Вообще, если честно, имелось огромное желание стукнуть Максима Сергеевича побольнее. За то, как нагло он себя ведет. Решает, распоряжается, всячески демонстрирует свою власть. Тем более, Саша сидела на заднем сидении, а Беляев — прямо перед ней. Коротко стриженный затылок особиста просто напрашивался на то, чтоб огреть его чем-то тяжелым. Искушение было огромным. А потом, уже по привычной схеме, сбежать из этого автомобиля и из этого города. Возможно, Саша так бы и сделала. Конечно, бить особиста по голове она бы не стала, понятное дело. Это чревато последствиями. И без того все непросто. Но вот насчет побега, точно воспользовалась бы проверенным планом действий. И с Максимом Сергеевичем они бы столь долго уже не общались. Может, даже и встреча их не состоялась бы. Просто имелось маленькое “но”, которое удержало девушку от решительных действий. На предыдущем месте своего жительства, Саша поняла, что за ней следят. Нет, в первом городе тоже следили. Именно потому и уехала. Кто конкретно, она не знала и разбираться в этом не собиралась. Сказалось то правило, которое дед крепко вбил ей в голову. — Слушай сюда, Санёк. И запомни очень хорошо. От этого может зависит твоя жизнь. Человек — животное. В нем очень сильны животные инстинкты. Несмотря на то, что мы давно ходим на двух ногах и считаем себя пупом земли. Ты думаешь, почему я жив до сих пор? Почему в войну не отдал богу душу? Или чёрту... Уж это более верно. Потому что всегда слушал свое нутро. Всегда. Оно ни разу меня не подвело. Тебе, скорее всего, придется скрываться. Никто никогда не оставит тебя в покое. По крайней мере, пока не получат нужную информацию. А когда получат, имей в виду, ты станешь ненужна. Даже не так. Ты станешь помехой. Тебе будут говорить, мол, расскажи. Расскажи и все закончится. Так вот… Это правда. Все закончится. А в первую очередь, закончится твоя жизнь. Девчонку, которая знает такое, разумно ликвидировать. Запомни. Не верь никому. Если однажды ты почувствуешь чужой взгляд на затылке, значит, так оно и есть. Не думай, не сомневайся, не пытайся убедиться или проверить. Просто собирай пожитки и уезжай. Я постарался тебя подготовить к тому, что предстоит. И ты не думай, Санёк, что у нас был другой вариант. Не было. Меня один черт держат под колпаком. Просто пока не знают, как лучше поступить. Когда сообразят, даже сомневаться не будут. А твоя судьба — тоже вполне очевидна. Да и мать с отцом… Сама понимаешь. Саша над этими словами тогда мысленно посмеялась. Не про родителей, конечно. В этом как раз ничего смешного. Про инстинкты. Про то, что надо верить своей интуиции. Так можно с ума сойти от паранойи. Мало ли, что и кому мерещится. Но Виктора Николаевича она слушалась беспрекословно. Поэтому запоминала все, что он говорил. Дед с десятилетнего возраста гонял ее так, будто девочке предстоит участие в самых настоящих боевых действиях. И вообще, будто она не девочка, а самый настоящий пацан. На протяжении всего времени учил даже приемам самообороны. Сказал, она должна, во-первых, уметь выбраться живой из ситуации, которая будет представлять опасность в моменте. Не в перспективе. А во-вторых, понимать, как скрутить взрослого мужика. Двух — вряд ли. Троих –точно нет. Но с одним, чтоб могла справиться. Каждое лето они уезжали за город, и вот там Виктор Николаевич, конечно, устраивал ей тот еще “отдых”. Хотя, внешне все выглядело прилично. Просто пожилой человек проводит время с внучкой на природе. Часто ходят в лес. Ну, а что ж не ходить? Места красивые. Ягоды, потом и грибы — самое первое дело. Чем именно они там, в лесных дебрях, занимаются, проверить невозможно. Даже соглядатаям. Возвращались-то всегда с добычей. Ну, еще много времени проводят на реке. Девочка плавает по нескольку часов. Так это тоже понятно. В здоровом теле, так сказать, здоровый дух. Закаляется ребенок. — Эх, Санёк, ты не парень. И знаешь, слава богу. Добиваться от тебя, чтоб ты одной левой врага могла оприходовать, смысла нет. Девка, на самом деле, имеет большое преимущество. Её всерьез никто не принимает. Да и ты, когда тебе надо, поноешь, слезу пустишь, дурочку из себя состроишь. Женщина, существо в мужском понимании, нежное. А с точки зрения многих, глупое. Знаешь, как говорят. У бабы волосы долог, а ум короткий. Вот ты этой поговорке и следуй. Поняла? Глупых да слабых никто не боится. А когда враг совсем расслабится и подойдет близко, вот тогда бей. Поняла? Бей сразу точно, наверняка. Второго шанса может не быть. Ты не солдат. И солдата мы из тебя не сделаем. Но… ты гораздо опаснее. Потому что — девка… Саша уехала из родного города почти сразу, как ей исполнилось восемнадцать. После похорон деда. Всю ночь не спала, вздрагивая от каждого звука. Ей казалось, за ней сейчас придут. То что Виктор Николаевич умер не своей смертью, Саша знала доподлинно. А вот как именно, если честно, знать не хотела. Удовлетворилась официальной версией о внезапной остановке сердца. Мол, возраст. Что Вы хотели, милочка? Правда, перед приездом неотложки, успела осмотреть тело. Она его и нашла, это тело. Вернулась из школы, поднялась по ступеням, а потом сразу поняла, что-то не так. Входная дверь их квартиры была открыта. Дед лежал в спальне, поперек прохода. Первые пять минут Саша просто стояла и смотрела на Виктора Николаевича, закрыв рот рукой. Боялась, что закричит. А ей пока нельзя привлекать внимание. Потом подошла к нему, и принялась внимательно изучать каждый миллиметр тела. В душе́ все переворачивалось, в горле стоял ком, но она знала, так надо. Для понимания. Никаких признаков насилия или чего-то подобного не нашла. Кроме маленькой, крохотной, практически незаметной точки на шее. След от укола. Просто Саша знала, где искать и что именно. А еще, на тумбочке всегда стояло фото родителей. Сейчас оно лежало перевернутым. Это их с дедом условный знак. Он сто процентов перед смертью был не один. Потому и перевернул. Дал понять внучке, началось. Именно он перевернул, а не кто-то другой. Чтоб Саша догадалась, время пришло. — Ты имей в виду, — говорил ей дед, — Я умру тихо. Незаметно. Кто это будет, вот большой и важный вопрос. Если наши, то жди доверительных бесед. Сначала. Попытаются договориться. Но ты не верь. Договор там один. Когда ласка не подействует, они перейдут к совсем другим способам. Ты не я. Тебя сломать быстро можно. И поверь, в этом нет ничего постыдного. Методы разные есть. Не только физическая боль. Если враги… Не знаю даже, что и лучше... Вторым информация поболее нужна. —Дед, так никто не знает, что ты мне рассказал. Зачем я им? — Саша в то время хоть и делала все, как требовал Виктор Николаевич, на самом деле, думала, нагнетает он. Ну, сколько лет прошло. Да и о том, что дед заставил вызубрить список с именами, фамилиями, данными биографии, позывными, легендами, никому не известно. — Санёк, я не один тогда из опасной тени Абакумова смог выбраться. Двое нас было. Я — по стечению обстоятельств. Второй — потому что сволочь. Остальные… Ну, ты понимаешь. Не все, конечно. Я говорю о ближнем круге. Начальник следственной части по особо важным делам министерства государственной безопасности, товарищ Леонов — расстрелян, его заместители товарищи Комаров и Лихачёв — расстреляны, начальник секретариата —15 лет заключения, заместитель начальника секретариата —25 лет заключения. А я, как видишь, сижу тут, с тобой, на кухне. Но… понимаешь в чем дело… Виктора Семеновича под монастырь подвел один конкретный человек. Ну, Абакумова, то есть. Поняла, да? — Да поняла. Я их имена наизусть уже знаю. — Так вот… Этот второй сыграл на опережение. Знал, что под Абакумова начали копать. Был у нас … — Дед помялся, соображая, уместно ли выругаться матом при внучке. Потом решил, как бы не хотелось, но не уместно. Саше в тот момент исполнилось пятнадцать. —Товарищ Рюмин, вообщем. Вся эта лавина с его подачи и покатилась. Он написал донос на имя товарища Сталина. Мол, Абакумов тормозил расследование дел о группе врачей и о молодёжной организации, якобы готовивших покушения против вождей страны. Но это, Санёк, неправда. Виктор Семенович не признал себя виновным, чтоб ты понимала. Потому и не признал, что невиновен. А уж поверь, в том месте, где он находился, чтоб оставаться при своем мнении, надо иметь крепкие нервы и организм. Там тебя заставят признаться даже в том, чего не было. Если надо. Однако, не о том говорю… Так вот, Рюмин сам головы лишился. Жизнь, она справедливая. Кто бы что не говорил. Роешь яму другому, будь готов, сам в эту яму упасть. Закон такой. А он еще полез в банку с пауками. А там поумнее и посообразительнее о́соби сидели. Так вот, жена Рюмина. Про нее скажу. Отец этой особы служил в армии Колчака. В свое время успел сбежать и пристроился за границей. Дочь от отца вроде бы отказалась. Ясное дело. Кому такая родня нужна. После того, как арестовали Рюмина, сынок его тоже очень быстро последовал примеру матери. Заявил, мол, родителей у него нет, а есть самые настоящие враги. И уехал покорять целину. В деревню куда-то. Понять можно. Наверное. Не знаю. У человека жизнь впереди. Семья, опять же. Да еще стали известны факты. Рюмин ведь скрывал, что отец его был кулаком, брат и сестра обвинялись в воровстве. В этом свете тесть, который во время Гражданской войны служил у Колчака, лишний камешек на могилу. Но дело не в этом. Работали мы одно время вместе с товарищем Рюминым. Только он при власти больше, а я так, насущными делами занимался. О группе, которую мне пришлось готовить, Рюмин был в курсе. Не знал, кто. Естественно. Этого вообще никто не знал. Я отбирал кандидатов лично. Так Виктор Семенович решил. Но Рюмин знал о сути задания. А когда его в 1953 арестовали, через два года после Абакумова, он на все был согласен, лишь бы в живых остаться. И в том числе, на то, чтоб ему плохие люди помогли. Не могу утверждать наверняка. Но знаю Мишку-ирода хорошо. Знаю, какая он гнида. Так вот у меня в последнее время та самая чуйка обострилась. Не только наши за мной приглядываю. Чужие тоже. Чувствую, Санёк. Уверен. А значит, не за горами тот день. Совсем не за горами... Саша дождалась похорон. Под утро собрала вещи, необходимые ей на первое время, постояла в пустой квартире, обвела ее долгим взглядом, затем вышла в подъезд. Ей нужно было добраться до того самого дома, куда они ездили каждое лето. Там, в подполе, лежали документы. Виктор Николаевич продумал все, до мельчайших деталей. Имелось пять биографий, пять личностей. Каждая из этих личностей была связана с определенным городом, в котором жили люди, в той или иной мере, Ершову чем-то обязанные. Более того, люди, проверенные ситуациями. Ни один из них доносы строчить не побежит. Но и правду рассказывать дед строго-настрого запретил. Велел, если что, представиться дальней родственницей. Люди эти в большей мере играли роль подстраховки. Если вдруг в чужом городе Саше потребуется помощь. А так, без нужды, сказал, лучше не соваться. Помимо документов и детально расписанного маршрута, свои будущие биографии, девушка знала наизусть, в тайнике имелись еще кое-какие нужные вещи. Но она искренне надеялась, что воспользоваться ими не придется. В том числе, несколько маленьких скромных пузырьков. Эти пузырьки девушку нервировали своим содержимым, но дед сказал, пригодится. Особенно, когда вопрос стоит конкретно: либо ты, либо тебя. Хотя, когда готовили этот тайник, Саша на полном серьезе спросила Виктора Николаевича, почему нет оружия. Это ведь логично. Почему он не хочет позаботиться о таком способе защиты? Дед рассмеялся. — Санёк, ну, ты не плети. Какое тебе оружие? Ты вместо того, чтоб противника убить, себя покалечишь. Да и потом, не так просто в человека выстрелить. Одно дело на войне. Когда враг бежит с оружием наизготовку. И совсем другое, если напротив тебя стоит вполне приличный человек. И ты только умом понимаешь, что это— враг. А сердцем такого не чувствуешь. Не нужно оно тебе. Твое самое сильное оружие, это, Санёк, ты сама. На себя и рассчитывай. А вот пузыречки запомни. Что, в каком имеется. Тут — "болталка". Это на случай, если надо с человеком откровенно побеседовать, но он того сильно не хочет. Имей в виду, в основе — мескалин. Индейцы, сволочи, со своих кактусов выудили. Хорошая штука. Но эффект проявится через час. Может, минут сорок. Зависит от дозы и массы тела объекта. Пик активности длится четыре часа. Откат тоже четыре часа. Если потребуется использовать, время рассчитывай верно. Это в случае, когда через еду или питье. Но тебе другого варианта не представится. И да, смотри, если у объекта проблемы с сердцем, велик шанс его угробить. Один из побочных эффектов — сильная тахикардия. Просто помни об этом. Чтоб быть готовой к любому развитию событий. Вот тут... Дед взял следующий пузырёк и повертел его перед глазами. — Тут Куранин. При попадании через открытые раны или любым другим путем, вызывает обратимый паралич поперечнополосатых мышц. Сначала — мышцы около глаз, потом мышцы лица, а затем мышцы шеи. После паралич переходит к конечностям верхнего плечевого пояса. Так все ниже и ниже. Здесь ... — Дед показал следующий флакон. — Синильная кислота. Причину смерти определят, как инфаркт миокарда. И последнее снадобье. Аконит. Действие аконитина заключается в том, что сначала дыхание учащается, но затем постепенно замедляется вплоть до полного прекращения. После усвоения яда все тело начинает чесаться, появляются озноб и обильное потоотделение, усиление двигательного возбуждения, рвота, а также паралич скелетных мышц. Смерть наступает либо от остановки сердца, либо от остановки дыхания. — Откуда у тебя все это? — Саша, которая сидела на полу рядом с Виктором Николаевичем, посмотрела в глаза деду. Просто... Он, наверное, тоже пользовался. Раз не только смог добыть, но и знает как эти "снадобья" работают. — Санёк... Служба у меня была специфическая. Это только в книжках разведчики и контрразведчики выглядят красиво и носят белое пальто. На самом деле... — Дед помолчал. Потом все равно договорил до конца. — Для борьбы с врагом все средства хороши. "Специальный кабинет" давно появился. Еще при Владимире Ильиче. Но всерьёз изучением этой темы занялся Ягода. Помнишь такого? — Ну, конечно. — Саша кивнула. Помимо общего курса истории, который преподавали в школе, многое ей рассказывал попутно сам Виктор Николаевич. То, что ни один учитель не скажет. Считал, внучка должна знать правду. Только тогда она сможет защитить себя. — Так вот... Ягоду и еще некоторых обвинили в убийстве председателя ОГПУ Вячеслава Менжинского, председателя ВСНХ Валериана Куйбышева, писателя Максима Горького и его сына Максима Пешкова. После этого лаборатория перешла уже под контроль НКВД. Дальше, сама додумаешь... И вот теперь Саше нужно было забрать все что Виктор Николаевич приготовил. Она ушла из дома рано утром. Добралась до железнодорожной станции. Села в нужную электричку. Оказавшись на месте, забрала узелок. А потом пешком отправилась до соседнего областного центра. Вот тут-то Саша деда и вспомнила добрым словом. Выносливость, которую он в ней воспитал. Только благодаря этому она не легла под березку и не приготовилась помирать. Потому что дорога была вообще не близкой. Но возвращаться обратно и уезжать с одного из вокзалов дед запретил, когда они обсуждали план ее действий. Добравшись до нужной станции, Саша купила билет уже под другим именем. Так начались ее мытарства. В первом городе ей сначала было ужасно непривычно. Она подала документы в местный институт. Благо срок был подходящий. У нее имелся аттестат об окончании школы с отличными оценками. Так для девушки началась стезя инженерного будущего. Почему именно эта профессия? Саша сама толком не могла объяснить. Скорее всего, по велению души. На первое время деньги были. Немного. Комнату дали сначала в общежитии. Однако, сразу после поступления в институт, пришлось устроится на работу в ресторан. Ей этот вариант подходил вечерними сменами. В любом случае, в приоритете была учеба. И вот тогда слова деда про интуицию, которой нужно верить, Саша особо всерьез не принимала. Пока, спустя несколько лет жизни на новом месте, не столкнулась с этим сама. Все у нее складывалось хорошо и она даже подумала, дед слишком уж преувеличивал. Никому не нужна внучка Ершова. Потому как никто не знает, что Виктор Николаевич дал ей информацию, которая для кого-то являлась государственной тайной, а для кого-то стоила слишком дорого. Вон, учится, устроилась на работу и прекрасно себя чувствует уже достаточно долго. А потом однажды, выходя из института, она поняла, что ощущает затылком тот самый чужой взгляд. Это было очень странно. Такое Саша испытывала впервые. Просто по спине вдруг побежали мурашки. Огромные, как слоны. Целое стадо мурашечных слонов. Девушка остановилась рядом со знакомой компанией студентов и попыталась осмотреться так, чтоб это было незаметно. Люди сновали туда-сюда. Понять, откуда пришло ощущение слежки, не представлялось возможным. Она вернулась домой. Некоторое время жила, вроде, как обычно. Делала обыденные дела, готовилась к сессии, собиралась на работу. Чувство присутствия постороннего не пропадало. Спустя три недели, девушка в очередной раз пришла домой. Села на кровать. Несколько минут тупо пялилась в пустоту. А потом начала готовить побег. Как учил дед. Все должно выглядеть естественно. Никаких признаков близкого отъезда. Повседневные заботы, без суеты. Поэтому в тот день на работу она отправилась, как обычно. С собой взяла только документы, предварительно спрятав их под платье. Обмотала тканью и привязала к телу. Чтоб руки были наглядно пустыми. Пузырьки положила в глубокие карманы. Когда покинула насиженное место, отправилась на черноморское побережье. Это тоже — наука Виктора Николаевича. Не переезжать сразу из одного места в другое. Провела несколько недель на пляже. Отдыхала. Купалась. Попутно пыталась сообразить. Кто? Первые или вторые. Свои или чужие? Дед предупреждал, что наступит момент, когда она понадобиться всем. Виктор Николаевич упорно считал, что искать будут не только чекисты, или разведка. Но и, так называемые, агенты врага. В следующем месте, которое значилось в ее маршруте, Саша опять же спокойно провела несколько лет. Устроилась в конструкторское бюро. Начала работать по специальности. Надо отдать должное, в этом вопросе дед проявил потрясающую гениальность. Всего предполагаемый маршрут девушки включал в себя пять городов. Для каждого из этих мест у нее имелись нужные документы и нужная легенда. Подготовкой дед занимался почти два года. Столько времени ему понадобилось из-за того, что действовать приходилось очень аккуратно. — Санёк, никому нельзя верить. Никому. Остались единицы, на кого могу рассчитывать и кто сейчас не подведет. Саша даже не вникала в этот процесс. Нет, она, конечно, не спорила. Лет с десяти жила по четко продуманному дедом плану. Выполняла все, что он требует. Училась на “отлично”. Причем, по желанию Виктора Николаевича, она значительно превосходила ровесников по уровню подготовки. К десятому классу Саша знала программу первых курсов любого технического ВУЗа. — Материны мозги…Точно материны. — Вздыхал дед каждый раз, когда проверял, насколько она продвинулась в обучении. — Мой-то дурачок поглупее был. Не настолько сообразительный. Все его Васька тащила. Василиса, мать твоя, была в десятки раз умнее всяких там профессоров... Тогда же, устроившись на новом месте, Саша пришла к выводу, необходимо стать, как можно менее заметной. Привести свою внешность к тому виду, на который никто не обратит внимания. Поэтому волосы постепенно стали серыми, физиономия — безликой, а голос — тихим. Хотя, от природы Саша была прехорошенькой. Можно даже сказать, красивой. Но оказалось, если женщина захочет стать страшненькой, у нее это точно получится. Нужно просто голову мыть специальными отварами, высветлять брови и ресницы. Сутулиться. Смотреть вниз. Убедить себя в том, что ты — бледная моль, никому не нужна. Покой продолжался около двух лет. Потом снова возникло ощущение слежки. Резко и внезапно, словно неожиданно включили громко звук. На этот момент какой-никакой опыт работы уже имелся за плечами, было не так боязно срываться и начинать жизнь заново. Да и вообще, девушка время просто так не теряла. Она эти несколько лет не только работала, пытаясь вести неприметный образ жизни, она постаралась подготовится к любым ситуациям. Потому что понимала, если нашли в первом городе, то велика вероятность, что найдут и во втором. И в третьем. Человек, который числился должником деда, вел секцию самбо. Естественно, для парней. Не женское это дело. Саша долго думала, прежде, чем объявиться. Но всё-таки однажды вечером отправилась в спортивный зал, где тренировал своих подопечных мужчина по имени Олег. Он выслушал Сашу молча. Правда, она много не говорила. Для каждого из тех, кто мог ей помочь, имелась своя, определённая фраза. Виктор Николаевич сказал, что это навроде пароля. Не придётся тратить слова на долгие объяснения. Каждый сразу вспомнит, о чем идёт речь и поймет, что Саше можно доверять. В общем, после короткой беседы девушка получила возможность три раза в неделю заниматься с Олегом. Естественно, неофициально. Ему она сказала, что ходит с работы поздно. А от рождения боязлива. Хотелось бы уметь защитить себя. Версия была шита белыми нитками. И вряд ли Олег в нее поверил. Тем более, начальный уровень подготовки у девушки, благодаря деду, имелся. Но расспрашивать или выяснять правду мужчина не стал. Приходилось ходить в спортзал совсем поздно вечером. Потому что такое их времяпрепровождение вызвало бы много вопросов. Но Сашу это устраивало. Чтоб быть ближе и к работе, и к месту, где трудился на благо советского спорта Олег, Саша в частном секторе сняла у бабули маленький скромный домик. В этот раз она неслучайно выбрала именно такой вариант. Комната в общежитии, в коммуналке — много людей. Тяжело жить обособленно. Все норовят сунуть свой нос. Если в первый раз Саша верила, ее не найдут, даже при том, что Виктор Николаевич вдалбливал ей в голову другие мысли, то теперь наоробот. Девушка считала, она должна быть готова ко всему. И расположение дома было удачное. Стоял на отшибе. Дальше — лесок и река. Когда снова почувствовалась слежка, Саша даже не сильно переживала, если честно. Расстроилась, это да. Но уже гораздо меньше, чем в первый раз. Пришлось снова готовить побег. И вдруг, за несколько дней до того, как она должна была исчезнуть, девушка поняла, а он не один. Соглядатай. Появился еще кто-то. Первая мысль — неужели за какой-то девчонкой, неспособной защититься, как они, скорее всего думают, отправили целую группу. Смех же. Никому неизвестно, что дед на протяжении долгого времени гонял ее, как Сидорову козу. В любом случае, это ничего не решало. Пора было уезжать. Саша вернулась с последней тренировки домой. Вернее, это она знала, что тренировка последняя. Олег — нет. Открыла калитку, зашла во двор. Вдруг, ее начало мелко трясти. Очень резко и очень неожиданно. Это при том, что и без того, с момента, как почувствовала чужое присутствие, все время находилась в напряжении. Сослалась на усталость и то, что постоянно на нервах. Вошла в дом. Свет включить не успела. Ей зажали рот широкой мужской ладонью. Как подошел нападающий, она не слышала. Просто он вынырнул из темноты и все. Самое последнее, что пришло в голову, будто это ограбление или изнасилование. Саша точно знала, добрались. Но чего не ожидал ночной посетитель, так это того, что жертва начнет сопротивляться. Саша вспомнила все, чему учили ее и дед, и Олег. Говорят, от страха люди теряются и не понимают, что делать. Черта-с два. Жить захочешь, сразу сообразишь. А жить хотелось сильно. Тем самым животным инстинктом Саша чувствовала, человек опасен. Она резко ударила головой назад, потом пяткой по голени, схватила локоть руки, которая закрывала ей рот, и одним рывком вывернула в нужную сторону. Сзади взвыли. Оказавшись на свободе, Саша рванула к кухне, схватила огромный нож для разделки мяса, а потом со всей силы воткнула его в ночного гостя, который, несмотря на причененный девушкой вред, пытался ее догнать. Эффект неожиданности сработал. Это — хорошо. Саша убила человека. Это — плохо. Когда поняла, что мужик мертв, в голове словно включился часовой механизм. Мысли перестали хаотично метаться, мгновенно выстроилась схема дальнейшего поведения. Следы преступления надо скрыть. В милицию не пойдешь и все это не объяснишь никак. Пришлось решать проблему самостоятельно. До сих пор ей иногда сниться, как она тащит тело в лесополосу, которая находилась неподалёку. Вздрагивая и замирая от каждого постороннего звука. Благо, сразу за домами шел пустырь, через который можно попасть к густым деревьям и той самой реке. Избавилась от тела, потом вернулась в дом. В голове по-прежнему мозг работал удивительно четко. И вообще не было паники. Прошла везде, где можно было обнаружить следы борьбы. Убралась. Взяла спрятанные вещи и вышла на улицу. Естественно, далее последовал очередной переезд в этот чудесный город, где Александра Сергеевна Комарова благополучно живёт по сей день. И вот тут оказалось слишком спокойно. Девушка расслабилась совсем, решив, будто преследователи ее потеряли. А теперь этот Максим Сергеевич. Саша с тоской в очередной раз посмотрела на затылок, маячивший перед глазами. — Выгружаемся, Александра Сергеевна. — Заявил предмет ее мыслей. Оказалось, они уже подъехали к гостинице. Саша молча выбралась из машины. Максим Сергеевич тоже выбрался, но в последнюю минуту обернулся к Калинину, который смотрел им вслед через открытое окно. — Владимир Александрович, Вы же сейчас на завод? Верно? Подождите меня. Я с Вами доскачу. Нам понадобятся опять личные дела. Подкиньте меня до проходной. Обратно я сам. Сейчас только, провожу Комарову. Идёмте. Особист повернулся к Саше и уставился с ожиданием во взгляде. Приглашение прозвучало для нее. — Вы хотите, чтоб мы продолжили работу? — Уточнила она. — Господи... да! А Вы что подумали опять? Прекратите себе льстить. Мне нет дела до Вашей добродетели. Просто в гостинице, учитывая время, более разумно заняться этим. Саша кивнула, соглашаясь, и пошла следом за Максимом Сергеевичем, который уже, перепрыгивая серез ступень, поднялся к двери. Он проводил ее до самого номера. Задержались только внизу. За стойкой снова сидела та самая женщина, которую Саша уже видела. Видимо, она решила повторить подвиг Стаханова и работать без выходных. Заметив Максима Сергеевича, тетка моментально вскочила на ноги. — Тамара, моя кудрявая фея, нам с коллегой надо поработать. Я помню про режим. Но пока ведь еще можно? Особист улыбнулся женщине наимелейщей улыбкой. Она сразу покраснела и что-то принялась бормотать о порядках, о правилах. — Тамарочка... — Максим Сергеевич подошел ближе и осторожно поправил этой особе выбившийся из причёски локон. — Я Вам так благодарен за понимание. Просто ужасно благодарен. Саша хмыкнула. Правда, тихо, себе под нос. Ну и тип, этот Максим Сергеевич. Видит, что женщина к нему явно неравнодушна и пользуется ею. А эта... Неужели не понимает ничего. Думает, он и правда может обратить на нее внимание? Когда они уже стояли перед номером и особист открыл дверь, пропуская Сашу вперед, она, в принципе, успокоилась. Действительно. Ничего страшного. Поработают пару часов. Чем быстрее разрешится вопрос, тем лучше. — Не балуйтесь. Ведите себя прилично. Я быстро вернусь. Саша ничего не ответила. Молча вошла в помещение. Остановилась соображая, куда лучше сесть. Максим Сергеевич почти прикрыл дверь с обратной стороны, но вдруг снова распахнул ее и с усмешкой посмотрел на Сашу. — Кстати, Александра Сергеевна, забыл сказать... Не пытайтесь сразу после моего ухода сбежать. Я предупрежу Тамару, чтоб она была на чеку. Драться с ней Вы же не будете. И еще... знаете, Вы очень плохо поступили при нашей первой встрече. — Когда? В отделе? — Саша искренне удивилась. — Зачем же? Это была наша вторая встреча. А первая, за день до моего официального появления на заводе. Вы очень некрасиво меня пытались убить. Вы думали, я не вспомню. Да? Потому так спокойны. Нет, сначала, когда увидели меня в отделе, сильно напряглись. Я ведь должен был в этот момент находиться, где угодно. Например, в морге. Но уж точно не рядом с Вами. А потом по моему поведению Вы решили, что доза была слишком маленькая. Наверное, мозг мне замкнуло и все. Потому что я очевидно Вас не узнал. Так вот, Александра Сергеевна, я все помню. Так что повторюсь, но не балуйтесь. Скоро буду... Максим Сергеевич погрозил пальцем Саше и вышел в коридор прикрыв за собой дверь...