— С тебя причитается, — подмигнул одноногий. Отдышавшись, я с интересом разглядывал летчицу. Во-первых, с тех пор, как я видел ее в последний раз, женского внимания больше не стало. А, во-вторых, теперь-то я знал, что ноги у нее побриты. Но, когда Листьев подошел к ней, обнял и поцеловал в губы, я понял, что мой поезд ушел. Пока мы неторопливо спускались к катеру, доктор рассказал, что произошло за эти два дня. Буш жадно вслушивался в каждое слово. По рассказу врача выходило, что Эмбер была просто героиней. Скитаясь по острову, она нашла и указатель, и сокровища. Причем, совершенно случайно. А после перетаскала сокровища в свою пещеру. Для хрупкой девушки это был настоящий подвиг — я сам смог в этом убедиться позже, когда мы переносили ценный груз на "Скиф". У летчицы на это ушли не только дни и недели, но месяцы! Закончила она всего месяца за три до нашего прибытия. Все это Палыч узнал у девушки уже после того, как… ну, в общем, после. Утром, увидев, что "Скиф" пропал, Листьев заключил сделку с Серебряковым, отдав ему и карту, и форт и провиант. В карте больше не было необходимости, а пещера, в которой жила амазонка, была и лучше защищена, да и с питанием проблем не было — девушка мастерски истребляла местную фауну, и готовила не хуже. Доктор признал, что их переселение может создать мне некоторые проблемы, но то, что я свалил без предупреждения — исключительно моя вина, и с этим сложно было поспорить. Он надеялся, что обнаружив, что сокровища пропали, бандиты перебьют друг друга, облегчив нам задачу, но увидев меня в плену, понял, что я попаду под раздачу одним из первых, а потому, оставив замполита охранять капитана и сокровища, взял с Эмбер с Сергеем, и направился к яме. Поняв, что не успевают, хирург отправил вперед девушку, которая лучше знала местность, да и, питаясь здоровой пищей, была в лучшей форме. Летчица же, зная, что бандерлогам за годы жизни в Африке хорошенько промыли мозги с культом Вуду, решила нагнать страху на своих бывших соратников. Уверенности, что сработает, у нее не было, но здесь, как и в моем случае со "Скифом", победителей не судят. Пока головорезы тряслись в страхе, Палыч с Сергеем опередили их, и устроили засаду. — Не будь со мной Димы, вы бы вряд ли стали себя утруждать, — мрачно заметил повар. — И кончали бы меня там… — Разумеется, — рассмеялся врач. Мы погрузились на катер и направились в северную бухту. Горючки нам хватило в обрез. Повезло еще, что на море был штиль. "Скиф" все так же лежал на мели, но доктор меня заверил, что замполит его заверил, что капитан его заверил, что снять корабль с грунта, при должной сноровке, легче чем кажется. Мне оставалось только поверить. Оставаться на острове еще не пойми сколько в ожидании помощи мне ничуть не улыбалось. Оставив Котова охранять корабль, мы отбыли в пещеру. Торопов, увидев меня, пожал мне руку и дружески похлопал по плечу. Про мое бегство он не сказал ни слова. Ни хорошего, ни плохого. А вот Серебрякову досталось. — Я обещал, что оставлю тебе жизнь, если Димыч вернется живым, — сквозь зубы процедил он. — И я сдержу слово. Если бы не это — пристрелил бы, как бешеную собаку. — И на том спасибо, — покорно кивнул одноногий. Пещера оказалась намного комфортнее крепости. Только теперь я понял, почему Эмбер предпочла ее, а не форт. В первую очередь, это была не совсем пещера, а грот. Высоко вверху, через отверстие в своде, было видно и небо, и облака. Здесь была и пресная вода — из родника, бившего из камня. Было и чудесное прохладное озеро, куда этот родник впадал. Пол же был покрыт мелким, мягким песком. Сняв ботинки, и почувствовав под ногами не палубу корабля, и не бревенчатый пол форта, я понял, что такое кайф. Повар был прав в тот, самый первый день. Этот остров мог бы стать отличным курортом. Здесь же, у костра, лежал капитан. Перед ним блестела кучка золотых слитков, и, подойдя, чтобы поздороваться, я догадался, как они с замполитом коротали время. Нацарапав изображение игральных карт прямо на слитках, они играли в подкидного дурака! — Прощелыга подкильный, — улыбнулся Смольный, увидев меня. — Везучий, как морской еж! А это кто? Серебряков? Он-то что тут делает? — Товарищ капитан, разрешите приступить к исполнению своих обязанностей! — отрапортовал одноногий. — Якорь тебе в глотку… — поднявшись на локте, моряк уже хотел завернуть что-то этакое, но передумал, и просто махнул рукой. В тот вечер я поужинал нормальной едой. Не консервами, которые уже поперек глотки стояли, и не сухарями, а нормальным жареным мясом и свежими фруктами, запивая все это дело коньячком, захваченным со "Скифа". Оказывается, Эмбер все это время недурно жила охотой, ставя силки, и собирательством. Можно понять, откуда у нее столь потрясающая фигура, при таком здоровом питании и образе жизни. Кок держался в тени, стараясь не попадаться без нужды на глаза, но, если его вдруг замечали — вовсю нахваливал кулинарные способности летчицы. 29. Последняя глава С утра пораньше мы принялись за работу. Перетащить такую кучу золота и драгоценных камней — задача была не из легких. Мы пригнали катер к ближайшему берегу, и уже на нем перевозили добычу на "Скиф", но даже при таком раскладе приходилось тащить сокровища на себе километра полтора. Оставшиеся на острове бунтовщики нас мало беспокоили. Мы даже не знали, сколько их точно осталось — два или три человека. Выжил ли Саша, у которого была пробита голова или нет? Скорее, ради приличия, чем для охраны, мы оставили на высотке подполковника с трофейным пулеметом, а сами занимались делом. Объемы предстоящей работы впечатляли. Видимо, Баранов свозил сокровища на остров не один год, прежде чем спрятал все… ну, почти все в одном месте. Здесь были самые разнообразные камни: турмалины, изумруды, но больше всего — бриллиантов. Еще бы! Ведь Африка — их родина. С камешками было проще всего — мы просто насыпали их во фляги и котелки, да так и складывали в трюме. Сложнее было со слитками. Обилие форм, размеров и клейм вызывало уважение. Казалось, по клеймам на слитках можно было изучать географию. Здесь были и китайские, и американские с печатью Федерального Резерва, и германские и французские, и всякие-разные. Трудно было и с мелкими — мешки, в которые чуть-чуть пересыпали, просто рвались. Не легче было и с крупными — их приходилось связывать по двое и вешать на плечи. Мы работали день и ночь, но конца-края сокровищам не было видно. Лишь к исходу третьего дня стало заметно, что куча в пещере Эмбер поубавилась. В этот же день бандиты дали о себе знать. Ветер донес крик со стороны крепости. — Перепились, сволочи, — произнес одноногий. Он пользовался полной свободой. Хотя бы потому, что бежать ему было некуда. Один с кораблем он вряд ли управился бы в море, не говоря о том, что единственный, кто мог проложить курс — это капитан, а уж его запугать вряд ли удалось бы. Тем более — теперь. К своим соратникам он уже тоже не мог вернуться. Лучшее, что его там ждало — это пуля в лоб. А могли еще и попытать… — А, может, у них лихорадка и бред? — заметил доктор. — Тоже очень даже может быть, — согласился Серебряков. — Но, в таком случае, разве не ваш долг — оказать им медицинскую помощь? — Я — врач, но не идиот, — ответил Листьев. — Даже если они лежат при смерти, у них хватит дурости застрелить меня. В самом деле остатки банды представляли серьезную проблему, если подумать. Что с ними делать? Застрелить? Никому не хотелось получить шальную пулю, когда сокровища не только найдены, но и погружены на "Скиф". Взять с собой? Тоже глупо. Чего и сколько они наговорят на суде — одному Богу известно. Гарантировать можно лишь то, что клад, нажитый непосильным трудом, у нас точно отожмут. А может и того хуже… к тому же, никто не исключал возможности, что на корабле они снова могут попытаться поднять бунт. Оставался третий вариант — самый разумный и самый гуманный — оставить их на острове. На том и порешили. Что произошло на острове, пущай и останется на острове. Кроме денег. Мы оставили им достаточно оружия, провианта, одежду, кое-какие инструменты и прочую дребедень, без которой прожить было бы сложно. После чего подняли якорь и покинули остров. Вскоре оказалось, что бандиты наблюдали за нами гораздо пристальнее, чем нам казалось. Проходя вдоль широкого песчаного пляжа мы увидели двоих — они стояли на коленях, подняв руки. Ветер доносил их мольбы, но мы уже все решили. Скажу честно, Романа, который купился на сладкие речи Серебрякова мне еще было немного жаль, но второй снисхождения не заслуживал. На мой взгляд. Я уже было хотел попросить капитана о милости, и взять матроса на борт, но тут он схватил автомат, и дал очередь по "Скифу". Мы были уже слишком далеко, чтобы он попал, но жалось к нему сразу исчезла. Плыли мы не домой. Кораблю требовался мелкий ремонт, ничего серьезного, но прежде чем пересечь половину земного шара, лучше подготовиться. Плюс, заканчивался провиант, большую часть которого мы оставили на острове. Да и вообще хотелось нормально выспаться в нормальной постели. Принять нормальный душ. Мы шли на Мадагаскар. На второй день пути мы были в Туамасине. Перед входом в территориальные воды Мадагаскара то оружие, что у нас оставалось, отправилось за борт. Капитан колдовал над корабельным журналом, нивелируя поводы для нежелательных вопросов. У меня, прожившего около месяца в полной изоляции, такое количество людей вызывало не совсем здоровый шок. Чего уж говорить про амазонку, бывшую на острове в одиночестве полтора года? Она заперлась в каюте и наотрез отказалась выходить в город. Смольный был еще слишком слаб, а Сергея мы оставили охранять кока. В общем, благами цивилизации наслаждались лишь мы с Тороповым и Листьевым. Хотя… какие там блага? В первый день мы их и не успели почувствовать. Наевшись… нет, даже не наевшись! Нажравшись до отвала, мы уснули прямо за столом ресторана в гостинице. Никогда бы не подумал, что еда, простая еда, может доставлять такое удовольствие человеку! Ни консервы, ни однообразная стряпня кока, ни то, что готовила Эмбер (не скрою, вкусно, но с весьма однообразным набором продуктов) — все ни шло ни в какое сравнение с запеченным в углях поросенком со специями и пресными лепешками. Мы ели в гробовой тишине. Рвали мясо зубами, так, словно сбежали с голодного края. В принципе, так оно и было. И пили. Пили много. Хорошо было так, что потом до вечера было плохо. А еще было чувство какого-то умиротворения, безопасности. Чувство, что все осталось позади. На "Скиф" мы вернулись после обеда. Довольные, с округлившимися животиками, все еще слегка пьяненькие. На палубе нас встретила одна Эмбер, и выглядела она очень виноватой. — Я отпустила Женю, — заявила она. Девушка пыталась что-то объяснить про должок, что с нее причиталось за потерянную ногу повара. Но мы были настолько довольны жизнь, что на побег Серебрякова было глубоко перпендикулярно. Ушел он не с пустыми руками, умыкнув флягу с камешками и кулечек золота. Нам и на это было начхать. Наоборот, мы посчитали, что легко отделались. Единственном примечательным событием по пути во Владик было то, что капитан, пользуясь своей властью, поженил Палыча с Эмбер. Никто не был удивлен, все к этому и шло. Забегая вперед, скажу, что развелись они уже через пару лет. Из всех, кто отправился на поиски сокровищ, домой вернулись пятеро. Остальные так и остались на острове. Кто-то на веки вечные, кто-то может и не совсем. Каждый получил свою долю. Как я и предполагал, некоторую часть пришлось отдать в счет долгов на экспедицию, но эта часть была вовсе незначительной. Немалого труда стоило еще реализовать клад, даже с помощью Марка Абрамовича. Еще большего — потратить его с умом. Молодожены купили себе остров в Средиземном море. Как я уже говорил, прожили они там года два, после — еще долго судились, отстаивая права на сына. Листьева я видел относительно недавно, приезжал в гости, где Эмбер — никто не знает. Возможно, отправилась на поиски новых приключений. Смольный купил несколько кораблей, и занялся грузоперевозками, уже не как капитан, а как судовладелец. Дела, вроде как, у него идут в гору. Ругаться он стал гораздо меньше, но губы, по привычке, бесшумно произносят что-то этакое между фразами. Торопов ушел в большую политику, достиг больших высот. Нередко он хвастает, что на строительство дорог в регионе ушла куча его личных денег. Что же… или дороги были настолько хреновые, или денег он пожалел… Котов удивил меня больше всех. Всего через месяц он пришел с пустыми карманами и попросил взаймы. Ума не приложу, куда можно угрохать такую кучу бабла! Капитан решил проблему, взяв его к себе на службу. Что касается меня, то я не только восстановил "Адмирала Казакевича", но и открыл сеть отелей. Был женат два раза, оба раза неудачно: первая жена ушла от меня, вторая — нет. Кстати, недавно был в Шотландии, и там мне рассказали про сумасшедшего одноногого русского, который вместе с чернокожей женой купил замок, где бегает совершенно нагишом. 2015