– Предсказываю: она потребует, чтобы ты снял отпечатки пальцев и открыл расследование. – Значит, будет разочарована. Леон, пожалуйста, сходи в клинику, где я приковал наручниками к кровати Рика Вагмана. Проверь его состояние. Если он пришел в себя, веди сюда, запри. Ему уже предъявлено обвинение и зачитаны права. – Он побил Присси? – Нет, иначе ему и за это было бы предъявлено обвинение. Он обвиняется в вождении в нетрезвом виде, нападении на Курта Сиболда, повреждении частной собственности и сопротивлении полиции. – Он полез в драку с тобой? – Донна прищурила глаза. – Попытался. Курта я обвинил в нападении, поскольку они оба мутузили друг друга, однако позволил ему остаться дома и не вижу причин для его заключения под стражу. Нахмурившись, Леон потер подбородок. – По моему мнению, Курт защищался. – Он начал первым, Леон, и сам это признал. И немного выпил, но он не вел машину. Кроме того, похоже, свой грузовик он больше водить никогда не будет. Думаю, мы потом снимем с него обвинение. Как он отнесется к тому, если я попрошу Сесила взять бензопилу и помочь ему распилить дерево на его грузовике? – Я бы сказал, он отнесется к этому хорошо. – Тогда мы так и поступим. Ник и Мэтти дежурят во вторую смену, но я привлеку и их, если понадобится. Я хочу, чтобы Вагман оказался в камере, как только врачи его отпустят, Леон. На острове никто не будет безнаказанно водить машину в нетрезвом виде, пока я за это отвечаю. – Да, сэр, шеф. – Ты выглядишь довольно энергичным для человека, который полночи разбирался с пьяными, – заметила Донна. Рид улыбнулся. – Да? Такой уж у меня жизнерадостный характер. Я буду в своем кабинете. Направьте Сесила туда, когда он придет. Глава 20 Рик Вагман получил шестьдесят дней ареста, лишение водительских прав (не первое его вождение в нетрезвом виде) и прохождение обязательного лечения. Поскольку закон не считает преступлением супружескую измену, Рид решил, что это подходящее наказание за пьяный дебош. Апрель отметился двухдневным снегопадом. Рассвет весны вернул остров в середину зимы, так что жителям пришлось взяться за лопаты и снегоуборочные машины. Затем солнце поднапряглось, подняв температуру до десяти градусов Цельсия. Быстро тающий снег образовал булькающие ручьи и выбоины на асфальте. Большую часть своих первых трех недель в должности шефа Рид тратил на инциденты, так или иначе связанные с погодой. В нерабочее время он старался, чтобы его видели в деревне – гулял или катался по острову на велосипеде, часто с Сиси или Симоной или с ними обеими. Ночи он проводил с Симоной. Но каждый вечер не менее часа посвящал Патрисии Хобарт. В свой выходной в середине апреля он переправился на пароме в Портленд. Ему не удалось убедить Симону поехать с ним. «Наверное, я зря упомянул о встрече с родителями», – сообразил он. Рид в машине съехал с парома, остановился, чтобы купить цветы, и выбрал небесно-голубой куст гортензии. Поразмыслив, взял три таких. В это весеннее воскресенье он планировал навестить не только своих родителей. Он пообедал вместе с семьей, поиграл с детьми, пошутил с братом, подразнил сестру, помог отцу посадить гортензию, которая всем очень понравилась. Уезжая, получил огромный пакет с маминой готовкой. Миссис Летиция Джонсон сидела на веранде своего дома, сажала в горшки анютины глазки. Рид подумал, что, как ни странно, выглядит она в точности так же, как и в ту ночь, когда он с ней познакомился. А вот противоположная сторона улицы разительно изменилась. Хозяин сгоревшего дома действительно вскоре продал свой участок. Новые владельцы снесли все, что там осталось, и построили красивый особняк, покрашенный в нежно-голубой цвет, с белой отделкой. Роб и Хлоя давно отремонтировали свой двухэтажный дом, выкрасили его в шалфейный цвет, добавили к нему гараж и маленькую комнату над гаражом. И обзавелись еще одним ребенком. Рид вытащил из машины куст гортензии и подошел к приветливо улыбающейся Летиции. – Ты отрада моих глаз! – Взаимно. – Он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Надеюсь, вам нравятся гортензии. – Конечно, нравятся. – Тогда выберите место и скажите, где мне найти лопату. Старушка указала на место прямо перед входом в дом. Пока Рид копал, она сходила в дом и вернулась с пластиковым контейнером. – Здесь кофейная гуща и апельсиновые корки, которые я еще не переложила в компост. Закопай их вместе с корнями, дорогой. Они помогут сохранить синий цвет. – Вы нашли бы общий язык с моим отцом. Я только что привез такой куст ему, и он сказал то же самое. А что вы знаете о люпинах? Поговорили о садоводстве (в котором Рид ничего не смыслил). Потом сидели на крыльце, пили чай со льдом и ели печенье. – Ты выглядишь здоровым и счастливым. Островная жизнь тебе на пользу. Рид не забыл, что она дважды навещала его в больнице. – Совершенно верно. Надеюсь, вы как-нибудь ко мне придете, и я вам там все покажу. Посидим и на моей веранде. – С тобой должна сидеть красивая молодая женщина. – Я над этим работаю. – Ну, дай-то бог. – Как дела у соседей? – Хлоя, Роб и их девочки живут хорошо. Приятная семья. Недавно появились новые соседи, как раз на месте той несчастной женщины. – Да? – Семье, которая построила этот дом, он стал тесен. Теперь там молодая пара, ожидающая первенца. Очень милые люди. Я угостила их яблочным пирогом, поздравила с переездом, так они пригласили меня в дом, все показали. И каждую неделю, накануне мусорного дня, он и Роб по очереди приходят ко мне, чтобы оттащить мои мешки к тротуару. – Молодцы. – Ты все еще вспоминаешь то, что тогда было? – Она до сих пор на свободе. Покачав головой, Летиция потерла пальцами крест, который носила на шее. – Человек, который убил свою маму, бабушку и дедушку, это не человек. Даже не знаю, как назвать такого. – У меня для Хобарт много названий. Миссис Джонсон, вы мало с ней разговаривали, но вы ее видели. Я ищу паттерны, привычный порядок в ее действиях – и какие-либо отклонения от этого порядке. – Как я уже говорила, она приезжала с продуктами, долго не гостила. На День матери, на Рождество… Всегда хмурая и недовольная. – У нее что-нибудь менялось во внешнем виде? Волосы, стиль одежды? – Однажды я видела ее в таком наряде, в каких девушки бегают или тренируются в спортзале. Должна заметить, что фигура у нее отличная. Казалась раздраженной. Сейчас вот вспоминаю – вроде бы это было примерно в то время, когда ее мама заболела. – Наверное, Марсия Хобарт позвонила дочке и попросила ее приехать пораньше, а Патрисия не стала переодеваться после утренней пробежки. – Мне вспомнилось еще кое-что. – Летиция побарабанила пальцами по колену. – Другой день. Вдруг это нарушение паттерна, как ты говоришь. Старушка закрыла глаза и задумчиво покачалась в своем кресле. – Зимой… Не скажу точно, в каком году. Помню, мои внуки лепили снеговика перед домом. Судя по их возрасту, полагаю, лет пять или шесть назад. Мой старший внук – ты знаешь, который полицейский – чистил снег на дорожке, и на нем был шарф, который я связала и подарила ему на Рождество. Я сходила в дом, принесла детям морковку для носа снеговика… И тут подъехала она. Летиция открыла глаза, посмотрела на Рида и кивнула. – Было заметно, что она разозлилась, потому что ее дорожка была нечищена. Я окликнула ее, спросила, не хочет ли она, чтобы кто-нибудь из моих детей поработал лопатой, потому что девочка, которой она платила, слегла с гриппом. Летиция немного покачалась, потом снова кивнула. – Сейчас припоминаю. Я не стала ждать ее ответа, велела внуку взять лопату и почистить ее дорожку, а младших попросила отнести к дому продукты. – Как она это восприняла? – Если она и хотела возразить, то не успела. Я сказала ей, что она вроде бы слегка загорела. Она ответила, что устроила себе небольшой отпуск. Пока мой внук чистил ее дорожку, а дети перетаскивали пакеты с продуктами на крыльцо, она пояснила, явно раздраженная, что ненавидит возвращаться в зиму и что хотела бы провести всю зиму во Флориде. – Именно во Флориде?