– Договорились. Я буду ждать тебя на парковке. Повесив трубку, я засовываю телефон обратно в рюкзак. Рассматривая потолок, я придумываю аргументы, чтобы подняться на ноги. – Что ж, Амелия, у тебя заживают три сломанных ребра и два ребра ушиблены. Если ты смогла сделать это однажды – сможешь и сейчас, – уговариваю я себя. Согнув ноги в коленях, я снимаю каблуки и засовываю их в рюкзак. Не давая себе возможности передумать, быстро переворачиваюсь с правого бока на живот, стараясь не прикасаться ни к чему левым боком. Продев одну руку в лямку рюкзака, чтобы потом за ним не наклоняться, я ставлю руки рядом с головой как при отжимании и одновременно отталкиваюсь коленями. Перенеся центр тяжести на ступни, аккуратно встаю и опираюсь на шкафчики. – Отлично, вот ты и поднялась. А теперь пора найти чертов выход из этой школы-лабиринта, – говорю я себе. Я уже почти собралась с силами, как вдруг встречаюсь взглядом с парой знакомых глаз цвета шоколада. Проклятье. Как давно он здесь? Друг Эйдена, брюнет, который запомнил мою фразу про небоскребы, стоит рядом с открытым шкафчиком, не сводя с меня глаз. Рядом с ним стоит русый парень из группы ходячих деревьев. Его глаза широко распахнуты, и он, похоже, забыл, как нужно моргать. Безусловно, я не хочу терять лицо и показывать слабость, поэтому отвожу взгляд и иду в противоположную от них сторону. – Выход с другой стороны, – неуверенно произносит голос за моей спиной. Это парень с русыми волосами. Чертов сломанный внутренний компас. – Что вы видели? – спрашиваю я, направляясь в их сторону. – Ну, почти все после того, как Эйден ушел и оставил тебя здесь, – отвечает он неуверенно. Здорово, то есть вообще все. – И никому из вас не пришло в голову помочь девушке, загибающейся на полу от боли? Мой вопрос выводит их из ступора. Кареглазый быстро закрывает шкафчик, и они оба спешат в мою сторону. – Теперь мне не нужна ваша помощь! – восклицаю я, морщась от боли. Парни застывают на полпути. – Ты уверена, что тебе не нужна помощь? – уточняет брюнет, ухмыляясь. Дерзкий засранец добивает лежачую! К тому же они выглядят как модели, а я – как будто меня протащили через свалку мусора возле ресторана. Я хочу послать его на все четыре стороны, однако дышать становится сложнее. Ко всему прочему я осознаю, что понятия не имею, как добраться до парковки, откуда меня должна забрать мама. Я делаю глубокий вдох. – Вы не могли бы, пожалуйста, подсказать, как дойти до парковки? – Мы тебя проводим, – говорит парень с русыми волосами. – А как же урок? – Да ну его, – отвечает он. – У нас с тобой один и тот же урок. Там скука смертная, а здесь… ситуация намного интереснее. – Я рада, что мои страдания могут внести разнообразие в вашу рутину, – сухо отвечаю я. – Черт, я не это имел в виду, – возражает русоволосый парень миролюбиво. Блондин подходит слева, чтобы закинуть мою руку себе на плечо. Брюнет тем временем встает справа, делая то же самое. – Ай! – вскрикиваю я, ощутив в боку болезненную пульсацию. – Больно же! – укор блондину. – Блин, прости. Мы медленно движемся по коридору. Блондин шагает впереди, а за ним, обхватив правой рукой шею брюнета, следую я. – К черту все это, – бормочет парень, на которого я опираюсь. Внезапно он останавливается, берет меня на руки, как невесту, и продолжает идти, пока я лежу в его загорелых мускулистых руках. – Ноа, возьми рюкзак и открой дверь, – приказывает он, явно устав от медленного спуска. Благодарная парням за то, что мне больше не нужно стоять на ногах, я держу язык за зубами, что на меня совсем не похоже. Вскоре мы подходим к массивным дверям, ведущим на парковку. Пока Ноа придерживает двери, мы с блондином выходим наружу. Оказавшись на улице, я поднимаю руку, прикрывая глаза от яркого солнца, и ищу взглядом маму. – Можешь меня опустить. За мной сейчас приедут. Он ставит меня на ноги, но придерживает рукой, явно не намереваясь уходить. – Вам не обязательно ждать со мной. – Мы не можем оставить тебя одну, – говорит Ноа, садясь на бетонные ступени. Он смотрит на своего приятеля, и тот кивает, молча соглашаясь. – А вам не попадет за прогулы? – интересуюсь я. – Не-а. Я Мэйсон, кстати. – Он улыбается и помогает мне присесть на ступеньку. – С Ноа ты уже знакома. Как тебя зовут? – Амелия, – представляюсь я. Боль в груди не отпускает, и, хотя мне не хочется это признавать, я все-таки рада, что ребята остались. – Слушай, – неуверенно начинает Ноа, глядя на меня светло-зелеными глазами, – Эйден вовсе не плохой парень. Он не знал, что навредил тебе. – Если бы он знал, что у тебя сломаны ребра, то не стал бы тебя поднимать. Мы просто дурачились, понимаешь? Он никогда специально не причинял боль кому-то, тем более кому-то слабому физически. Ох, хотелось бы, чтобы они не слышали, как я говорила сама с собой в коридоре. – Но зато порвать в клочья безобидную девочку на словах – для него обычное дело. И насколько понимаю, это был не первый раз, – отвечаю я. – Такое не часто случается. Понимаешь, он достаточно легко выходит из себя, а сейчас у него тяжелый период. Плюс он был в очень плохом настроении, поэтому неудивительно, что он сорвался по первому же поводу. А поводом по воле случая стала ты, – добавляет Ноа, как будто это вполне приемлемое объяснение. – Эй, ты потрясно себя вела. Я в жизни не видел ничего лучше. Ты отшила его на раз-два, – с улыбкой замечает Мэйсон. – Правда? – осторожно спрашиваю я. – Серьезно. Нарисовать карту пути к чертовой матери? Отпад! А ты видела его лицо, когда ты велела ему разобраться с проблемами? – смеется Ноа. – Лично мне больше всего понравилось, когда ты сказала ему про проблемы с пищеварением. – Мэйсон подмигивает мне. – Так вы, ребята, на меня не злитесь? – За что? За комментарий о небоскребах, подминающих под себя всех и вся и разрушающих мир на своем пути? – спрашивает Ноа, мило усмехнувшись. – Вроде того, – бормочу я. – Нет, напротив. Это было смешно. А еще было круто наблюдать, как кто-то кроме нас ставит Эйдена на место. Тем более такая хрупкая девчонка, как ты, – отвечает Мэйсон со смешком. – Меня достало слушать его треп, – говорю я. – Он хороший парень, правда, – смеется Ноа. – И ему было бы очень стыдно, если бы он знал, что из-за него ты сейчас едешь в больницу. – Это не его вина – я на него не злюсь. Да, меня взбесило его поведение, но я понимаю, что он не хотел мне навредить, – признаюсь я. – Если бы не ребра, я бы просто поднялась, пошла на урок и сказала бы ему парочку нехороших слов при следующей встрече. Кстати, я бы хотела, чтобы вся эта история осталась между нами, – говорю я двум красавчикам рядом со мной. – Не рассказывайте никому о моих травмах, ладно? Парни переглядываются. Ноа смотрит на меня с любопытством. – Как ты умудрилась сломать… сколько там? Три ребра? И ушибить еще три? – Сломала три, ушибла два, – поправляю я, стараясь уйти от ответа. – Да, точно. Так как это случилось? Классическая ситуация: пела в душе, потом поскользнулась? – шутит Мэйсон. Я ежусь от воспоминаний о той ужасной ночи и думаю о холодных карих глазах, которые до сих пор преследуют меня. Из-за него мне пришлось снова переехать в другой штат. – Нет, если честно, я просто часто попадаю в неприятности, – говорю я в надежде, что парни оставят эту тему. – Надо же было так вляпаться, – смеется Ноа. Мама подъезжает и останавливается перед нами, избавляя меня от необходимости отвечать. Она смотрит осуждающе, отчего я сразу же напрягаюсь. Вот дерьмо, нужно было сильнее настаивать на том, чтобы парни ушли на урок. Теперь я получу от матери выговор. И вот она, женщина ростом метр шестьдесят, выходит из машины, поднимает солнечные очки, откидывает назад каштановые волосы длиной до плеч, а затем одаривает взглядом Мэйсона и Ноа. – Спасибо, что помогли, ребята. Дальше я сама разберусь. Возвращайтесь на урок. Парни нерешительно переглядываются, но я успокаиваю их – мол, со мной все будет хорошо – и благодарю за компанию. – Серьезно, Амелия? – выпаливает мама, выезжая с парковки. Ее пальцы крепко сжимают руль. – Все не так, как выглядит, мам. – Надеюсь. Ты что, хочешь опять переехать?