– А ты в порядке? – похоже, сноходцы в принципе не любили прямо отвечать на вопросы. – Я – да, но… – Тогда пора выходить, – Проектор хлопнул в ладоши. Пейзаж пришёл в движение. Раздался струящийся шелест, как в песочных часах. Маленькая пустыня уменьшилась ещё сильнее, лес окружил их, горы нависли над их головами… Марина открыла глаза. Светлая комната, мягкая постель, лёгкость во всём теле. Мягчайшее пробуждение: её не выбросили из сна, сон не лопнул, просто она секунду назад была там – и вот уже здесь. Проекторы были настоящими мастерами снов. Во сне прошёл целый день, а наяву – всего пара часов. Утро едва-едва начиналось. Но Марина не помнила, когда в последней раз была такой отдохнувшей, такой наспавшейся всласть, такой бодрой. И при этом спокойной. Зазубренные иглы страха, впивавшиеся в её тело и причинявшие боль при каждом движении, исчезли. Голова была ясной, сердце билось ровно. И даже мысль о том, что часов через пятнадцать ей придётся снова заснуть, вызывала лишь лёгкую нахмуренность, а не парализующую панику. Марина была готова вернуться в сны. Она хотела вернуться. Глава 15. Встречи – Что за нелепое имя?! – фыркнул Куратор. Вопреки обыкновению, он не вальяжно сидел в кресле, а нервно мерил шагами комнату. Расстёгнутый плащ вздувался за его спиной чёрными крыльями. Тёмные очки скрывали его глаза. На голове красовалась шляпа – и это было страннее всего: Куратор всегда выглядел как джентльмен, вёл себя как джентльмен – и вдруг совсем не по-джентельменски нацепил головной убор в помещении. Марина подумала было, что он выглядит как человек, готовящийся к отъезду: вот-вот выхватит из воздуха трость с саквояжем и отправится в путь. Но когда она спросила Куратора, не собирается ли тот куда-то, он отрезал: – Ни в коем случае. С расспросами вообще не задалось. Марина предвкушала, как доберётся до Куратора и разузнает у него всё: и про антикошмаров, и про кошмаров-предвестников, и про князя Баалормора… Но едва Куратор услышал имя князя, как его и без того дурное настроение испортилось окончательно. – Подумать только… Чем меньше представляют из себя, тем больше строят из себя. Но этот вышел за все мыслимые пределы дурновкусия. Похоже, Куратор совсем не боялся его, хотя именно самопровозглашённый князь кошмаров стоял за нападениями на сноходцев. В этом не было никаких сомнений: князь Баалормор не скрывался в тени – наоборот, использовал все средства, чтобы заявить о себе. Даже если сноходцы побеждали кого-то из его слуг, те перед развоплощением славили своего владыку. Пророчили его пришествие. – Он бы ещё листовки со своим именем везде разбросал, – брезгливо поморщился Куратор. – Кстати, об именах… Как бишь вы нарекли вашего заблудшего? Тон вопроса Марине не понравился. Суть не понравилась ещё сильнее. Имя связывало её и юношу-заблудшего некой тайной, одной на двоих. Третий тут был совершенно лишним. Особенно если он был Куратором. – Разве это важно? – Пока нет, – его глаза не были видны за очками, но взгляд был вполне ощутим. Куратор не стал давить. Марина испытала облегчение. А затем – неприятное удивление, когда её догнала запоздалая мысль: – А откуда вы вообще узнали? Куратор сейчас был огнеопасным, в нём не осталось ни капли спокойствия, голос был ядовитым, движения – резкими. С прошлой встречи ситуация не улучшилась, а ухудшилась. Князь Баалормор был тому причиной, или нет, но Марина на месте князя не хотела бы попасть Куратору под горячую руку. На своём месте тоже не хотела бы, однако стремление узнать правду было сильнее. Куратор со свистом втянул воздух, крылья его точёного носа затрепетали. Впрочем, когда он заговорил, его голос был на удивление спокойным: – Я не мог не узнать. Все сноходцы и я объединены под сенью башни, помните? Да, что-то такое он говорил. Марина решила не дразнить голодного зверя – не стала углубляться в детали. Как-нибудь в следующий раз. Куратор тем более не горел желанием говорить больше, чем уже сказал. И быстро переключился на другую тему: – Подготовьте расписание своего сна. Со следующей ночи вас будут постоянно сопровождать. Уж лучше бы он продолжал поливать презрением ненавистного князя. – Кто? Какое ещё расписание?! – Марина не для того ждала встречи с Куратором, чтобы вместо прояснения ситуации он запутал всё ещё сильнее. – Алексы, разумеется. Посменно. Расписание – укажите промежутки, когда вы спите; по Гринвичу, если вас не затруднит. Марина, конечно, не думала, что после очередного нападения кошмара всё будет как прежде. Но надеялась, что дело ограничится более мощной реабилитацией (и сон-путешествие в маленькую пустыню действительно оказался потрясающим; это была почти магия) и более усердными тренировками. Однако Куратор, видимо, решил приставить к ней телохранителей. Или надсмотрщиков. – Вы же осознаёте, что целью кошмаров были не вы, правда? – изогнувшаяся бровь Куратора показалась над оправой очков. – А кто? – Марина опять его не понимала. Если кошмарам была нужна не она, то зачем они на неё нападали? – Ваш знакомец-заблудший, разумеется, – Куратор тоже казался удивлённым. Будто не понимал, как она не понимала. – При всём уважении, вы пока даже не рядовой сноходец – всего-навсего стажёр. Такой же, как десятки других. А вот заблудший – дело иное… Какое «иное»? Марина проглотила замечание о своей заурядности – оно было справедливым. Важнее было узнать про Оша. И она попыталась. Но Куратор уже решил, что разговор окончен; а когда он так решает, проще поймать падающую звезду и взять интервью у скалы, чем добиться от Куратора ещё хоть чего-нибудь. Итак, со следующей ночи Марина станет двойным живцом: получается, кошмары использовали её, чтобы поймать Оша, а сноходцы сделают из неё приманку для ловли кошмаров. Всё, на что она способна, – влипать в неприятности и становиться частью чужих планов. Но не это волновало её больше всего. Раз со следующей ночи за ней будут следить Алексы, значит, с Ошем ей больше не увидеться. И сейчас – её последний шанс. * * * Вода была двух цветов: густо-синяя вдали и бирюзовая у берега – светлая, прозрачная, как расплавленное бутылочное стекло. Небо было одного цвета – серого. Налетевший ветер изогнул пальмы, швырнул в лицо солёные брызги. В воздухе пахло грозой. И свежестью – напоминавшей запах снега, хрустящей арбузной корки, растёртого в пальцах листка мяты, но в то же время совсем другой. Это была свежесть океана. Подсознание могло закинуть Марину куда угодно. «Чем угодно» оказался тропический остров. Робинзон Крузо не протянул бы здесь и недели: на крохотном клочке суши не было ничего, кроме песка, чахлой травы, пары пальм да мелких крабов, пританцовывавших на берегу. Марине не нужно было здесь выживать, потому скудность острова её не беспокоила. Её беспокоило, сможет ли она встретиться с тем, ради кого пришла. Сможет ли до него дозваться. Почему-то не хотелось звать его вслух. Особенно по имени. Особенно после того как Куратор постарался выяснить это имя и сообщил, что кошмары открыли охоту. Сноходцы не испытывают паранойи – они точно знают, что за ними следят. Или, по крайней мере, могут следить. Свои или чужие. Понятно, почему Алексы между собой вообще не разговаривали вслух, предпочитая разговаривать мысленно: так их никто не сумел бы подслушать. Но Алексы имели большой опыт и были давно настроены друг на друга, как приёмники на нужную волну; а можно ли беззвучно позвать того, кто и сноходцем-то не был? Марина закрыла глаза и представила его в мельчайших деталях – его глаза, его движения, его голос. Представила так ярко, как будто он стоял перед ней. Мысленно потянулась к нему… Очередной порыв ветра толкнул в грудь, растрепал волосы, засвистел в ушах. Свист стих, послышался вздох: – Ну, чего тебе? Он пришёл. Вид хмурый, взгляд исподлобья, руки в карманах. – Э-э-эй, ты чего?!. – его ворчание сменилось изумлением. Марина и сама удивилась тому, что сжала его в объятиях. Ещё больше удивилась тому, каким очевидным, каким естественным это было. Ошь стоял столбом. Замер без движения, даже дышать перестал. Его плечи под её руками были напряжёнными, твёрдыми как камень; толстовка это ощущение ничуть не смягчала. Марина, не глядя Ошу в лицо, отстранилась: – Просто рада тебя видеть. И… ты спас меня. Снова. Вот сейчас он её подловит, сейчас скажет про долг жизни и потребует что-то взамен – как обычно. Он молчал. Где-то вдалеке громыхнул гром. Тихий голос был едва различим на фоне стихии, его заглушали и небо, и океан: – Ты сама себя спасла. Больше Ошь не добавил ничего. Марина так удивилась, что подняла глаза, уставилась на лицо Оша. Но не встретилась с ним взглядом – он смотрел куда-то в сторону. – Что?! Да я даже не понимала, где находилась! Если бы не ты, они бы меня забрали…