Аркадий ФидлерГОРА ГРИФОВ БЕЗЛЮДНОЕ СЕЛЕНИЕ ХРОМОЙ ИНДЕЕЦ АРАСИБО У ВАРРАУЛОВ МУРАВЬИНЫЙ СУД СОЮЗ С ВАРРАУЛАМИ МЫ ОБРАЗУЕМ НОВЫЙ РОД ВОЖДЬ КОНЕСО ШАМАН КАРАПАНА КОНЕСО ТОЧИТ ЗУБЫ ДИКОВИНЫ ДЖУНГЛЕЙ ЯДОВИТЫЕ ЗМЕИ МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ ВОДА В КУВШИНЕ ГЛАЗ ЯГУАРА БОЛЕЗНЬ РЕБЕНКА ПОЧЕМУ ДОЛЖЕН БЫЛ УМЕРЕТЬ КАНАХОЛО РЕПАРТИМЕНТОС НОЧНАЯ ОПЕРАЦИЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВО ВОЖДЯ КОНЕСО ЧЕТЫРЕ ВЫСТРЕЛА В СЕРИМЕ «ДОН ХУАН, ТЫ ДЬЯВОЛ!» ПОДОЗРИТЕЛЬНАЯ ЩЕДРОСТЬ КРАСНЫЙ МОР СМЕРТЬ ШАМАНА ТАНЕЦ МУКУАРИ В ДАЛЕКИЕ-ПРЕДАЛЕКИЕ ВРЕМЕНА АКАВОИ ПЕРВАЯ ЖЕРТВА АКАВОЕВ ГДЕ ИХ ЛАГЕРЬ? АНГЛИЙСКИЙ БРИГ ЭХО ИСТОРИИ И ЭХО У РЕКИ БОЙ НА РЕКЕ НА ОСТРОВЕ КРОВАВОЙ ЖАТВЫ ЗАРЯ НАД ДЖУНГЛЯМИ notesNote1 Note2 Note3 Note4 Note5 Note6 Note7 Note8 * * * Аркадий Фидлер Ориноко ГОРА ГРИФОВ В течение двух суток после того, как мы покинули остров, корабль наш держал курс строго на восток. Океан был пуст — нигде ни одного корабля, и это немало нас радовало. Ветер дул с северо-востока, и, хотя парусами управляли руки неопытные, а встречные морские течения затрудняли плавание, шхуна легко скользила по волнам и заметно продвигалась вперед. Все два дня мы не теряли из виду материка, простиравшегося на юге волнистой линией; побережье этой части Южной Америки, а говоря точнее — Венесуэлы, было гористым. Вождь Манаури и его воины старались рассмотреть на далекой земле знакомую вершину, у подножия которой, как они уверяли, лежали их селения. Вершина эта именовалась горой Грифов. — Разве можно узнать ее на таком расстоянии? — выразил я сомнение. — От Большой земли нас отделяет много миль. Все горы там кажутся одинаковыми. — Мы узнаем, Ян, нашу гору, мы сразу узнаем! — ответил Манаури по-аравакски, а мои юные друзья, Арнак и Вагура, как обычно, перевели мне слова вождя на английский. — Не подойти ли нам ближе к берегу? — предложил я. — Не надо! Ближе могут быть подводные скалы. Вершину Грифов мы узнаем и отсюда. Надо ли говорить, с каким усердием высматривали мы эту вершину — предвестницу лучших дней, рассчитывая, что там, в селениях араваков, придет конец нашим бедам. Там мои друзья-индейцы окажутся среди своих, а шестеро негров найдут у дружественного племени защиту и гостеприимство. А я? Я уповал на то, что, оказавшись на Южноамериканском материке, смогу легко с помощью индейцев добраться до английских островов Карибского моря. Я надеялся, что индейцы не обманут моих надежд и помогут мне охотно, от чистого сердца; тяжкие испытания последней недели связали нас верной, до гробовой доски, дружбой. Солнце клонилось к западу, когда на шхуне поднялся вдруг радостный переполох. Все бросились на нос корабля и оттуда всматривались вперед, указывая руками куда-то вдаль. В синей дымке далеко впереди на берегу вырисовывались очертания горной вершины причудливой формы. Крутой склон с одной стороны и пологий — с противоположной делали ее похожей на огромный, устремленный ввысь клюв какой-то хищной птицы. — Гора Грифов! — раздавались возбужденные голоса. Ко мне, стоявшему на руле, подошел вождь Манаури, а вслед за ним толпой и все остальные: Арнак, Вагура, Ласана, индейцы, негры. Лица их выражали столько радости, столько счастья, что и мне невольно передалось всеобщее возбуждение. — Правь к ней! — только и смог вымолвить Манаури. — Ян! — торжественным тоном произнес он. — Ты наш брат, и мы любим тебя! Тебе мы обязаны своим спасением на острове. Твой разум и твои ружья победили наших преследователей-испанцев. Дружба твоя вернула нас к жизни. Ты, великий воин своего народа, не можешь пока вернуться к своим, и мы просим тебя от чистого сердца: останься у нас! Останься навсегда!