– Не может быть. – Я поднимаю вторую руку и начинаю массировать виски. – Я вот только что подумала. Дженни внимательно на меня смотрит. – Что? – Неужели мы способствуем изменам? На секунду наступает тишина. Потом она пронзительно хохочет. – Прости… Что? – «По пути» – рай для изменщиков, – поясняю я несчастным голосом. – Хочешь купить сексуальное белье для своей мисс? Воспользуйся «По пути», и твоя жена не увидит sexylingerie.com в квитанции. К тому же мы предлагаем полную конфиденциальность. Мы пособники аморальности? Дженни недоумевает. – Нет уж, ты не будешь прямо сейчас рассуждать о морали. Наши клиенты – взрослые. Если они хотят пользоваться услугой доставки, чтобы заполучить свои тайные увеселенья, пусть пользуются. К тому же существует уйма способов скрыть нежелательные переводы с карты. – Она снова фыркает от смеха. – Мы не способствуем изменам, глупышка. Я опускаю руки и вытираю их о свои спортивные штаны. Почему-то у меня потеют ладошки. – Но давай вернемся к Мэтту, – говорит Дженни. – Вы же встречаетесь. По-твоему, он не заслуживает правды? – Да. Нет. Боже, я не знаю. Я просто не хочу причинять ему боль. Я хоть и знаю, что он уже пережил их развод, это все равно будет больно. – Я не сдерживаю стон. Вот поэтому мне не нравится слушать чужие секреты. Я не могу носить такую ношу. Но я все-таки думаю, что не смогу скрывать это от Мэтта. Я влюбляюсь в него. Всю неделю я ни о чем, кроме него, думать не могла. Сексуальные переписки и спешные телефонные разговоры и близко не удовлетворили моей жажды Мэтта. Как хорошо, что сегодня он будет со мной. На нем будет его привлекательный смокинг, и он будет улыбаться мне из зала, когда я пойду забирать награду. Мы будем кормить друг друга закусками и танцевать медленные танцы, и, если мне повезет, возможно, мы ускользнем с приема и найдем какое-нибудь укромное местечко. Джесс говорила мне, что гардеробные – самый сок. Запретный секс в гардеробной может обернуться приятной авантюрой… – Эм, пожалуйста, скажи мне, что ты не думаешь ничего сексуального о его бывшей. Скажи мне, что не играешь теперь за другую команду? Я ошарашенно поднимаю глаза на нее. – Что? Дженни фыркает. – Ты вся раскраснелась, значит, думаешь о сексе. Мы говорили о неверной бывшей, следовательно… Теперь моя очередь закатывать глаза. – О нет. Мой мозг решил, что незачем больше думать об этой ужасной вещи. – Я замолкаю, и мое лицо начинает гореть. – Не могу дождаться встречи с Мэттом. Какое-то время она только улыбается мне. – Ничего себе. Он тебе очень нравится, да? Мои щеки становятся пунцовыми. – Очень сильно. – Щипчики для завивки готовы! – щебечет она. – Присаживайся. – Она усаживает меня на стул, который поставила перед настенным зеркалом. – И рассказывай дальше, пока я делаю тебя сверхкрасоткой. – Здесь нечего дальше рассказывать. – Я развожу руками. – Он мне нравится. Дженни хватает заколки с комода и начинает распределять мои волосы. Затем она берет одну тоненькую прядь и накручивает ее на щипчики. От волос вздымается пар, и я молюсь, чтобы она их не спалила. Так подумать, я никогда не видела, чтобы Дженни крутила кому-то волосы. Но ее длинные локоны всегда идеальны, так что я надеюсь на ее мастерство. – Он тебе нравится, – эхом отзывается она. – Что еще? – Я не понимаю вопроса. – Мы встречается глазами в отражении и начинаем смеяться. – Ты худшая лучшая подружка, – обвиняет она. – Мне нужны детали, Хейли. Например, у вас все такой же потрясающий секс, как три месяца назад? Вопрос женитьбы уже вставал? – Женитьбы? – вскрикиваю я. – Он даже не называл меня своей девушкой! – Серьезно? – Ее улыбка блекнет. Она отпускает щипчики, и идеальный локон темных кудрявых волос спадает мне на плечо. Когда она берет в руки еще одну прядь волос, недовольство становится еще более заметным. – Думаешь, для него это просто временное увлечение? – Не думаю, – сознаюсь я. – Но не спрашивай, что это, потому что мне нечего сказать. – Я глубоко вздыхаю. – Но я знаю, что теперь у меня это есть. – Что это? – Страсть, – честно отвечаю я. Дженни хихикает и берет следующую прядку. В отражении я вижу легкие, живые локоны, и в сочетании с моей челкой они придают мне расслабленный вид. Мне нравится. – Я не шучу. Раньше я никогда такого не испытывала. Я думала, что с Джексоном у нас все было правильно – старая добрая миссионерская поза, секс пару раз в неделю, «я тебя люблю» вместо «хочу тебя прямо сейчас», оргазмы как редкость… – Я пожимаю плечами. – С Мэттом все по-другому. Клянусь, я хочу его все время. Как жаль, что я не могу носить его с собой в кармане и доставать каждый раз, когда пожелаю. Она закидывает голову назад и хохочет во весь голос. – Эх, всем нам этого хочется. Но ты бы никогда не смогла работать, будь у тебя такой карманный Мэтт. – Работу переоценивают. Дженни заканчивает мою прическу и переходит к макияжу, и мы продолжаем обсуждать неоспоримую сексуальность Мэтта Эриксона. Моя кровь закипает от предвкушения. Скорее бы его увидеть. – Ух ты! – восклицает Дженни получасом позже, когда я выхожу из ванной в своем платье. – Не слишком пикантно? – Я прижимаю губу и отхожу подальше от зеркала. Я рассматриваю глубокий V-образный вырез на длинном шелковом платье. Оно черное и с закрытой спиной, под которой не видно моей татуировки – обычно я не стремлюсь ее скрывать, но я не знаю, насколько консервативными будут гости мероприятия. Эта ассоциация существует уже целую вечность, и женщины в числе председательниц могут быть… пожилыми. Вы только посмотрите на меня. Откуда эта предвзятость к возрасту? – Идеальное сочетание элегантности и пикантности, – заверяет меня Дженни. – Будущий мистер Хейли упадет замертво, когда тебя увидит. – Она прикусывает губу. – Подожди, сейчас не самое подходящее время. Ты хочешь видеть его живым на вашей свадьбе? – Она снова замолкает, чтобы подумать, а потом ее озаряет: – Будущий мистер Хейли кончит в штаны, когда тебя увидит. Уж как я надеюсь. Торжество проходит в «Фермонт Роял Йорк», шикарном отеле неподалеку от района Харборфронт. Он невообразимо щегольской, и мне не верится, что меня и правда будут здесь награждать. Я вхожу в вестибюль и поражаюсь неправдоподобно высоким потолкам, сияющим полам и старинным часам, что стоят между двумя винтовыми лестницами. У стойки регистрации я нахожу небольшой участок с двумя длинными столами и эмблемой Ассоциации женщин-предпринимателей Торонто. Я подхожу прямо туда и несколько нервно приветствую женщину за столом. – Хейли Тэйлор Эмери, – представляюсь я и указываю на именные карточки, выложенные на столе. Она смотрит на свой планшет, записывает что-то и находит мое имя среди тех красивых карточек. – Наша почетная гостья! – радуется она. – Мои поздравления! Я вся краснею. – Спасибо. Я немного волнуюсь. – Не волнуйся. Всем не терпится с вами познакомиться. Мы счастливы, что вы – одна из нас. Мне хочется начать скакать, но я подавляю это желание. – Спасибо, – повторяю я. – Для меня честь быть среди вас. – Вы за третьим столиком, – сообщает она, а потом снова заглядывает в планшет. – Здесь указано, что у вас есть плюс один. – Да, он скоро прибудет. – Утром мы с Мэттом договорились встретиться в «Фермонте», но с тех пор никак не связывались. Его вылет перенесли с трех на пять вечера. Мы этого и ожидали. На случай, если у Мэтта не хватит времени заехать домой и переодеться, он оставил свой смокинг в машине у аэропорта. И, если погода будет ясной сегодня, полет из Нью-Йорка займет всего полтора часа. – Я подожду его в вестибюле, – говорю я. – Разумеется. – Она откладывает планшет и улыбается мне. – Вы выглядите обеспокоенно. – Да, я немного волнуюсь. – Я вымученно хихикаю. – Никогда раньше не получала наград. Она подмигивает. – Не переживайте, это не так страшно, как вы думаете. Ваша речь пролетит, вы и не заметите. Наша председательница, Барбара Дюбуа, даст вводное слово в восемь, награды будут выдавать в половину девятого, и к девяти все уже будут на танцполе. Мне становится немного легче. Я написала короткую речь, но боюсь, что она недостаточно хорошая. Или что она не сможет выразить всей моей благодарности. А я очень благодарна. Я росла с матерью, которую невозможно было порадовать, поэтому теперь я склонна с излишком вкладываться в работу. Я пашу как конь и иногда просто не понимаю, для кого я это делаю. Гонюсь я за успехом ради себя или потому что все еще, подсознательно, пытаюсь заглушить тот внутренний голос, который постоянно твердит мне, что я ничего не добьюсь. Но сейчас мне не хочется погружаться в такие унылые мысли. Я точно знаю, что горжусь собой. И, наверное, это и есть ответ на тот Основополагающий Вопрос. Я делаю это для себя. Потому что мне было чертовски приятно строить свой маленький бизнес с нуля. Но что еще было бы приятно, так это увидеть Мэтта. Однако его нигде нет. Я не отрываю взгляда от входной двери и горю надеждой, что он ее откроет. Он уже опоздал на десять минут, но время еще есть. Церемония начинается в восемь, а на часах в вестибюле только семь сорок. Еще уйма времени, заверяю я себя. Еще несколько людей заходят в отель. Мэтта среди них нет.