркнула Яна. – Его любимый метод: бросить человека в воду и смотреть, выплывет или нет. Он и раньше-то перегибал палку, а теперь совсем пошёл вразнос. Уровень симпатии Марины к Куратору, и без того невысокий, опустился до критически низкой отметки. Они же вроде как на одной стороне, зачем он это делает? – Какая муха его укусила?! – Если б муха… Мы теряем людей, – Яна нахмурилась. – Даже самых опытных. Если бы ты присоединилась к нам хоть на полгода раньше, тебя учила бы не я, а предыдущий глава Патрульных. Кошмары атакуют всё чаще, всё жёстче, а новобранцев мало. Стараемся набирать больше и обучать быстрее, а если человек не тянет… ну, он освобождает место для других, более перспективных.