Затем интуитивная догадка сменилась сумбуром мыслей — точно вдребезги разбившееся о каменный пол оконное стекло. Какая разница, где они! Главное, что рядом Билл: Билл обо всем позаботится, Билл найдет выход из любого положения. Он самый высокий среди них и, уж конечно, самый видный, красивый. Чтобы понять это, Ричи достаточно искоса посмотреть на Бев — она не сводила глаз с Билла, достаточно было посмотреть на Бена, который с грустным пониманием изучал лицо Бев. Билл также самый сильный среди них — и не только физически. Тут было нечто гораздо большее, но поскольку Ричи не знал слова «харизма» или переносного значения слова «магнетизм», он лишь чувствовал, что сила Билла таится где-то внутри и может проявляться по-разному, порой самым неожиданным образом. И Ричи подумал, что если Беверли влюбится в Билла, Бен не будет ее ревновать, как ревновал бы, подумал Ричи, влюбись она в меня. Бен воспримет это как нечто вполне естественное. И еще: Билл добрый, хороший. Глупо, конечно, задаваться такими мыслями, и Ричи, собственно, не столько задавался, сколько чувствовал это. Казалось, Билл излучает силу, доброту, благородство. Он походил на рыцаря в старом фильме — банальном и сентиментальном фильме, но в то же время смотришь его и плачешь, болея за героев, а под конец даже аплодируешь. Сильный, благородный рыцарь. Спустя пять лет, когда воспоминания о том, что случилось в Дерри этим летом и что было до того, мало-помалу начали стираться в памяти Ричи-подростка, ему пришло в голову, что Джон Кеннеди чем-то напоминает Билла Заику. «Кого-кого?» — переспросил он себя. Он поднимает глаза, слегка озадаченный, и покачивает головой. «Какого-то моего прежнего знакомого, — подумает он, водрузит очки на нос и уткнется в домашнее задание, отгоняя от себя смутную тревогу. — Какого-то парня, которого я знал давным-давно». Билл Денбро подбоченился, улыбнулся светлой улыбкой и произнес: — Т-так-так. В-вот вы г-где… Что по-поделываете? — Сигареты есть? — с надеждой спросил Ричи. 11 Спустя пять дней (июнь был уже на исходе) Билл сказал Ричи, что хочет отправиться на Ниболт-стрит посмотреть под верандой, нет ли там прокаженного. Они только что вернулись к дому Ричи, Билл вел свой Сильвер. Большую часть пути он вез Ричи на багажнике — они промчались весело, с ветерком по центру, но, не доезжая до дома Ричи, Билл из предосторожности ссадил друга по его просьбе: ведь если бы миссис Тоузнер увидела своего сына на багажнике велосипеда, с ней, вероятно, случился бы нервный приступ. В проволочной корзине лежали игрушечные пистолеты, два принадлежали Биллу и три — Ричи. Почти весь день после полудня они играли на Пустырях в войну. Беверли Марш появилась около трех часов. На ней были выцветшие джинсы. Прибыла она тоже с оружием — то было старое духовое ружье «Дейзи», которое уже почти не хлопало, а только шипело. Бев отвели роль японского снайпера. Она ловко лазала по деревьям и убивала наповал застигнутых врасплох бойцов. Синяк у нее на щеке почти исчез — осталось только желтоватое пятнышко. — Что ты сказал? — переспросил Ричи. Он был ошарашен, но в то же время заинтригован. — Я х-хочу по-посмотреть под верандой, — объявил Билл. В его голосе слышалась решительность, но он избегал взгляда Ричи. На щеках у него появились пятна румянца. Они подошли к крыльцу дома. Мэгги Тоузнер сидела на веранде и читала книгу. Она заметила их, помахала рукой и прокричала: — Привет, мальчики! Хотите чаю со льдом? — Сейчас, сейчас, мама, — сказал Ричи и обратился к Биллу: — Там мы ничего не найдем. Эдди, вероятно, увидел какого-то бродягу и со страху чуть не наложил в штаны. Ты же знаешь Эдди. — Д-да, я з-знаю Эдди. Но п-помнишь фотографию в альбоме? Ричи тревожно замялся. Билл поднял правую руку. Бинтов уже не было, но Ричи заметил кольца заживающих ран на трех пальцах. Они были в струпьях. — Помню, но… — По-послушай меня, — продолжал Билл. Он говорил очень медленно, напряженно глядя в глаза Ричи. Билл снова обратил внимание Ричи на сходство в рассказах Бена и Эдди и увязал это с тем, что они увидели на ожившей фотографии. Он снова предположил, что дети, убитые в Дерри начиная с прошлого декабря, стали жертвой клоуна-оборотня. — А м-может, и не только они, — заключил Билл. — А что если и те, что п-пропали б-без вести? Что если и Эдди Ка-ка-коркоран? — Ни фига подобного. Он в бега подался, потому что отчим его застращал. — М-может, и так, а м-может, и не т-так, — возразил Билл. — Я т-тоже его немного знаю. Что отчим его б-бил, это мне известно. Я знаю т-также, что он, спасаясь от отчима, иногда н-ночевал на улице. — Так ты думаешь, что клоун его убил, когда он слонялся по городу? — задумчиво произнес Ричи. — Так, по-твоему? Билл кивнул головой. — Что ты тогда хочешь? Его автограф? — Если к-клоун убил этих ребят, несомненно, и г-гибель Джорджа — дело его рук, — сказал Билл. Он не сводил глаз с Ричи. В его синевато-серых глазах читались твердость, бескомпромиссность и беспощадность. — Я х-хочу убить его! — Боже мой! — в испуге воскликнул Ричи. — Каким образом? — У моего отца есть пи-пистолет, — пояснил Билл. Изо рта у него брызнула струйка слюны, но Ричи не заметил. — Он не з-знает, что я з-знаю, где лежит пи-пистолет. На верхней полке в чулане. — Все это здорово, если клоун человек, — возразил Ричи. — А вдруг мы увидим, что он сидит на груде костей этих ребят и что это… — Чай готов, мальчики! — весело сообщила мать Ричи. — Идите скорее. — Сейчас, мам, — отозвался Ричи, послав ей широкую фальшивую улыбку. Как только он повернулся к Биллу, улыбка тотчас слетела. — Я бы не стал убивать какого-то парня только за то, что на нем клоунский костюм. Ты самый мой лучший друг, Билл, но я ни за что не стал бы стрелять в него, да и тебе не позволил бы, если б мог остановить тебя. — А что если и п-правда, там г-груда костей? Ричи облизнул губы и помолчал секунду. Затем спросил: — А что ты будешь делать, если это не человек, Билли? Вдруг это какой-то монстр? Что если монстры и впрямь существуют? Бен Хэнском утверждает, что это мумия и что шары летели против ветра и не отбрасывали тени. А эта фотография в альбоме Джорджа… Либо нам померещилось, либо это колдовство. А должен сказать тебе, старина: не думаю, что нам тогда померещилось — посмотри на свои пальцы. Скажешь, почудилось? Билл покачал головой. — Так что мы будем делать, если это не человек, Билли? — Т-тогда нам надо п-придумать что-нибудь еще… — Ну да. Могу себе представить. Ты пускаешь в него четыре-пять пуль, а он прет на тебя, как подросток-оборотень из фильма, который я смотрел вместе с Беном и Бев. Ты стреляешь в него в упор, а ему хоть бы что. Я бросаю ему в глаза чихательный порошок — никакого эффекта. Что ты тогда скажешь? Подождите, постойте, мистер монстр, у нас что-то не получается. Подождите, я сбегаю в библиотеку. Вот прочту, как с вами разделаться, и сейчас же вернусь. Ты это ему тогда скажешь, Большой Билл? Ричи посмотрел на своего друга, в голове у него гудело. Он отчасти хотел, чтобы Билл проявил упорство и отстоял необходимость расследования, но другая половина его души желала отчаянно, чтобы Билл отказался от рискованного предприятия. В некотором смысле эта затея напоминала просмотр фильмов ужасов в «Алладине», но в остальном ситуация существенным образом отличалась от киношной. В кино тебе ничто не угрожает, ты знаешь, что все закончится благополучно, а если даже и будет страшный финал, никто не станет сдирать с тебя кожу. Фотография в альбоме Джорджа совсем не походила на киношные страсти. Ричи уж было решил, что понемногу забывает о ней, но, как видно, он себя обманывал: достаточно было снова взглянуть на эти страшные порезы на пальцах Билла. Если бы он тогда не отдернул руку Билла… Между тем Билл, как это ни странно, улыбался. Трудно было в это поверить, но он действительно улыбался. — Тогда ты хотел по-пойти и по-посмотреть эту фотографию, — сказал он, — теперь я хочу, чтобы ты п-поехал со мной и п-посмотрел на тот дом. Так что услуга з-за услугу. — Ничего себе услуга. Вот удружил, спасибо, — сказал Ричи, и они оба рассмеялись. — З-завтра утром, — похоже, решившись, объявил Билл. — А что если это монстр? — спросил Ричи, глядя Биллу прямо в глаза. — Что если пистолет твоего папы не остановит его, а, Билл? Если он попрет на тебя как танк? — Что-нибудь п-придумаем, — повторил Билл. — Волей-неволей п-придется. — Он откинул голову и захохотал как помешанный. Через какое-то время к нему присоединился Ричи. Невозможно было удержаться от смеха. Они поднялись на веранду. Миссис Тоузнер поставила перед ними огромные стаканы чая со льдом и мятой, а также пачку ванильных вафель. — Х-хочешь п-поехать со мной? — Не очень, — отозвался Ричи. — Но я поеду. Билл крепко похлопал его по спине — и страх как будто улегся, хотя Ричи вдруг понял (и тут он не ошибался), что в эту ночь ему не скоро удастся заснуть. — У вас такой вид, точно вы обсуждали какую-то серьезную проблему, — сказала миссис Тоузнер, садясь за стол. В одной руке она держала книгу, в другой — стакан чая со льдом. Она выжидающе посмотрела на мальчиков. — А, Денбро пришла в голову бредовая мысль, что «Красные гольфы» выйдут в призеры, — не задумываясь, пояснил Ричи. — Мы с п-папой думаем, что они выйдут, — подхватил Билл и отхлебнул чай из стакана. — О-очень в-вкусный чай, миссис Тоузнер. — Спасибо, Билл. — «Красные гольфы» выйдут в призеры в том году, когда ты перестанешь заикаться, лопух! — объявил Ричи. — Ричи! — в ужасе воскликнула миссис Тоузнер. Она чуть не уронила стакан с чаем. Но Ричи и Билла прорвало — они закатились истерическим смехом. Она посмотрела на сына, охваченная недоумением, к которому примешивалось острое чувство страха. «Не понимаю ни того, ни другого, — подумала она. — Где они бывают? Что делают? Чего хотят? Кем они вырастут? Порой глаза их делаются дикими. Порой я боюсь за них. А иногда я их даже боюсь». Мэгги поймала себя — уж не в первый раз — на мысли: как было бы хорошо, если бы у нее вместо мальчика родилась девочка с белокурыми волосами! Заплетала бы ей косы, надевала по воскресеньям модные туфельки, повязывала бы бантики. После школы она бы просила маму испечь пирожное, а вместо книжек про чревовещателей и игрушечных гоночных машин просила бы купить ей куклы. Такую бы девочку Мэгги поняла. 12 — Ну что, взял? — с тревогой спросил Ричи. На другой день в десять часов утра они вели свои велосипеды по Канзас-стрит неподалеку от Пустырей. Небо было унылое, серое. После полудня обещали дождь. Накануне Ричи уснул только за полночь, и теперь, глядя на Денбро, он думал, что тот, видно, тоже провел бессонную ночь: у него были большие тени под глазами. — В-взял, — отвечал Билл и похлопал себя по зеленой спортивной куртке. — Дай посмотреть, — с восхищением произнес Ричи. — Не сейчас, — сказал Билл и улыбнулся. — А вдруг кто увидит. С-смотри, что я еще п-прихватил. — Он сунул руку под куртку и извлек из кармана рогатку. — Ну все, теперь мы влипнем, — засмеялся Ричи.