— Да что он ее не поймал-то до сих пор! — праведно возмутилась Алена. — Подумаешь, какое важное дело! Тут телезвезда гибнет при неясных обстоятельствах… — Да почему при неясных? — Потому что мне… — Она хотела рассказать о неприятном разговоре с Борисычем, но вовремя сообразила, что вещать на всю редакцию о таких вещах не стоит. — Словом, мне кажется, что обстоятельства гибели Титова не так уж прозрачны. — Ну разумеется! — не поверила родственница. — Знаю я эти обстоятельства: кое-кто нашкодил в свое время, а теперь ищет предлог для встречи. Лично я на твоем месте просто позвонила бы Вадиму, а не выдумывала всякие там «обстоятельства». Если тебе хочется его увидеть, то сделай это обычным женским способом, а не встревай в новое расследование. Вот тебе мой совет! — Кто бы говорил! — нетактично возразила племянница. — Может быть, напомнить, при каких обстоятельствах ты снова встретилась со своим разлюбезным Горынычем? Ведь если бы не убийство Журавлева, ты ни за что не попыталась бы отыскать свою первую любовь! — Ну, в таком случае тебе, так же как мне, придется подождать лет двадцать, пока судьба снова сведет вас, — довольно жестоко ответила тетка Тая. — Но я сильно подозреваю, что Вадим не станет ждать тебя столько. Так что поспеши, если еще не опоздала… — Что ты имеешь в виду?! — Руки у нее в этот момент дрогнули, и Алена вцепилась в телефонную трубку, чтобы не уронить ее на пол. — Ну, до меня доходит кое-какая информация… будто бы Терещенко начал с кем-то встречаться… — В Рязанской области? — Девушка — криминалист. Очень толковая, — злорадно продолжала тетка. — Наверное, они вместе отправились в командировку. — Наверное, вроде бы, — проворчала Алена, понимая, что от отчаяния готова разрыдаться прямо здесь, на глазах у десятка коллег. — Что ты мне выдаешь непроверенную информацию! — А я тебе не ТАСС. Хочешь выяснить подробности, позвони ему сама. — Ну да! И слопай свое женское достоинство с солью! — Не понимаю, что тебе нужно. Желаешь издалека наблюдать за его жизнью? Тетка не была расположена к сочувствию. Это Алену злило — ну что толку читать ей нотации за былые ошибки, когда она в столь отчаянном положении?! Порядочные родственницы так себя не ведут! — Я хотела фейерверка, хотела, чтобы душа пела, словом, чтобы влюбиться без памяти! А получилось как всегда, — грустно призналась она, забыв о том, что диалог ведет из офиса, где полно посторонних ушей. — Так чего же ты теперь переживаешь? Если все равно не вышло? — удивилась тетка Тая. — Как же ты не поймешь?! — вскричала Алена. — Потому что теперь мне очень плохо. Не могу я объяснить, но… Она замялась. — Тогда перечитай бессмертное творение Лопе де Вега «Собака на сене», — холодно посоветовала тетка и добавила, — Тебе хочется, чтобы мужик бегал за тобой, как щенок, а ты бы пинала его ногами. А когда он отбегает в сторону, ты кричишь «Ко мне!» и удивляешься, почему он не выполняет такой простой команды. Я тебе скажу почему — потому что мужчина не щенок. Он человек. Попробуй это понять. — Знаешь что! — Алена в сердцах хлопнула трубку на рычаг и, закрыв глаза, глубоко вздохнула. Она пыталась успокоиться, хотя какое тут, к черту, успокоение. Тетка Тая права, она относилась к Терещенко именно так, может быть, не воспринимала его как щенка, но вела себя с ним совершенно по-идиотски: захотела — приласкала, захотела — оттолкнула, а теперь снова желает приласкать. Только будет ли он теперь преданно заглядывать ей в глаза? — Прости, пожалуйста, — прозвучал за спиной до омерзения вкрадчивый голос зама Борисыча Вари, — к тебе тут пришли. Алена резко обернулась и остолбенела — в трех шагах от нее переминался с ноги на ногу Вадим Терещенко. Выглядел он сконфуженным, и это говорило о том, что он слышал большую часть ее телефонной перебранки. «Интересно, насколько большую?» — успела подумать она, прежде чем почувствовала, как щеки налились горячей кровью. — Ну, я вас, пожалуй, оставлю, — по обыкновению, высокомерно сообщила Варя и, кинув на Алену неодобрительный взгляд, отчалила в направлении своего стола. Терещенко же начал подозрительно мерзко ухмыляться. От этого Алена окончательно растерялась и, как всегда бывало в моменты ее наивысшей растерянности, тут же разозлилась. — И как долго ты стоял за моей спиной? — сквозь зубы осведомилась она. — Достаточно долго. — Он наградил ее нахальной улыбкой. — Но это совсем не важно. — Не важно?! По-твоему, стоять и подслушивать — пустяковое дельце?! Хороша же наша милиция! — Она задохнулась от возмущения. Но Вадим не отреагировал на ее выпады, он даже глаз не опустил — стоял, пялился на нее совершенно спокойно, еще и улыбался. Это обстоятельство вывело Алену из себя окончательно. Она потеряла самообладание и заорала так, что все присутствующие застыли в шоке средней и крайней тяжести. — Если ты думаешь, что я переживаю по поводу нашего расставания, то сильно заблуждаешься! — гневно выпалила она. — Даже не надейся, что я повалюсь тебе в ноги и начну заунывно вымаливать прощение. У меня, чтоб ты знал, все складывается очень даже замечательно… Она оборвала свою пламенную речь на полуслове. Что-то шло не так — Терещенко по-прежнему улыбался, теперь еще и покачиваясь взад-вперед. Кроме наглого удовольствия, на его физиономии больше ничего не читалось. Редакция погрузилась в выжидательную паузу. — Может, выйдем на улицу? — наконец предложил он и жестом указал на дверь. — Я на работе. — Алена резко отвернулась от него. От сверлящих взглядов десятков глаз у нее вполне ощутимо зачесалась спина. «Какая же я дура!» — обругала она себя. — Аркадий Борисович любезно согласился тебя отпустить, — весело сообщил Вадим. Похоже, ситуация его просто забавляла. Еще бы! Публичное объяснение в любви случается не каждый день. Что ж, он вполне может считать себя отмщенным — теперь о ней будут судачить еще очень долго. Какой кошмар! — К тому же наш разговор не займет много времени. — Да? — Алена испытала сильное разочарование. Она-то надеялась на общение длиною если не во всю жизнь, то как минимум часа на три. За это время вполне можно успеть сто раз помириться и наладить дальнейшие отношения. Но, по всей видимости, ее планы резко расходились с планами Вадима. — В конце концов, все, что мне нужно, так это твоя подпись, — довольно холодно сообщил он, чем окончательно вверг Алену в пучину отчаяния. — Ты должна прочесть этот документ и заверить, что ты с ним ознакомлена. Он протянул ей листок бумаги. Она сцепила дрожащие руки на груди и, не поворачиваясь к нему, вяло заупрямилась: — Ничего я не стану подписывать. Видимо, он пожал плечами: — Это ваше дело. Прочтите хотя бы. — Здесь уведомление о том, что мне причитается премия за раскрытие двух особо тяжких дел? — Ну… что-то в этом роде… Она взяла лист и бегло прочла, потом повернулась и уставилась на него непонимающим взглядом: — Подписка о неразглашении в интересах следствия?! Разглашении чего?! — Тут, по-моему, ясно написано: информации, представляющей интерес для следствия. — Он кивнула для пущей убедительности. — Но я ничего такого не знаю! — Она развела руками. — Чтобы вы да ничего не знали! — усмехнулся Терещенко. — Хотя… в этом случае вам же было бы лучше. — Перестань говорить со мной так официально, — она снова побагровела, — не первый раз видимся. — Будем надеяться, что в последний. — Он оставил бумагу на ее столе и собрался было развернуться, чтобы уйти. Но Алена схватила его за руку, с тревогой заметив, что его при этом прямо-таки перекосило. — Ты собираешься дуться на меня всю оставшуюся жизнь? — Какое, к чертям, женское достоинство?! Она уже давно растоптала его. С той самой минуты, когда он появился у нее за спиной! — Я не собираюсь тратить на это всю оставшуюся жизнь, — довольно сурово сообщил он. — Ладно. — Она отпустила его, напутствовав добросердечным пожеланием: — Чтоб ты вообще провалился! Он только рукой помахал, даже не обернулся. Так и скрылся за дверью, оставив ее на растерзание коллег. — Если подытожить, то, по всей видимости, твоя карьера на Петровке накрылась, — высказался за всех Лешка Бакунин. Он хотел было продолжить тему, но заткнулся, натолкнувшись на ее злобный взгляд. — Лучше молчи, — прошипела ему Алена и, схватив сумку, вылетела вон. *** Вернувшись домой, она еще долго бродила из комнаты в комнату, успокаивая взбунтовавшиеся нервы, пока не обессилела окончательно и не повалилась на диван. И как раз в тот момент, когда Алена расслабленно погрузилась в думы о смысле жизни, зазвонил телефон. — Последнее время мне всякий раз требуется немало мужества, чтобы собраться и позвонить родной дочери, — заранее встревоженно сообщила мать. — Сразу скажи, ты случаем не влезла в какое-нибудь очередное расследование? — Нет, мам, с расследованиями теперь покончено, — грустно ответила Алена. Мать почему-то не разделила ее тоски по утраченному. Скорее наоборот, она облегченно вздохнула и продолжила уже намного веселее: — Слушай, на этот раз я звоню по делу: мы с твоим отцом решили купить дачу. Ты должна нам помочь.