Валерия была младше Матвея на два года и в свои двадцать шесть лет владела тремя иностранными языками в совершенстве, имела два высших образования: экономическое и ветеринарное, а так же собственную ветклинику. В клинике она проводила сложнейшие операции, а не только котам яйца резала, как выражался отец, хотя и это тоже. И в приютах для бездомных животных занималась далеко не глупостями, но ему этого не объяснишь. Соломатин решительно не понимал, почему дочь свернула с правильного пути. Почему при ее уме, проницательности и неженской хватке она занималась полной хренью. А еще Лерочка обладала редким для женщин качеством — врожденным превосходством, что позволяло ей легко управлять людьми. Она была сильна духом, по-хорошему упряма и в нужной степени беспринципна. Если бы всё это да в правильное русло… Да они бы горы свернули! Они бы этого Назарова со всеми его выродками с лица земли давно стерли! Не сказать, что Альберт Сергеевич своих детей не любил. Но сколь сильна была его любовь, столь она была и беспощадна. Он ломал, культурно называя это воспитанием. Еще минут десять Лера и Матвей слушали лекцию об отцовских стараниях и своей неблагодарности, потом отец ушел. Лера тут же встала и, открыв один из кухонных ящиков, принялась искать обезболивающие таблетки. От отцовских довлеющих воплей у нее разнылась челюсть. Недавно ей вырвали «восьмерку». Удаление было сложное, с последующим наложением шва, всю неделю она страдала от боли, спасаясь ударной дозой обезболивающего, и толком не могла ничего есть. Только сейчас всё наладилось, но отец волшебным образом растревожил ее почти зажившую рану. — За каким хреном ты с Назаровым сцепился? — тихо спросила Лера, когда они с братом остались наедине. — Я с ним не цеплялся. — Да ну! А лицо ты себе сам разбил? — Лерка, хоть ты мне мозг не выноси, папа и без тебя отлично справляется. Говорю же, не цеплялся! Я увидел твою Альку, подошел поздороваться, а она с ним была. Они, оказывается, встречаются. Ты знала? — Знала, конечно. А еще Лера знала, что нежданно вспыхнувшая любовь между подружкой Алькой и Юликом Назаровым лично ей не сулит ничего хорошего. Вот уже и аукнулось… — Я присел к ним за столик на пять минут. Там Седой с компанией был… Что-то ляпнул… и понеслось… Я даже не знаю, от кого по роже получил. Но точно не от Назарова. Ты реально думаешь, что папа из-за этого крышей тронулся? Не смеши, — покривился брат и снова отер губы. — Еще повод есть? — А ты не слышала? В администрации неожиданные передвижки. Он сегодня тендер проиграл. Папа просрал лакомый кусок, а все виноваты. Назаров и отжал, наверное. — Тогда понятно, что за истерика, — задумчиво проговорила Лера. Само упоминание имени Артема Павловича Назарова для Соломатина было словно для быка красная тряпка. Кто-то имел лучших друзей, кто-то умудрялся нажить злейших врагов, но Соломатин пошел дальше. У него был лучший злейший враг. Их война началась еще в «девяностых». В то время они рвали город на части, схватываясь из-за приисков, заводов, и комбинатов, из-за лесов и земель. В итоге уничтожив остальных конкурентов, Назаров и Соломатин поделили власть в крае на двоих и зажили в мире, внешне пытаясь соблюдать нейтралитет. Но война продолжалась. Просто она стала другой. Началась война умов и изощренных комбинаций. — Матюш, не грызись с отцом, а то и мне прилетает. Если не ради его спокойствия, то хотя бы ради моего. — Я стараюсь, — проворчал брат. — Можно я у тебя поживу? Пока морда не заживет. А то папа меня сожрет. — Когда ты уже доделаешь ремонт в своей квартире? — вздохнула сестра. — Поехали. Что с тобой делать… *** Лера вошла в парадную и быстрым шагом направилась к лифту. Матвей немного отстал, отправляя кому-то голосовые сообщения. — Валерия, у вас гость, — окликнул ее консьерж и, когда она обернулась, кивнул на лаундж-зону. Проследив за его взглядом Лера сказала: — Матюша, это у тебя гости, а не у меня. Матвей оторвался от экрана телефона и с удивлением в скрючившейся на диване фигуре узнал Юлия Назарова. Они подошли к спящему мужчине, и Лера похлопала его по плечу. — Просыпаемся, Юляшка, просыпаемся! — Лерочка… — пробубнил он, завозился и ценой неимоверных усилий принял сидячее положение. — А мы, представляешь, с Алькой поругались… — Представляю. По дороге домой Лера успела поговорить с Алиной, которая нажаловалась ей на Назарова, в красках расписав, какой он бессовестный. Дескать, у них сегодня два месяца, как они встречаются, но вместо романтического ужина, получился скандал с мордобоем. — А ко мне ты чего приперся? Прежде чем ответить, Юлий икнул. — Я думал… Алька у тебя… — С чего ради? — Дома ее нет… мне не отвечает, — с трудом сказал он и уронил подбородок на грудь. — Я б тебе тоже не ответила. Больше скажу: я б тебя уже давно нах*й послала. — Я ж хочу помириться… — Не парься. Завтра купишь букетище роз, бриллиант размером с ее голову — и будет всё нормально. — Че сработает? — спросил Назаров, пытаясь сфокусировать на Соломатиной свой пьяный взгляд. — Со всеми срабатывает. — И с тобой? — Со мной нет. Я с такими долбоклюями, как ты, не встречаюсь. Она развернулась и спокойно пошла к лифту. — Лер, но мы ж не оставим его так! — крикнул Матвей, поняв, что сестра ничего не собирается предпринимать. Хоть папа с Назаровым-старшим был в жестких контрах, против Юлика Матвей ничего не имел, лично ему парень ничего плохого не сделал. Тем более сейчас он встречался с Алинкой, их общей подружкой, и волей-неволей им приходилось сталкиваться. Нормальный он, в сущности, вполне адекватный. Подумаешь, нажрался. С кем не бывает. Не бросать же его в таком состоянии. Лера вернулась и встала рядом с братом, уставившись на пьяное недоразумение. — А что ты предлагаешь? В гости его пригласить? У меня сегодня два по цене одного? Один не сильно обожратый, но с разбитой рожей, у второго морда цела, зато пьяный в хлам. Или, может, Палычу его из рук в руки лично передадим? Вот он удивится нашей дружбе. Пусть тут спит, если Марк Вениаминович позволит. Или пока кто-нибудь из жильцов полицию не вызовет. — Не, Лерка, это не вариант. — Сердобольный ты мой… — проворчала сестра, достала из кармана кожаной куртки телефон и, позвонила подруге. — Аля, твой обожратый Юлик спит у меня в парадной. — Его проблемы, — ответила подруга заплаканным голосом. — Пьяный в жопу он мне точно сейчас не нужен. С кем пил, пусть тот о нем и заботится! — Это понятно. А я тут при чем? Он же в моей парадной спать устроился. — Пусть Лёха Полевой его заберет, — подумав, сказала Аля. — Где я сейчас вашего Лёху найду? — Он может быть в баре на Садовой. — Скинь мне его номер. Алина скинула ей телефон двоюродного брата Юлия. Несколько раз Соломатина пыталась ему дозвониться, но всё безрезультатно. — А Лёха прям так взял и ответил в пятницу глубокой ночью… уже девку какую-нибудь порет. — Капец, — вздохнул Матвей и подавил зевок. — Че делать-то? — Пропал мальчик, глаза голубые, нашедшего ждет награда… — проворчала Валерия, убрала телефон и сунула руки в карманы брюк. С минуту она постояла в раздумьях, потом указала на выход. — Тащи его в машину. Марк Вениаминович до этого момента не вмешивался, но, увидев, как Матвей пытается взвалить Назарова на себя, с готовностью пришел на помощь. — Я помогу, помогу. Вместе они вывели Юлия на улицу и усадили в машину Леры. Привалившись к спинке заднего сиденья, он что-то бубнил, но выйти не рвался. — Иди домой, я сама его отвезу, — сказала Лера брату. — Уверена? — засомневался он. — Матюша, ты рожу свою видел? Прими душ и спать! Она бросила ему ключи от квартиры, села за руль и завела двигатель.