– Чего? – Ты бы видела себя. Тога, сандалии, а теперь еще и это. Ты похожа на маленького греческого Рэмбо. – Афина, богиня современной войны, – смеется Кирнан, когда они садятся в машину. И теперь они оба смеются. Я вывожу стабильную точку и моргаю, теперь полностью уверенная, что отправлять их вдвоем в одной машине было очень плохой идеей. Глава 21 Бостон, Массачусетс 3 мая 1912 года, 7:50 Я просыпаюсь за несколько минут до того, как мой телефон начинает вибрировать. В воздухе пахнет табаком, как и говорил Кирнан, и хотя сама комната была немного прохладной, когда я переместилась туда прошлой ночью, одеяла на койке согревали меня. От подушки исходит слабый запах мыла, которым пользуется Кирнан – кажется, Ivory, – а на ящике рядом с кроватью лежит книга с рассказами о Шерлоке Холмсе. А именно «Возвращение Шерлока Холмса», и я почти уверена, что это тот же самый экземпляр, который я видела в его квартире в 1905 году. У меня такое чувство, что Кирнан пользовался этим местом не один раз за последние несколько лет. Прошлой ночью мне составили компанию две истории о Шерлоке, пока я ждала, когда напиток достаточно выветрится, чтобы я смогла заснуть. Я уже несколько месяцев не читала, сидя в постели, и чтение при свете ключа ХРОНОСа ощущалось почти так же, как и чтение при свете фонарика под одеялом, когда я была ребенком. Между этим кратким побегом и крепким восьмичасовым сном я чувствую себя более отдохнувшей, чем когда-либо за последние недели. Настало время забрать ключи и отправиться домой. Чем скорее Коннор превратит их в груду бесполезного металла, тем счастливее я буду. Я стягиваю с себя толстовку – одну из папиных, которая лежала в сушилке внизу. В идеале я бы захватила платье 1905 года из своей спальни, но у Саймона есть окно в этой комнате, и мне показалось не очень хорошей идеей передавать какие-либо подсказки о моем месте назначения. Если мужчины-путешественники во времени без каких-либо препятствий носят джинсы, то, наверно, в этом путешествии я буду томбоем. И да, Кэтрин пришла бы в ужас. Боже, я надеюсь, они все еще в безопасности. Приподняв крючок на двери, я осторожно заглядываю в магазин. Утро сегодня солнечное, свет льется в огромные окна, и моим глазам требуется несколько минут, чтобы привыкнуть к тусклому свету в кладовой. На стене появилась новая вывеска – маленький мальчик в желтом плаще рекламирует печенье Uneeda – и, кажется, Джесс передвинул банки с конфетами. В остальном магазин выглядит почти так же, как и тогда, когда я была здесь с Кирнаном семь лет назад. Или несколько недель назад, если ориентироваться на мой биологический календарь. Джесс стоит за прилавком и разговаривает с покупателем. Но он, должно быть, уловил движение двери кладовой, потому что его дружеская болтовня меняется на оживленную и деловую. Над дверью звенит маленький колокольчик. Я уже собираюсь выглянуть снова, чтобы посмотреть, уходит ли этот клиент или входит новый, когда Джесс говорит: – Кто бы ты ни был, выходи, но держи руки над головой. Если я увижу оружие или руки у карманов, буду стрелять. У меня такое сильное чувство, что я попала в дрянной вестерн, и я немного нервничаю из-за того, что вхожу, когда он там вооружен. Джессу, должно быть, уже под девяносто, и тот факт, что он страдает тяжелым артритом, заставляет меня задуматься, насколько устойчивым может быть его палец на спусковом крючке. – Это я, Кейт! – Я выжидаю мгновение, а затем медленно толкаю дверь, подняв руки. Джесс по-прежнему держит пистолет в воздухе, но его хватка, кажется, довольно уверенная. – Как называется напиток, который ты любишь? Так я буду знать, что это ты, а не твоя тетя. Серьезно? Я пытаюсь вспомнить, но его название никак не хочет всплывать в моей памяти. – Что-то… Club… Начиналось с буквы «c». Эта штука очень крепкая. И… Clicquot! Clicquot Club. Теперь, убедившись, что это я, он прячет оружие под прилавок и расплывается в своей обычной улыбке, шаркая из-за угла, чтобы поприветствовать меня. – Мисс Кейт! Как давно мы не виделись. Слишком давно! Я полагал, что это ты, судя по тому, что вчера рассказал Кирнан, но он также сказал мне, что меры предосторожности не помешают. Он обнимает меня так же, как и в прошлый раз, и на этот раз мои ответные объятия немного менее притворны. Отстранившись, он говорит: – Ты ведь юная Кейт, не так ли? Не та, на которой он женился. Я киваю, хотя от ярлыка «юная Кейт» меня бросает в дрожь. Это слишком близко к «юной Пру» и «старшей Пру», которые мы использовали, чтобы различать разные возрасты и уровни здравомыслия Пру. – Я так и думал, – говорит Джесс. Я бросаю взгляд на свою странную одежду, и он смеется: – Ну, отчасти из-за этого, да. Но еще ты кажешься немного застенчивой. Та Кейт, которую я знаю, уже спросила бы, свободен ли берег. – Для… чего?.. – Чтобы мы могли сбежать к Ниагарскому водопаду, – хихикает он. – Оставить Кирнана и Амелию заниматься магазином. Она подшучивала вместе со мной, хотя и не имела этого в виду больше, чем я. Она не могла любить никого, кроме Кирнана. Это было видно по ее глазам в тот день, когда он надел кольцо на ее… палец. Джесс, кажется, понимает, что этот разговор может оказаться для меня неловким, потому что его улыбка меркнет. Он прочищает горло и говорит: – Следуй за мной, и мы достанем то, за чем ты пришла. Он исчезает за прилавком, я следую за ним и стою с краю, пока он присаживается и открывает большой деревянный сундук. Я не вижу, что внутри, но крошечный порыв холодного воздуха касается моих лодыжек, так что это, должно быть, холодильник. Одну за другой он вытаскивает бутылки и расставляет их на полке возле своей головы, пока не находит красно-белый контейнер, полный медальонов. – Они могут быть немного холодные. Лежали у меня под бутылками. Я подумал, что если кто-нибудь придет искать… – Он замолкает, когда звенит колокольчик над дверью. Входит человек, и его тело очерчено солнечными лучами, льющимися через дверной проем. У меня нет никаких сомнений, что это Саймон. Я оставляю ключи в руках Джесса и наклоняюсь на несколько сантиметров, чтобы схватить пистолет под его прилавком. Мужчина делает еще два шага в нашу сторону, и я замираю. Не Саймон. Он такого же роста, примерно такого же веса, но теперь, когда он отошел подальше от яркого света, проникающего из окон, я вижу, что он по меньшей мере на тридцать лет старше, с оливковым цветом лица и редеющими черными волосами. И если бы он был на метр ближе, то заметил бы, что пистолет, который я держу под прилавком, нацелен прямо ему в грудь. Джесс тихонько хихикает, когда видит выражение моего лица, но его глаза немного обеспокоены. – Полегче, девочка. – Затем он говорит немного громче: – Я подойду к вам через минуту, сэр. Я делаю несколько успокаивающих вдохов и кладу пистолет обратно. – Прости, Джесс, – шепчу я, нагибаясь, чтобы подобрать ключи. – Эта пара недель была очень тяжелой для меня. – Это я и сам вижу. Для Кирнана тоже эта пара лет была тяжелой. Передай ему мои наилучшие пожелания, ладно? И… передай ему, что я не жду возвращения моей Ирэн, хотя если каким-то чудом это случится, я буду очень благодарен. Но я ожидаю, что он заставит этих сукиных сынков заплатить, прости за мой язык. – Да, сэр. Я ему передам. * * * Бетесда, штат Мэриленд 12 сентября, 19:40 Коннор стоит в перчатках у верстака. У него на шее висит одна из тех масок, что закрывают нос и рот, а перед ним лежат маленький фонарик, несколько бутылок и пипетка. Он с сомнением смотрит на контейнер, который я держу в руках, и стягивает маску с лица. – А я-то думал, что они лежат в роскошной позолоченной урне или еще где-нибудь. – Нет. Ничего, кроме логотипа Ziploc на дне. Его брови в удивлении взлетают вверх: – Серьезно? – Попался. – Ха. Смешно. Теперь иди. Но оставь дверь открытой, ладно? Мне нужно немного проветрить здесь. – Я могу помочь? – Нет, ты не можешь. Иди. Но… вы с Гарри смотрите в оба, хорошо? Я буду гораздо меньше нервничать, когда превращу эти штуки в дешевую бижутерию. – Конечно, но сначала… – я достаю из коробки один из ключей. – Для Дафны.