– С ним – ведьма хихикнула – Так она называла свое снадобье. Госпожа Тофана являлась великим химиком, тут без дураков. Да и вообще все женщины в ее роду славились тем, что умело пользовались отравами, причем ее фирменной основой всегда выступал мышьяк. Родоначальница фамилии Туфания, например, сотворила рецепт смертельной пудры. В обычном, сухом состоянии, это была просто косметика, причем высочайшего качества, зажиточные дамы были от нее без ума. Но стоило только добавить в нее пару капель специального раствора – и все! Высохнув, пудра становилась ядом, который убивал вернее, чем любая из известных людям змей. Но Джулия превзошла всех своих предшественниц, доведя рецептуру до идеала. Она создала яд без вкуса и запаха, действующий медленно, но неотвратимо, не имеющий противоядия и не обнаружимый при вскрытии. Плюс добавь сюда бесподобную термостойкость и жизнестойкость. Ну, насколько последнее слово в принципе применимо к жидкости. Хотя по-другому и не скажешь. Представляешь, тому яду, что был в пузырьке, который я держала, четыре сотни лет исполнилось, но пусти его в ход – и он сработал бы. – Впечатляет – признал я – А что за дядька на флаконе нарисован? – Святой – расхохоталась Стелла – Николай Барийский. У нас он известен как Николай Мирликийский, покровитель детей, моряков и знаешь еще кого? – Кого? – Раскаявшихся грешников – ведьма чуть ли не заходилась от смеха – Нет, у этой стервы все было с иронией в порядке, согласись? Идеальное прикрытие, лучше не придумаешь. А самое главное, что в таких флаконах святая церковь распространяла мази для бедных, ну, вроде как благотворительность, потому они на границах не досматривались и пошлинами не облагались. Даже мзду досмотрщики за них с купцов-перевозчиков, и то не брали. Грех же. Потому путешествовала аква-тофана по всей Европе с подручными Джулии без каких-либо проблем, и легко находила тех, кто был готов платить золотом за жизнь близкого своего. Помнишь, как у Булгакова, который Тофану, по сути, обессмертил, было написано в книге? «Ведь бывает же так, королева, чтобы надоел муж.». И скажу тебе, как женщина – ничего не изменилось. Все то же самое сплошь и рядом. – Ну да, первая ассоциация – «Мастер и Маргарита» – я помолчал – Правда небольшое несовпадение, получается, есть. Булгаков писал о том, что Тофана была худа и жила в Палермо. А еще указывал, что ее в тюрьме удавили. – Так Михаил Афанасьевич и не документальную повесть создавал – резонно возразила мне Воронецкая – Он в этом образе сразу нескольких представительниц фамилии свел, вот и все. Та же Туфания, о которой я тебе говорила, как раз в Палермо обитала, за это ручаюсь. Правда, ее сожгли, а не удавили, но тем не менее. – Как-то не задалась долгая жизнь у дам этой фамилии – заметил я – Хотя Джулии повезло больше, обезглавливание менее мучительная смерть. – Так Туфания из наших, потому и сожгли. – В смысле – из ваших? – Ведьма она была – пояснила Стелла – Вероятнее всего – природная. А инквизиторы в Италии были ребята хваткие и знающие, потому до истины, скорее всего докопались быстро. Они это умели. Вот, кстати, и еще одно подтверждение. «Испанский сапожок» – это как раз из их пьесы декорация, равно как «утиный стул» или поиски «ведьминого соска». – Поиски чего? – совсем уж озадачился я. – Да неважно – просопела в трубку девушка – Не забивай себе голову. – Слушай, а Джулия, выходит, тоже из ваших была? – Вряд ли – подумав, ответила Воронецкая – Иначе где-где, а в храме она бы прятаться не стала. Да и загнать себя в угол вот так глупо не дала бы. Ну, или как минимум, всяко улизнула из казематов, не дожидаясь казни. – Разумно – согласился с ней я – И дочь спасла бы. – А это вопрос спорный – возразила мне Стелла – Как оно было на самом деле неизвестно, но я слышала, что дочь эта самая, которую звали Джиролама, матушку на следствии сдавала дознавателям только в путь. Все выложила, что знала и что не знала. Надеялась, что за сговорчивость ей казнь пожизненным заменят. – Не заменили – хмыкнул я – Зря старалась. – Но вообще Джулия Тофана была очень крута – с уважением произнесла Стелла – Ну да, она убийца, но, когда речь идет о настоящем таланте, пусть даже таком, надо отдать ему должное. – У меня на этот счет свое мнение – заметил я – Уж извини. – Ну да, ну да, мужская солидарность, понимаю – съязвила Воронецкая – Слушай, когда найдешь перстень и сделаешь с ним все нужное, то подаришь его мне, а? Пожаааалуйста! – Хорошо – согласился я – Осталась ерунда – заполучить его. И усмирить. Судя по тому, что я сначала увидел, а потом услышал, Джулия Тофана при жизни особо тихой и покорной дамой не являлась, представляю себе, что с ней сейчас стало. Легко мне точно не будет. Одно хорошо – не наследить этот перстень не мог. Надо искать громкие и резонансные дела об отравлениях, глядишь, и найдется к нему дорожка. Короткие сигналы в трубке сообщили мне, что кто-то пытается прорваться на вторую линию. И это оказался Шлюндт. – Августыч звонит – сообщил я Стелле – Повиси на линии, отвечу. – Не спится ему, черту старому – проворчала та – Ждать не стану, лучше пойду, кофе себе сварю. А ты перезвони потом, расскажи, как второй раз за день этого гада обломал. Эх, жалко я рожу его не увижу! Между этими двумя и раньше любви не водилось, а теперь что-то Стелла совсем на антиквара взъелась. Может, потому что он ее расквашенный нос видел? – Валерий, знаю, что час для звонка не слишком подходящий, но все же решил тебя набрать – как всегда в таких случаях, размеренно и с ноткой таинственности сообщил мне Шлюндт – Рассудил, что если ты высылал рисунок, то ко сну еще не отошел. Хм. Он же вроде говорил, что с компьютером на «вы». Или секретарь в его квартире проживает круглосуточно? Если да, то это наводит на печальные мысли. Фу-фу-фу! – Хорошая новость – продолжил он – Я могу тебе рассказать, что это за вещичка. Да-да! – А где она лежит, знаете? – сразу уточнил я. – Всему свое время, мой мальчик! – Карл Августович причмокнул – В данный момент мы говорим лишь о том, кто некогда владел данным перстнем. – А, ну это мне и так известно – расстроенно вздохнул я – Тоже мне бином Ньютона. И не «том», а «той». Джулия Тофана им владела. – Тааак – протянул антиквар – Экая осведомленность. И кто же это меня опередил? – Вообще-то, Карл Августович, я и сам на что-то гожусь. Как-никак историко-архивный заканчивал, причем сам, без чьей-либо помощи. Ну да, диплом не красный, но все же лекции и семинары я не прогуливал. Вернее – прогуливал, но не каждый же день? Так что сразу смекнул что к чему. – И в мыслях не имел тебя обидеть – моментально сменил тон Шлюндт – Просто история рода Тофаний дело очень давнее, обросшее слухами и небылицами, вот я и рассудил, что ты можешь не отыскать зерно истины в ворохе лжи. – Отыскал – успокоил его я – Куда оно денется, то зерно. Теперь бы перстенек еще найти, и совсем всё хорошо станет. Но вы же знаете, где он? – С этим сложнее – погрустнел голос антиквара – Увы, но пока нет. Но если он в столице, то никуда не денется, даже не сомневайся. – Что радует меня невероятно – мне даже не пришлось что-либо изображать, я на самом деле так считал. Да, Шлюндт чем дальше, тем больше мне не нравился, но очень уж хотелось завершить задание Полоза как можно быстрее. Опять же – что-то мне подсказывает, что Павла Никитична не станет тянуть с воздаянием за давнюю смерть коллеги, потому должок за помощь, возможно, и не придется отдавать – Так что звоните в любое время, кого-кого, а вас я рад слышать всегда. – Отрадно! – вроде как даже всхлипнул старичок, а после, не прощаясь, повесил трубку. Говорят, когда крокодил человека кушает заживо, то он плачет. Раньше я думал, что это все страшная сказка, а теперь, обеими ногами оказавшись в настоящей страшной сказке, начинаю думать, что те рассказы про крокодильи слезы это самая что ни на есть правда. Тот же Шлюндт пострашнее любого аллигатора будет, и сожрав меня, он непременно всплакнет по утраченным возможностям. Смартфон, который я так и держал в руке, дернулся и весело заверещал. Я, было, решил, что это нетерпеливой Стелле не терпится в деталях узнать о том, как я позабавился над антикваром, но ошибся. – Арвид? – не скрывая удивления, ответил я звонящему – Вот уж не ждал. – Час не ранний, но я рассудил, что если приходит сообщение, то ты не спишь – как всегда негромко и немного меланхолично сообщил мне вурдалак – А почему ты смеешься? – Ты третий, кто мне это говорит за последние десять минут – пояснил я. – Вот как? – озадачился мой собеседник – Стало быть, контракт закрыт? Признаюсь честно – удивлен. – Контракт открыт – смеяться мне сразу расхотелось, зато появилось то ощущение, которое хорошо знакомо истовым коллекционерам, страстным охотникам и рыбакам. Даже не ощущение, а предчувствие того, что вот-вот крупная добыча перед моим носом, и только от меня зависит, захапаю я ее в свои лапы или нет – Речь шла о другом. О бывшей владелице перстня. – Да? – удивился вурдалак – Какая, право, ерунда. Что тебе до того, кто владел вещью раньше? Стоит ли тратить на это время? Важно то, где она сейчас и как ее получить, а остальное лишь словесный мусор. – И не поспоришь – согласился с ним я – Хотя история – это тоже интересно. – Хорошо – вурдалак причмокнул – И кто же тот счастливец? – Та – поправил его я – Джулия Тофана. – Замечательно. И кто это? – Итальянка – немного обескураженно пояснил ему я, а после добавил – Отравительница. – Да? – судя по голосу, у Арвида вдруг прорезался интерес к услышанному – Отравительница? Это любопытно. Вот в такие моменты и задумаешься о том, что там, в царстве теней, есть некие лазейки, через которые эманации иных умерших как-то проникают в наш тварный мир, дабы подселиться в родственные души. – Ты знаешь, где перстень – уверенно заявил я, испытывая желание пуститься в пляс. Ну, а почему нет? Во-первых, можно выдохнуть, ибо предмет найден. Во-вторых, работать с Арвидом мне понравилось, потому как его метода «под ключ» меня устраивала более чем. В-третьих, никаких проблем с расчетом не предвиделось, я просто отдам ему клад француза-завоевателя. И, наконец, Шлюндт снова останется с носом, а это очень и очень приятно – Верно? – Знаю – выдержав паузу, подтвердил вурдалак – Знаю. Но, скажу честно, Хранитель, тебе не очень понравится то, что я тебе расскажу. – Я парень молодой, крепкий, нервы у меня не слишком расшатаны, так что, полагаю, справлюсь с эмоциями. Итак? – Не по телефону – сразу осек меня собеседник – Тут лучше с глазу на глаз переговорить. Я сейчас в своем клубе, если есть желание, то приезжай. Я могу послать за тобой машину. Ну, или можем встретиться завтра вечером. С утра, прости, никак, я буду решать кое-какие финансовые вопросы. Кстати, заодно я бы тебе и твою долю от заработанного отдал. – Высылай машину – сразу же отозвался – Какой тут сон теперь? За рулем автомобиля, прибывшего буквально минут через двадцать, оказалась все та же неразговорчивая красотка София, что меня неожиданно порадовало. Вот тоже, кстати, повод задуматься – я знаком с представителями сразу двух вампирских семейств, и почему-то в одном мне решительно всё и все не по душе, а в другом – наоборот. Мне совершенно не понравилась резиденция Ростогцева в Останкино и не глянулись его подданные, при этом клуб Арвида и те, кто служил ему, наоборот вызывали симпатию. Впрочем, все это так, отстраненные измышления. Симпатии, антипатии… Что те, что другие при удобном случае выпили бы меня, как умелый тамада-грузин бокал с «мукузани» после витиеватого тоста, не оставив в венах ни капли крови. После этой мысли я даже пожалел, что соврал Стелле, сказав, что ложусь спать. Брать ее с собой на встречу я не собирался, поскольку направлялся не в то место и не в то общество, в котором стоит вращаться порядочной ведьме. Ну, и потом Арвид очень четко выделял голосом все эти «за тобой», то есть очень четко давая понять, что в гости ждет только меня. В клубе было людно и громыхала музыка, вернувшаяся в город молодежь, а также люди постарше из числа тех, кто считает, что морщины и залысины не повод отказывать себе в удовольствиях бытия, веселились от души, заливая ночь виски и занюхивая ее белым порошком. Причем, что удивительно, последний некоторые употребляли чуть ли не напоказ, разравнивая «дорожки» на столах прямо на виду у всех. Никогда не думал, что такое скажу, но в наше время народ поскромнее себя вел. Да, «шмыгали» в клубах многие, но, чтобы так откровенно… Это нет. – ГНК не боишься? – спросил я у Арвида, который обнаружился за тем же столиком, что и в прошлый раз – Сейчас за меньшее «свинчивают» на щелчок пальцев, а у вас тут просто вольница какая-то. – Чужие здесь не ходят – усмехнулся вурдалак – А если кому и удается достичь успеха, то он о нем, как правило, после очень сильно сожалеет. – Но, подозреваю, не слишком долго? – в тон ему продолжил я. – Раз на раз не приходится – уклонился от прямого ответа Ленц – Присаживайся. Вина? Пива? Может, чего покрепче? Или желаешь перекусить? – Пока ничего не надо – отказался я – Если и есть какая жажда, так только знаний. Очень ты меня заинтриговал. Это у кого же такого перстень хранится, что об этом человеке нельзя по телефону говорить? Неужто у кого-то из власть предержащих.