– Все так делают – подтвердила тетя Жанна – Куликовы, Рагозины. Да вспомни, в том году мы на свадьбу Полины Свиридовой, одноклассницы вашей, ходили. За кого она вышла? Правильно, за Яшу Гельмана, что через дом от них живет. А уж тебе-то точно известно, что никакой любви между этими двумя нет, и сроду не было. Я уж молчу о том, что она вообще не еврейка. Но ничего, живут, все в порядке, Полина месяц назад мальчика родила. – Вопрос только от кого – усмехнулась Юлька. – От Яши, можешь быть уверена – дядя Сережа взял бутылку водки, свернул крышку с ее горлышка и наполнил две рюмки – свою и моего отца – Не сомневаюсь, что старший Гельман еще во время беременности тест ДНК сделал. – И это, разумеется, тоже было прописано в договоре – подытожил я – Представляю себе, как радовалась этому всему Полинка. С ее-то характером! – Уверена, что восприняла как должное – категорично заявила тетя Жанна – Да, она всегда была девочка с гонором, но дурой ее не назовешь. Скажем прямо, брак был нужен не столько Гельманам, сколько Свиридовым, они под это дело тендер на поставку труб в Сибирь получили. Тебе напомнить, какое кресло Борис Львович занимает? Нет? Ну и хорошо. – А у нас, между прочим, ситуация другая – отметил дядя Сережа, чокаясь рюмкой с моим отцом – Мы наравне стоим, и это очень хорошо. Ничье самолюбие не уязвлено. – Разве? – негромко произнесла мама – Мне так не кажется. – Марина, ты вроде согласилась с тем, что Юля оптимальный вариант для нашего сына? – отец осушил рюмку и хлопнул ей по столу – К чему тогда этот сарказм? – Сарказм? С чего ты взял, дорогой? Я просто констатировала факт. – Надоело – Юлька встала со стула, ее ощутимо качнуло – Валер, поехали к тебе, а? Сделаем ребенка, я его выношу, передам им его из рук в руки, пусть радуются. Только надо будет взять расписку о том, что никто никому ничего больше не должен. Такой вариант вас устроит, родители? – А ведь хотели как лучше – заметила тетя Жанна – Для всех. Не получилось. – Неверная формулировка – возразил ей отец – Мы хотели не как лучше. Мы хотели по-хорошему. И – да, не получилось. Значит будет просто по-нашему. Что ты лыбишься, сын? – Пытаюсь понять, как именно ты попробуешь меня за горло прихватить, и ничего в голову не приходит. Вот живи я с вами все это время, тогда да, тогда я сейчас засунул бы самолюбие в одно место и взял под козырек, то есть все как ты любишь. А сейчас… Замучаешься ты, пап, придумывать как меня согнуть, по крайней мере законным путем. – Нет у тебя, значит, слабостей? – отец разлил водку, но на этот раз по трем стопкам – Уверен? – Предельно. – Хорошо – он залез в карман летнего пиджака и достал оттуда небольшой блокнот с отрывными листами. У нас таких дома запас был лет на сто вперед, если не больше. Просто у бати имелась привычка, которая в наше гаджетное время выглядела совершенным анахронизмом, он наиболее важную информацию ручкой вот в такой блокнот записывал – Как скажешь. Итак – Воронецкая Стелла Аркадьевна, тридцати двух лет отроду, уроженка города Королева Московской области, домашний адрес… Ну, это неважно. Вот. Принадлежит ей салон красоты на Ленинградке. Хорошее расположение, кстати, выигрышное. Сереж, ты вроде себе место под новую точку подыскивал? Смотри – Ленинградский проспект, правая сторона, от «Белорусской» два шага вприсядку. – Любопытно – заинтересовался Певцов-старший – Собственность или арендует? – Какая разница? – пожал плечами отец – Просто скажи – нужно тебе это пространство или нет. Так и так оно скоро освободится. Незаконный захват московской недвижимости – это тебе не шутки, за такое и срок схлопотать можно. А если там еще и что незаконное найдется… – А найдется? – уточнил дядя Сережа. – Мне кажется, что да – кивнул отец. Вот и все, ребята. Недолго я щеки надувал. Ну да, я все еще могу состроить хорошую мину, но отец даже не станет заморачиваться вопросом что это за игра – плохая, или какая другая. Он просто спустит всех собак на Стеллу, и та очень быстро потеряет все – салон, квартиру и свободу. Это вам не Юлька с ее дилетантским подходом, батя бьет наверняка. Вот только жить ему после данного демарша ровно до той поры, пока Воронецкая фамилию обидчика не услышит, и тут найдет коса на камень. Она ведь такая же, как он сам, потому ее не остановит факт нашего родства. Ведьма его просто убьет. Вернее – непросто. Даже представить не могу, как именно, но это точно будет очень, очень нехорошая смерть. И Юльке несдобровать, Стелла на нее давно зуб имеет, потому непременно прихлопнет, причем походя, до кучи. Просто чтобы было. Господи, какая идиотская ситуация! Запредельно идиотская. Отец думает, что я стану из каких-то высоких чувств выручать Стеллу, но на самом-то деле мне сейчас приходится спасать его самого, в каком-то смысле от него самого же. Ценой собственного самолюбия спасать, между прочим. С детства не приучен лапки вверх задирать, а сейчас вот придется, чтобы эти два старых ворона угомонились. А по-другому никак. Да, у бати с ним невероятно тяжело, но он мой отец. И не могу я допустить того, чтобы он из-за своего дурацкого характера на кладбище отправился. Ну, а Юлька… Она Юлька. Тут ничего не добавишь. – Читать дальше? – осведомился у меня родитель – Или выпьем? – Толя, это низко – очень отчетливо произнесла мама. – Зато действенно – даже не повернул в ее сторону голову отец – Потому допустимо. Валера, был задан вопрос. Я молча взял рюмку и поднял ее в воздух. – Марина, я рад, что наш сын несмотря ни на что сохранил в себе ряд положительных черт, которые ты ему прививала с детства – отец повторил мой жест – Никогда бы не подумал, но твое воспитание, которое я так критиковал, только что сберегло нам время и нервы. Итак, бессмысленный спор закончен? – Полагаю, что да – кивнул я, рюмки соприкоснулись, секундой позже к нам присоединился дядя Сережа – Иппон, отец. Твоя взяла. Водка огненным шаром прокатилась по пищеводу. – А я? – неожиданно трезво и очень зло спросила Юлька – Мое мнение хоть кого-то интересует? Или вы полагаете, я не знаю кто такая эта Воронецкая? – Знаешь – ответила ей тетя Жанна – И что с того? Ты получишь то, что хочешь, мы все тоже. Остальное мелочи, которые в расчет брать не стоит. Даже думать о них не имеет смысла. Что примечательно – не стала моя подруга матери возражать, и это наводит на некоторые мысли. Например, о том, что, на самом деле и ее все устраивает. – Приятно осознавать, что наконец-то узнал, кем являюсь на самом деле – я встал из-за стола – Мелочь, вот кто я есть. Спасибо вам, тетя Жанна за то, что просветили. – Вроде же все решили – миролюбиво пробасил дядя Сережа – Что ты опять начинаешь? Давай-ка лучше еще по рюмочке пропустим? Уже по-родственному, считай. – По рюмочке? Почему нет? Теперь можно. Но прежде я кое-что все-таки уточнить хочу. – Что именно? – страдальчески сморщила лицо тетя Жанна – Что еще? – Формально мы договорились – я взял бутылку и начал разливать водку по стопкам – Но при этом попрошу до конца сентября меня не дергать. У меня есть определенные обязательства по работе, которые в сторону не отодвинешь. А там вообще все может сложиться так, что никакой свадьбы не случится в принципе. Дай бог, чтобы тело-то нашли… Ну, а коли повезет, и я в змеиный день в лес не только войду, но и выйду из него, то жизнь, возможно, заиграет новыми красками. Да и перед Воронецкой обязательства исчезнут, потому что мы перестанем быть партнерами, и станем друг другу врагами. Или не станем? Я, по крайней мере, точно ее убивать не хочу, хоть и понимаю все глупость этого решения. – Хорошо – подумав, произнес отец – Как скажешь. Но ты должен понимать, что тебе все равно придется уходить из твоего архива. Пожил схимником – хватит. Пора заняться делом. – Нашим общим делом – уточнил дядя Сережа – Семейным. – Звучит прекрасно – подняла чашку с чаем тетя Жанна – Не правда ли, Марина? Мама промолчала, но по лицу ее было ясно, что она все же разделяет общее мнение. Да и Юлька, похоже, тоже. Ну да, она поерепенилась, уж не знаю, наигранно или от чистого сердца, высказала свое привычное безапелляционное «фи», сочла обязательную программу бунтарства выполненной, и приняла свой новый статус как данность. Стопки звякнули, вторая рюмка пошла веселее, чем первая. – А теперь давайте обсудим… – встрепенулась, было, тетя Жанна, но не договорила. – Мне очень жаль, но вынужден откланяться – перебил ее я, вставая из-за стола – Дела, знаете ли. – Проигрывать так и не научился – отметил отец – А ведь сколько раз тебе было говорено – главное, это уметь держать удар. – Да он тут при чем? – недовольно бросил я – Правда надо ехать. Я и так важную встречу перенес, потому что обещал дяде Сереже, что сегодня наведаюсь к нему на обед. А слово свое надо держать, так меня в детстве учили. – Деловой какой! – восхитилась тетя Жанна ну очень неискренне – Ну, дочка, я теперь за тебя спокойна! Не пропадешь за таким мужем. – Спасибо, что напомнили – поблагодарил я ее – Чуть ведь не забыл! Юль, я же тебе подарок привез. Ну, повод, конечно, не очень серьезный, двадцать лет нашего знакомства, но все же. Вот, держи. Конечно, находись те серьги, что я в лесу накануне прихватил из клада для Воронецкой, в футляре, они бы выглядели куда презентабельней, но с учетом их массивности и блеска камней все равно определенный эффект был произведен. Выходит, хорошо, что я их Стелле забыл отдать. Ну, ничего, она в убытке не останется, поскольку станет обладательницей кулона, который изначально Певцовой предназначался. Разумеется, узнай та и другая о сделанной мной рокировке, ругани было бы немало, но им же никто про это не расскажет. – Ого – Юлька осмотрела подарок – Красивые. Под старину. Тетя Жанна, сидевшая рядом с ней, взяла одну из сережек, изучила ее, посмотрела на камень под разными углами, и ничего не сказала, зато окинула меня довольно странным взглядом. – Нет, моя хорошая – мама подошла к ней, взяла второе украшение и тоже внимательно его осмотрела – Это не стилизация, они на самом деле сделаны не вчера и не позавчера. Я не специалист по этой части, но точно могу сказать, что им века два, если не больше. И рубины как восхитительно огранены! Валера, у меня появились к тебе кое-какие вопросы. – Все потом, мама – я чмокнул ее в щеку – Не сегодня. Но чтобы ты не переживала сразу скажу – нет, я не связался с криминалом. Мне это ни к чему. Правильно я все-таки делал, что все эти годы держался поодаль и от своей семьи, и от их друзей. Да и вообще от всего своего бывшего окружения. Этим летом дал слабину, и вот результат – нарвался на неприятности в виде напрочь мне ненужных обязательств. Домой я добрался уже под вечер. Признаться, я не особо и спешил, поскольку в кои-то веки у меня субботний вечер никем и ничем не был занят. Да я никого и не хотел видеть. Хватило мне на сегодня разговоров, через край. Я даже телефон отключил, когда в квартиру вошел, чтобы он меня не раздражал. Была мысль еще и звонок дверной отключить, но ее я отмел. Потом же мне ремонтировать его и придется. Исключение было сделано только для Анисия Фомича, которого я застал в кухне за чисткой грибов, о которых совсем забыл. И ведь что любопытно – они сутки простояли, а не зачервивели даже. Подъездный не мог спокойно глядеть на впустую пропадающие дары леса, противились этому его природные инстинкты, и решил их отварить, рассудив, что вряд ли я стану на него за это ругаться. Я и не стал. Вместо этого взял нож и начал чистить картошку. Суп варить лень, а вот жареная картошечка, да с грибами, да под водочку… Для такого дня как этот, лучше завершения не придумаешь. Телефонное молчание продлилось до следующего дня, обратно аппарат я включил только ближе к вечеру, и выяснил, что у меня куча пропущенных звонков. Ну, с Юлькой и Стеллой все ясно, со Шлюндтом тоже, но вот семь звонков от Арвида, с интервалом в полчаса каждый – это уже интересно. – Мое почтение – весело проговорил я, когда на вызов ответили – Извини, телефон сел, только-только это заметил. – Бывает – флегматично ответил вурдалак – Скажи, Хранитель, а ты визит этому старику точно хочешь именно завтра нанести? – А что не так? – насторожился я. – Все так – ответил Ленц – Просто если тебе та вещица, что ты ищешь, к спеху, то мы можем навестить его уже сегодня.