Старик благодарно кивнул. Я взяла зажигалку и помогла ему прикурить сигарету. - Мне, в общем-то, нельзя курить, - зашелся старик частым сухим кашлем. -Но это такой кайф! Я отпила глоток кофе. - У тебя все в порядке, девонька? - спросил старик. - Гм... не знаю... - сказала я. - А как вы себя чувствуете? Старик опустил глаза на свою «ходилку» и свисавшие с нее мешки с жидкостью. - Ой, извините, - спохватилась я, - это было... - Не беспокойся, девонька, - прохрипел старик. - Я прожил чертовски хорошую жизнь. Мне уже почти девяносто... - Он снова пошарил под своим покрывалом, извлек из-под него старый-престарый кошелек с шариковой защелкой и дрожащей рукой протянул его мне. - Вы хотите, чтобы я купила вам что-нибудь в магазине? - спросила я. Старик потряс головой и снова захлебнулся в приступе натужного кашля, став почти синим от напряжения. - Загляни внутрь, девонька, - сказал старик, как только кашель отступил. Я взяла кошелек. В нем лежало что-то твердое. Осторожно раскрыв защелку я вытащила из кошелька пачку банковских карточек, перетянутую парой резинок. - Переверни ее, - сказал старик. Я сделала, как он просил, и увидела мутный прямоугольник маленького пластикового конверта. Внутри него лежала старая черно-белая фотография. Я аккуратно вынула ее. На снимке была запечатлена счастливая молодая пара. Сидя на подоконнике, парень с девушкой озирали окрестности очаровательной рыбацкой деревушки. - Тоскана... Тысяча девятьсот пятьдесят четвертый год... - прохрипел старик после очередной затяжки. - Она очень красива, - заметила я, разглядывая молодую женщину. Ее длинные каштановые волосы сверкали на солнце, а простенькая блузка была застегнута на пуговки по самое горло. И даже на состарившемся снимке было видно, что фигура у нее потрясающая. Рядом с красавицей сидел темноволосый, стройный и тоже красивый мужчина в водолазке. Обняв одной рукой за плечо свою благоверную, он довольно улыбался южному солнцу. - Это вы? - спросила я. - Даже не верится, да? - усмехнулся старик. - Я помню события того дня так явственно, словно все это было на прошлой неделе... Какую-то чертову неделю назад! - Это ваша подружка? - спросила я, продолжая рассматривать снимок. - Подружка? Черт подери, да я женился на ней! - воскликнул мой собеседник. - Разве можно было упустить такую штучку! Мы прожили вместе шестьдесят три года. - Мне показалось, что новый приступ кашля не даст старику договорить. Но он с ним справился, немного помолчал, а потом его глаза наполнились слезами. Я достала носовой платок и протянула его инвалиду. - Считаете меня чокнутым старым хрычом? - Вовсе нет! - запротестовала я. - Она ведь была вашей единственой? - О, да, - с тоской отозвался старик. - Клер была единственной... Я аккуратно вставила фотографию обратно в пластиковый конвертик, убрала в кошелек и вернула его старику. Он бережно спрятал его под покрывалом. - Еще десять лет назад я мог дать фору любому парню, - снова закашлялся старик. - А у тебя есть муж, девонька? - Нет, - сказала я. - А бойфренд? - Гм... Не уверена, - замялась я. - Что ж, если вдруг надумаешь, я в камере 69... за неимением лучшего номера! Я рассмеялась. За спиной у нас появилась санитарка. - А вот и моя тюремная надзирательница, - сказал старик. Санитарка улыбнулась и кивнула мне: - Он себя хорошо вел, пока меня не было? - Как истинный джентльмен, - сказала я. - И что мне с вами делать, Джеральд? - всплеснула руками санитарка. Очаровательная брюнетка, она выглядела очень соблазнительно в своей униформе. - Можешь к нам присоединиться. Мое предсмертное желание - попробовать втроем, - подмигнул мне старик. Санитарка бросила на меня косой взгляд и покатила коляску с ним прочь. Я вернулась в бокс, где спал Бенджамин. Матрас для меня уже принесли - он стоял свернутый у стенки. Я могла развернуть этот матрас и переночевать рядом с Бенджамином. Или... На меня вдруг снизошло озарение. Бенджамин не был для меня тем самым, единственным! Почему мне потребовалось так много времени, чтобы это осознать? Я открыла прикроватную тумбочку и осторожно достала из полиэтиленового пакета его телефон. Включила его, приглушив рукой сигнал запуска. Через пару секунд телефон затребовал ввести пин-код. Я в задумчивости уставилась на маленькое окошко с четырьмя пробелами, которые мне предстояло заполнить... И забила дату своего рождения. Пароль оказался неверным. У меня остались еще две попытки. Я не знала, когда день рождения у Лауры. А потом поняла: единственным человеком, которого по-настоящему любил Бенджамин, был сам Бенджамин! Я забила его день рождения, и - к моему великому потрясению -телефон разблокировался! Я вскинула глаза - Бенджамин продолжал крепко спать. Я просмотрела его сообщения и почту и убедилась, что Лаура была весьма напористой. И, похоже, отношения у них с Бенджамином развивались уже давно. Я увидела фотки, сделанные за последние пару месяцев. Непривлекательные снимки в стиле «Жен наших читателей»[27]. Мне не больно-то хотелось углубляться в детали, но я узнала, что у Лауры было пятнадцать пирсингов. И восемь из них находились ниже ее шеи. Я достала свой телефон и написала Лауре сообщение. Я отдала ей Бенджамина, не преминув, правда, заметить: чтобы получить свой приз, ей надлежало приехать за ним поутру в больницу. После этого я снова взяла его телефон, открыла его аккаунт в Фейсбуке и отыскала там страничку «Бенджи Йоги». После секундного колебания я адресовала пяти тысячам его адептов следующее послание: «Я приношу вам извинения, но наши уроки йоги откладываются до дальнейшего уведомления. Моя подруга застукала меня спящим со своей ученицей, от которой я подхватил какую-то заразу. Намаете. Бенджи Йога». Я разместила это сообщение и на страничке «Бенджи Йоги» в Твиттере. А затем поменяла везде пароль, выключила телефон и убрала его обратно в тумбочку. Отечность Бенджамина вроде начала спадать. Я бросила на него последний взгляд, тихо вышла и, поймав такси, поехала домой. Действие второе Неделю спустя Это только пиар, дорогая - Я нормально выгляжу? Я не похожа на сумасшедшую мамашу? - спросила у меня Шэрон; смотрясь в маленькое косметическое зеркальце и нанося помаду. Мы стояли возле репетиционного зала на третьем этаже театра: ожидая, когда Райан Харрисон прервется на обед во время пробного прогона «Макбета». Шэрон примчалась в театр во время своего обеда и прямо в униформе сотрудницы Королевской почты - серых брюках, красной блузке и пестром шейном платочке. Стоило двери открыться, и она подпрыгнула от волнения. Но из зала вышел не Райан Харрисон, а один из наших актеров. Он приветливо кивнул нам и, проходя мимо Шэрон, одарил ее странным взглядом. - Мне следовало захватить с собой какой-нибудь наряд и переодеться. А в этом прикиде я похожа на самую натуральную мымру! - прошипела Шэрон, разглаживая свои брюки и снимая с них налипшие пушинки. - Ты выглядишь замечательно... Только, может, лучше снять платок? -предложила я подруге. Та, недолго думая, развязала платок, скомкала его и запихала в свою сумочку. - Ну, как теперь? - поинтересовалась она. - Отлично! И все это ради непреднамеренного знакомства, да? - Да!!! Я не хочу походить на сумасшедшую фанатку под стать той хабалке с плюшевым мишкой... Может, мне для начала сказать ему пару комплиментов? Похвалить его игру в «Манхэттен-Бич»? А потом расспросить про его собак? - А у Райана есть собаки? Интересно, кто за ними приглядывает? -озадачилась я. - У него есть выгульщик собак и домработница. Они все делают в Лос-Анджелесе. Зовут их Белла и Эдвард. - Тебе известны имена его домработницы и выгульщика собак? - Нет. Это клички его собак... - сказала Шэрон. Мы на мгновение замолчали, прислушиваясь к глухому бормотанию за дверью в репетиционный зал и скрипу ножек от елозивших по паркетному полу стульев. - От Бенджамина больше не было вестей? - поинтересовалась Шэрон. С того дня, как я оставила его в больнице, прошла уже неделя. - Он оставил мне еще одно сообщение, снизойдя до оскорбительных криков.