– Вот какой же ты все-таки дятел! – возмущенно просопела ведьма, засунула мне руку в карман и вытащила бумажку обратно – А демонстрация деловой хватки? Тем более что мои позиции в глазах Марфы упали очень сильно, и все по твоей вине. – Не майся дурью – попросил я ее, снова забирая рисунок – Какая деловая хватка? Ты меня слышишь вообще? Эта картинка уже доставлена всем заинтересованным лицам. То есть ты Марфе отправишь, по сути, вчерашний день, чем точно свою репутацию не восстановишь. Ну, а что до моей вины… Не-а, я тут не при чем. Ты сама во всех своих бедах виновата. Тут поспешила, там сорвалась, здесь нахамила – вот и результат. Сейчас тоже крайнего ищешь. – Чего искать-то? – ведьма обняла меня за плечи – Вот он ты. И не спорь, а то опять поссоримся, а мне очень этого не хочется. По крайней мере – сегодня. Давай хоть один вечер проведем по-людски, без ругани и драк. – Хранитель кладов и ведьма – фыркнул я – И - по-людски. Ладно, давай, почему бы нет? – То есть мы едем? – уточнила Стелла немного удивленно. – Ну да, причем прямо сейчас, а то на самом деле настоимся в пробках – в этот момент я заметил, что девушка как будто чем-то смущена – Что теперь не так? – Просто была уверена, что ты так просто не сдашься – пояснила она – Готовилась к длительному спору, аргументы подготовила, а ты почти и не артачился. – Ну, не совсем же я бессердечный, верно? Маме будет приятно, если мы с тобой приедем? Будет. Значит поехали. Опять же – Шлюндт. Кто знает, что он задумал? Не просто же так он маме эту картину подарил, верно? Так что уж лучше я рядом с ней буду этим вечером. От греха. – А отец? – помолчав, спросила Стелла – Он как? Я в курсе вашей стычки, Изольда рассказала про нее Василисе, а та уже со мной поделилась. Василиса – это, наверное, Васька, одна из тех красоток, что намылились меня из лап оборотней спасать, я ее помню. Светленькая такая. И еще – ладно Стелла, она меня знает, но Ваське этой на кой подробности моей семейной жизни? Или я для московских ведьм стал чем-то вроде онлайн-сериала, и они теперь следят за перипетиями моей судьбы в реальном времени? – С ним как раз все очень просто обстоит – я поправил прядь волос, которая выбилась из безукоризненной прически ведьмы – Его там не будет. Отец никогда не присутствует на подобных мероприятиях, поскольку они его бесят. И бесполезностью своей, и наличием на них лиц, скажем так, нетрадиционной половой ориентации, которых он на нюх не переносит. В художественных кругах этого добра хватает, они же все как один тонко чувствующие натуры. Так что мои старики давным-давно заключили устный договор – мама не лезет в ту часть отцовской жизни, которая связана с бизнесом, а батя, в свою очередь, не препятствует ее интересам, связанным с живописью во всех ее проявлениях. Так что он вполне официально всегда отсутствует на этих, как ты говоришь, суаре, и на выставки не ходит, даже те, что его фирма спонсирует. И как он тогда до театра доехал, тоже не понимаю, это на него совершенно не похоже. – Ну, хоть не подеретесь – оптимистично заявила Стелла – Слушай, Валер, а удобно будет у Анны Петровны еще один пирожок попросить, а? Я ведь сегодня даже не обедала. – Удобно – я убрал в карман телефон и закинул на плечо ремень сумки – Почему нет? Все, пошли уже. Глава 2 Само собой, мы собрали по дороге все «пробки», какие только возможно, пока не выбрались на платное шоссе, которое, впрочем, тоже совсем не пустовало. Но оно и не странно – лето, как я уже говорил, подходило к концу, а вместе с ним заканчивались и безмятежные деньки у подрастающего поколения, которое по славной старой традиции проводило на своих или съемных дачах. Мир может меняться сколько угодно, в нем могут происходить хоть какие технические революции и интеллектуальные прорывы, но как в России школьников отправляли на лето за город, так и будут отправлять. Хоть на месяц, но обязательно. Без этого каникулы не каникулы. А нынче родители за ними ехали, чтобы забрать обратно в город, и, как следствие, возникли многокилометровые «пробки», сначала на МКАДе, а после и на загородных шоссе. Само собой, к назначенному времени мы не успели, что очень раздосадовало Стеллу. Она, как я давно заметил, вообще очень не любила опаздывать. – Все ты – ворчала она на меня, паркуя автомобиль – Ты виноват, Валера Швецов из Москвы. Телился долго, вопросы какие-то задавал. И вот результат! – Да-да-да, все из-за меня – признал я, надеясь, что данная жертва насытит демонов, обитающих в душе моей спутницы – А ты великомученица, потому что со мной возишься. – Совсем уж несмешная шутка – окончательно вызверилась Воронецкая – Потому что это самая что ни на есть чистая правда. Дай мне чехол с заднего сидения. Говоря это, она ловко стянула с себя легкий летний сарафан, под которым не оказалась совсем ничего, кроме почти незаметных трусиков. – Чего залип? – уточнила она, заметив мое удивление – Что-то новое увидел? – Не скажу, чтобы совсем уж, но да – признался я – По какому поводу сей перфоманс? – Тебя, оленя в загоне, собираюсь окончательно растлить – выдохнула ведьма, чуть прикрыв глаза – Сил нет как мечтаю подобное сотворить, потому выбрала такое необычное место и время. Иди же ко мне скорей, любимый, зажжем огонь прямо на этой дороге. Что там! Раскачаем весь этот мир на пару с машиной! – Фига себе – пробормотал я, не очень понимая, шутит она или нет. С одной стороны это все смотрелось как откровенная издевка, с другой – вот она сидит без ничего и смотрит так, что я даже на Стречу с Нестречей плюнуть готов. Пущай шевелятся, переживу! – Тьфу, идиот – обреченно вздохнула Воронецкая – Одна радость, под конец действа ты во мне наконец-то женщину увидел. Маленькая, но победа. Вот только жаль, что не слишком своевременная. Швецов, ты мне чехол с платьем с заднего сиденья подашь или нет? Я эксгибиционизмом не увлекаюсь, мне нагишом сидеть радость невеликая. Тьфу ты! Я просто не понял. У нее, оказывается, вечернее платье урочного часа ждало, она его отчего-то решила только здесь на себя надеть. Странные все же существа женщины, непонятные. Ты же не в метро едешь, в машине, оно же не испачкается, а если и помнется, то совсем не сильно. Тем более такое, как у Стеллы, тут и мяться-то особо нечему… Народу в доме хватало. Как обычно бывает в таких случаях, зала первого этажа превратилась в некое подобие галереи, там и сям (но в строгом порядке, задолго до мероприятия определенным мамой) были расставлены картины, между которыми перемещались гости. Не все, разумеется, кое-кто из присутствующих просто попивал шампанское и вел беседы друг с другом на разные темы, определенно не связанные с живописью. Но и те, и другие не пропустили мое появление на пороге. Нет, я не одиозная персона, просто случайные гости в наш дом не попадали, потому все, кто сегодня тут присутствовал, знали о том, что случилось несколько лет назад. В смысле – о моем исходе из родных пенатов. Впрочем, и о событиях, тому предшествующих, тоже кое-кто из гостей имел представление. Например, вон та броско одетая дама, которую зовут Екатерина Сергеевна. Она одна из близких подруг моей мамы, и по совместительству супруга одного очень влиятельного чина из прокуратуры, потому ей подробности давнего утреннего происшествия прекрасно известны. Не меньший интерес вызвала и моя спутница, впрочем, и в этом не было ничего удивительного. Все же новое лицо, тем более сопровождающее изгоя, которым я являлся, как тут не пошушукаться? Не так и много событий происходит в нашем уединенном поселке, да и те достаточно однообразные, которые обсуждать неинтересно. Ну, сделал кто-то неудачную коррекцию носа, или в чей-то дом «фэбсы» с обыском нагрянули – что здесь нового? Рутина. А тут вон, непутевый блудный сын Швецовых через столько лет вернулся, да еще и с женщиной, которая, пожалуй, что, постарше него будет. Плюс непонятно еще какого круга эта особа, нашего или нет. Господи, как же это все мне еще тогда надоело. За годы эти ощущения вроде как подзабылись, но сейчас они нахлынули на меня с новой силой. – Стелла! – мама подошла к нам и обнялась с ведьмой, которая, разумеется, немедленно расплылась в улыбке – Я рада, что ты все же приехала. – Старалась успеть вовремя, Марина Леонидовна, но не получилось – виновато произнесла Воронецкая – Валерку на работе задержали немного. Ну естественно. Как было сказано ранее – кто же еще может стать виновником происшествия, как не я? Причем любого, не только этого. – Здравствуй – мама была непривычно холодна со мной, как видно, до сих пор не простила неприятную сцену в театре – Рада, что, оказавшись в поселке, на этот раз ты все же заглянул в свой дом. – Можно подумать, что я только и делаю, как езжу в Петрово – приобняв маму, я прикоснулся губами к ее щеке. – Так оно и есть – заметила она, понизив голос до такой степени, что даже Стелла, пожалуй, не все могла расслышать, хоть явно пыталась это сделать – Вот только до этого порога ты как правило не доходишь. Поверь, мне не очень приятно узнавать о том, что ты был рядом, но не нашел минуты на то, чтобы просто заглянуть и поздороваться. Кто-то меня на той неделе спалил во время визита к Певцовым. Отец отпадает, ему мое имя как гвоздь в печень, Юлька и ее родня тоже, им это ни к чему, значит кто-то из соседей. Да и какая разница? Главное, что эти новости добрались до мамы и ее расстроили. Плохо. – На то есть причины – негромко сказал ей я – Мне не хочется, чтобы ты снова расстраивалась, глядя на нас с отцом. Сама же знаешь, чем наши встречи заканчиваются. – Так и не печаль меня – попросила мама – Ладно твой отец, с ним все ясно, он всегда был максималист, а с годами к этому не лучшему свойству еще и твердолобость добавилась. Но ты же моложе, еще душой не закостенел, ну, и прояви благоразумие. Или хотя бы сыновью почтительность, ничего зазорного в этом нет. – Так ее и проявляю – хмыкнул я – Потому не прихожу сюда даже тогда, когда рядом оказываюсь. – Вот и как мне быть, Стелла? – обратилась мама к моей спутнице – Что с ними обоими делать? Как одной с этим всем справиться? – Отдайте вашего сына мне, и нас станет уже двое – предложила Воронецкая – А там, глядишь, и третий кто появится, тот, кто всех сможет примирить. Вернее – третья. В моем роду девочки обычно рождаются. – Бери его – разрешила мама, даже не заметив того, как в глазах ведьмы на секунду загорелись и опали два маленьких огонька – Кому-кому, а тебе я доверяю, сама не знаю отчего. Больше, чем тем, кто с ним был раньше. – Так я уже, можно сказать, взяла – Стелла прихватила меня под руку – И ни с кем делиться не собираюсь. Это было сказано достаточно громко, и кое-кто из окружающих, прислушивающихся к разговору, мимо ушей данную фразу точно не пропустил. Не сомневаюсь, что самое позднее завтра утром горячая новость о Швецове-младшем, притащившем в отчий дом какую-то непонятную шалаву, достигнет ушей тети Жанны, а уж она-то молчать не станет, трансформирует ее по своему усмотрению и перескажет Юльке. Даже страшно представить, как это будет выглядеть в ее версии, фантазия у госпожи Певцовой богатая. Впрочем, завтра и узнаю. Теперь-то уж я к ним на обед наведаюсь непременно. – Валерий, друг мой! – невесть откуда, словно из-под дубового паркета, перед нами возник Карл Августович, как всегда улыбчивый и дружелюбный – Ну вот, Марина Леонидовна, а вы сомневались! Я же сразу сказал – приедет он, никуда не денется. Раз обещал – будет. Ваш сын всегда держит свое слово, что в наше время огромная редкость. Вот что значит правильное воспитание. Стелла Аркадьевна, голубушка, и вас рад видеть. Старичок цапнул руку Воронецкой, согнулся и облобызал ее. – Карл Августович, а я-то как рада! – прощебетала Стелла – Право, нынешний вечер чудесен во всех отношениях. Погода, искусство, любимый мужчина рядом, а теперь еще и вы. Мне больше нечего желать. Стой, счастье! Если бы сейчас с лестницы, ведущей на второй этаж, хлынул водопад сиропа, я бы совершенно не удивился, потому что градус слащавости происходившего уже достиг своего максимума. – Валера, выставка прекрасна – сообщил мне антиквар, по случаю мероприятия натянувший на себя белоснежный костюм. Правда, фасон его был настолько древним, что можно только диву даться. Напяль на Шлюндта пробковый шлем и вручи ему длинноствольный «ли-энфилд», и он один в один станет напоминать англичанина времен колонизации, честное слово – Но лучшее в этом доме не то, что выставлено, а то, что в экспозиции отсутствует. – Карл Августович – мамины щеки чуть порозовели. – Нет-нет, я все равно скажу – чуть притопнул ногой старичок – Лучшие работы отчего-то висят в самой дальней комнате, а то и вовсе в кладовке валяются. Я о рисунках досточтимой Марины Леонидовны речь веду, если кто не понял. Они не просто хороши, они замечательны. Более того – их следовало бы показать кое-кому из галеристов, и не только в нашей стране. Уверен, что те не упустили бы свой шанс. – А еще на этом можно заработать денежку – чуть копируя интонации Шлюндта и глядя в сторону добавила Стелла. – Да, моя хорошая – не стал с ней спорить антиквар – Можно. И не понимаю, что в этом скверного. Искусство существует для всех, никто не спорит с этой аксиомой, но это не значит, что оно не должно продаваться. Все величайшие шедевры живописи, скульптуры, да и литературы были созданы не только по велению души, поверь. Рубенс, например, не только зарабатывал на картинах, он у Филиппа Четвертого под это дело дворянский титул выбил. Почему? Потому что знал себе цену. Ван Гог, убедившись, что его картины наконец-то начали пользоваться популярностью, написал брату в письме: «Первая овечка прошла через мост», намекая на то, что вот-вот денежный ручеек превратится в реку. Да и великий Леонардо не стеснялся писать картины на заказ. Хотя, ради правды, заказчиков выбирал очень тщательно, предпочитая венценосных особ. – И используя труд учеников – добавила Стелла – Например Больтраффио. Вы же помните историю создания «Мадонны Литты»? – Обычная практика того времени – насупился антиквар – Ученики на то и существуют, чтобы помогать учителю. Леонардо сам учился у Верроккьо. – И отплатил наставнику тем, что превзошел его во всем – влез в разговор я – Бедный Верроккьо, увидев, сколь яркий талант живет в том, кто называет его «учитель», навсегда оставил живопись. – Хоть что-то запомнил из того, что я пыталась вложить в твою голову – погладила меня по плечу мама – Приятно. – И все-таки – Карл Августович промокнул лоб клетчатым платком, извлеченным из накладного кармана пиджака – Марина Леонидовна подумайте о том, что я сказал. Ваши работы чудо как хороши! – А комиссионные будут меньше, чем для кого-либо – снова передразнила Шлюндта Стелла, после чего я легонько пихнул ее локтем в бок. Мне только здесь и сейчас конфликта не хватало – Валер, прекрати, это комплимент, а не подначка. Карл Августович один из лучших экспертов не столько в Москве, но и в Европе, его репутация безупречна, мнение уважаемо, а услуги стоят крайне недешево. Я только что потенциальной свекрови скидку выбила, да такую, которая на вес золота. Мама и Карл Августович дружно рассмеялись, вот только подозреваю, что повод для веселья у каждого из них был свой. – Ну, а теперь, любезные дамы, я похищу у вас Валерия – галантно заявил антиквар, цепко схватив меня за рукав пиджака – Ненадолго, смею заверить. Нам надо кое-что обсудить. – Мужчины и их дела – сказала мама Стелле – Все, как всегда. Пойдем, моя дорогая, я представлю тебя гостям. – А мы направимся в курительную комнату – в тон ей произнес я – Надеюсь, отец не слишком сильно станет возмущаться тем, что мы ее посетили.