– Мне надо отдохнуть, вот в чем дело! – наконец заключил Бен и, не глядя на меня, прилег на какие-то мешки. – Я давно не спал как следует, было слишком много работы. Посплю всего часик. Заведу будильник. – Он покрутил шестеренки у какой-то маленькой машинки и хвастливо показал ее мне. – Видел такой? Будит, когда скажешь. Обещай, что никуда не сбежишь. И не умрешь. У нас все получится. Он поерзал на своей убогой лежанке и немедленно уснул, будто сознание потерял. На несколько секунд воцарилась тишина, потом ирландка сказала: – Слушай, а я вспомнила твой жилет! Ты тот богатенький франт, который мимо нашего забора прошел. Мне стало обидно, что вспомнить меня можно только по жилету, но я с достоинством ответил: – Не тыкай мне, я граф. – И что с вами случилось, граф? – Не твое дело. Я без сил опустился на ящик и прислонился к стене. Это была не такая усталость, как при жизни, тело просто онемело и хуже слушалось, словно начало отказывать. Меня это напугало. Спать не хотелось – кажется, я потерял эту способность вместе с жизнью. Поэтому я просто сидел, неподвижный, как чурбан, и ждал, когда наконец пройдет час и у меня снова появится надежда. – Меня Молли зовут. А вас как? – не унималась ирландка. Плебейское имечко, как и все в ней, впрочем. Ответа она не дождалась, но все равно продолжила: – Слушайте, выпустите меня, а? У меня незаконченное дело есть. Я уже поняла, вы не духи, просто он – изобретатель или докторишка какой-то, и я ему благодарна, что он изобрел, как меня немного оживить. Но поскольку даже мне ясно, что больше ничего у него не выйдет, мне очень надо кое-что успеть. Разожмите эти штуки на моих конечностях, а? Она просительно глянула на меня, но я только головой покачал. Мне нужно было, чтобы Бен выяснил секрет оживления, и точка. Я не могу быть таким ужасным. Я должен вернуться любой ценой. – Знаете сказку про танамор? Трилистник Мерлина? – вдруг спросила она. Я без выражения уставился на нее. Историю я знал. В детстве, еще до смерти мамы, отец неоднократно нам ее пересказывал: видимо, услышал во время своих ирландских походов. У Бена сказка про танамор была любимой. Если вдуматься, это многое объясняло в его выборе жизненного пути. – Ну да, откуда вам знать, вы же англичашка, – продолжила ирландка с неблагозвучным именем Молли. – В общем, слушайте. Великий волшебник Мерлин, защитник вашего короля Артура, любил путешествовать, и в наших ирландских землях тоже бывал. И вот однажды, бродя по Ирландии, он услышал горький плач. Плакала девушка. Ее возлюбленного на охоте убил медведь. Она узнала знаменитого волшебника и стала умолять оживить ее любимого. И уж так она убивалась, что сердце Мерлина дрогнуло. Он подобрал прямо со священной ирландской земли камешек – это оказался обломок зеленого мрамора, который у нас добывают, – произнес над ним заклинание и протянул девушке. Сказал: «Коснись камнем его груди, и это вернет юноше жизнь, как ты просила». Я хотел сказать ей, что знаю всю эту историю наизусть, но она рассказывала так живо, на разные голоса, что я промолчал. Закрыл глаза и просто слушал. Сказок мне не рассказывали с детства. – Девушка сделала, как велел волшебник, и юноша ожил. Но рано она обрадовалась – любимый ее не узнавал, смотрел пустым взглядом и мычал без смысла. И тогда Мерлин сказал: «Ты просила вернуть ему жизнь, но теперь видишь: жизнь без души и разума подобна смерти». А потом он подобрал второй зеленый камешек и сказал ей: «Приложи к груди возлюбленного, и камень вернет ему душу». Так она и сделала. Юноша узнал любимую, заплакал и потянулся к ней, но говорить не мог. И тогда Мерлин подобрал третий камешек, приложил к груди юноши, и к тому вернулся разум. Влюбленные обнялись, а Мерлин попросил девушку вернуть камни земле. Но та была настоящей хитрой ирландкой и захотела оставить их себе. Тогда Мерлин рассердился и… А дальше я ничего не слышал, потому что со мной случилось нечто поразительное. Я заснул. Сам не знаю, как это получилось: ее голос был таким мягким и певучим, даже акцент больше не раздражал. Этот голос уносил в теплую сказочную даль, где ничего плохого не случается, и я провалился в сладкую, уютную темноту. Из блаженной дремы меня вывел сначала ужасный звук будильника Бена, который и мертвого разбудил бы (вот он меня и разбудил, ха-ха). Вслед за дребезжанием и лязгом послышался гневный крик. Открыть глаза было трудно, мышцы век не слушались, – я чувствовал себя ужасно, как будто не проснулся, а еще раз восстал из мертвых. Нежный утренний свет за распахнутой дверью уже сменился дневным, Бен носился туда-сюда и сыпал проклятиями. Я глупо улыбнулся. Надо же, какие слова он знает! А потом я понял, с чего он так разошелся, и похолодел. Железный стол был пуст. Ирландка пропала. Глава 6 Леди Бланш Бен был в ярости. – Это ты, ты ее выпустил, только бы мне насолить! – шипел он, угрожающе нависнув надо мной. – Я? Конечно нет! – оскорбился я. Его это не убедило. Он ругался и шумел так, что я сжался. Живые кажутся такими огромными, когда сам ты словно усох. Сон плохо на меня подействовал – я ослабел и всем телом почувствовал то, о чем говорил Майкл: отмирание. Близость финала. Я сжал зубы. Нет, нет, нельзя сдаваться. Если перестану надеяться, у меня совсем ничего не останется. – По-твоему, она сама разжала железные скобы и скрылась? Издеваешься? – продолжал надрываться Бен. Я помнил, как крепко держат тиски, так что поверить в это и правда было непросто. До стола я еле добрался – ходить стало просто невыносимо. – Мой идеальный экземпляр, мне больше не найти такой! – убивался Бен. – Как ты мог! – Это не я! – возмущенно рыкнул я. Скобы были разогнуты. Я ткнул в них, и Бен немного успокоился. – Да, и правда, – пробормотал он, разглядывая скобы. – Пожалуй, она могла сделать это сама. Видишь царапины вокруг этой смыкающейся части? Она открыла их каким-то острым предметом, но где она его взяла? Тут он что-то заметил на полу, наклонился и поднял с пола маленький нож, размером не больше ладони. Ручка была деревянной и оттого почти сливалась с полом. Бен какое-то время разглядывал нож, потом мрачно уставился на меня. – Ладно, прощаю. Кто мог ждать от нее такой ловкости? Вот уж спасибо! – Я ее найду, – пробормотал я. – Нет уж, я сам. Я хожу быстрее. – Она не будет с тобой говорить, а я умею убеждать, ты сам сказал. Я приведу ее. – Идем вместе. – Нет. Сам справлюсь. Как и всю предыдущую жизнь, я не собирался доверять никому, кроме себя. Бен спугнет нашу добычу и все испортит. Мне она доверится, я ведь такой же, как она. Права на ошибку нет – я ясно чувствовал, как уходит время, а ведь раньше я никогда за ним не следил. Я думал, Бен будет спорить, но он посмотрел на меня неожиданно кротко, разом растеряв боевой задор. – Ладно. Я мог бы попробовать новый раствор на тебе, но, если честно, я все-таки не совсем уверен в успехе, а ты более хрупкий, она ведь умерла не так давно, так что я предпочел бы… – Сколько мне осталось, если у тебя не получится? – перебил я. – Я не… – Говори правду. Бен тяжело вздохнул. Я испытал неожиданное братское чувство: было заметно, что говорить правду он ненавидит примерно так же, как я. – До вас у меня получилось частично оживить тела пять раз, – проскрипел он. – Большинство продержались очень недолго и даже, кажется, не успели понять, что происходит. Двое выдержали чуть больше суток. В теоретических исследованиях я рассчитывал на сорок восемь часов, но в реальности получается меньше – раствор быстро теряет свойства. Я пытался через сутки полностью заменять его свежим, но оба раза это приводило к… к… к прекращению частично оживленного состояния. – Бен подавленно уставился на меня. – Но ты получился лучше остальных, Джонни. Я склоняюсь к тому объяснению, что над тобой я работал особенно тщательно. Наш идеальный экземпляр просто очень свежий, но у нее окисление тканей тоже началось, так что… – Откуда ты брал тела в те пять раз? – пробормотал я. – Ты же не… Не убивал наших слуг? Бен прижал ладонь к глазам, едва успев второй рукой поймать упавшее пенсне. – Джонни, я не понимаю твоего страстного желания обвинить меня хоть в каком-нибудь убийстве. Клянусь, я никого не убивал. Кроме мышей, и они не мучились, поверь. Тела я украл в морге. Полагаю, есть вероятность, что меня ищет полиция. На секунду я с невероятной остротой пережил то же чувство, что и в лаборатории Майкла: ужас при мысли, что я покину этот мир, а Бен останется бродить по нему, пока очередная неприятность, которую он сам же устроит, не отправит его на встречу со мной. – Не волнуйся, никаких скорбящих родичей я не побеспокоил, – пояснил Бен. – Я брал только тела бродяг и пьяниц, за которыми никто не пришел. Мне сразу стало легче. – Можно я пойду с тобой? – Ни в коем случае. Говорить после пробуждения стало труднее

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.