— А потом до реки Бразос никого фактически нет. А там уже ранчо американцев Остина. Но уже в колонии Остина на королевской дороге Техаса год назад после инспекции мексиканского генерала Мануэля де Миера-и-Терана появился форт Теноктитлан. Там бывает до сотни солдат и они пытаются сдерживать иммиграцию. Для этого же генерал приказал построить и форт в начале судоходства по правому притоку Сабины реке Нечес, его так и называют форт Теран, — я представил ружицкого где-нибудь в большом штабе во время доклада главнокомандующему план разработанной им операции и на мгновение даже отвлекся. Он этого не заметил и уверенно продолжал. — Там есть плоская скала вдоль русла реки около которой пересекаются три основным тропам между Техасом и США. и там часто бывают американские иммигранты и контрабандисты. Но солдат там очень мало. На реке Колорадо на этой дороге есть поселок Бастроп. В нем около сто с небольшим американских семей и считай до самого Сан-Антонио и крепости Аламо дальше ничего нет. Западнее реки Колорадо американские переселенцы только в колонии основанной Де Витта в Гонсалесе. Там семей сто пятьдесят смешанного населения. На этом Ружицкий закончил свой доклад о востоке Техаса и вопросительно посмотрел на меня. Меня он своим докладом особо не удивил, так сказать по косвенным я предполагал, что он был хорошим офицером и командиром, а без хорошей разведки и хорошего анализа обстановки ты на поле боя обречен на поражение. — Отлично, господин губернатор, ситуация в Восточном Техасе, вернее даже до Колорадо, теперь как на ладони, — я еще раз внимательно посмотрел на карту. — Да и западнее его вы ключевую фразу сказали, тем почти нет переселенцев из США. — Да, ваша светлость, только вернее надо сказать по-другому, там нет никаких переселенцев кроме самих мексиканцев. Там пытаются поселиться ирландцы и власти дали им гранты. А затем аннулировали и стали просто мешать, а сделать так как мы у них силенок не хватило. — Хорошо, расскажи мне о ситуации в прибрежных районах западнее нас и вдоль Рио-Гранде. — Вдоль Рои-Гранде все достаточно просто. Почти у самого устья на правом берегу город Матаморос. Город несколько лет назад переименован в честь деятеля мексиканской войны за независимость. Там католическая миссия, кругом отличные пастбища и настоящая крепость, — доклад Ружицкий продолжил так уверенно и со знанием дела, что поневоле залюбовался нашим губернатором, человек на своем месте одним словом. — Это оплот мексиканской власти, там всегда приличный гарнизон и почти нет сепаратистских настроений. Сейчас там резиденция генерала Терана, которого новоявленный президент Бустаманте назначил своим генерал-комендантом северо-восточных провинций, в том числе и в Техасе. Это серьезный противник, он планировал прибыть в наш залив и навести тут порядок, но сейчас очень сомневается в возможности этого. Появление Брэдберна это его рук дело. Теран ему приказал разобраться в частности с Либерти. Но думаю опасаться генерала нам не стоит, — я вопросительно посмотрел на Ружицкого, очень интересный вывод. — Во-первых, в Мексике зреет очередной переворот, а генерал поддерживает нынешнего президента и слетит вместе с ним, а это произойдет вне всякого сомнения, — Ружицкий за не надобностью отложил указку и развернулся ко мне. — Ты, так уверенно об этом заявляешь, даже удивительно, — я недоверчиво покачал головой. — Так я же, ваша светлость, — довольно ухмыльнулся губернатор, — человек военный, а на войне разведка первое дело. — Тут с тобой не поспоришь, — теперь уже я ухмыльнулся, разведя широко руки. — Давай теперь, что у тебя во-вторых. — Во-вторых, сильные сепаратистские настроения и среди мексиканцев Техаса, вернее даже везде здесь на северо-востоке, — Ружицкий начал загибать пальцы, перечисляя свои доводы. — Наступая на хвост иммигрантам из США, Бустаманте ущемляет в первую очередь своих. Тут уже многое зависит от торговли с американцами. Нам поэтому, ваша светлость, разведку вести здесь просто, особенно если за это хорошо платить. А деньги у нас на это есть. — А в-третьих что? — Наша мощь, — теперь Ружицкий был очень серьезен, улыбка ушла с его лица. — Почти тысяча наших штыков и сабель при хорошей артиллерийской поддержки флота не дают здесь шансов против нас никому. — А вы уверены, что у нас будет тысяча бойцов, это же вы считаете и наших женщин, — эти мои сомнения на самом деле были уже немного притянуты за уши. — Я уверен, ваша светлость, — Ружицкий помедлил с ответом и его опередил Джузеппе. — Я не говорю про казачек, они тут в Техасе любого мужика разорвут в клочью. Но и остальные стрелки отменные. Стрелковые тренировки проводим постоянно и это наше превосходство в случае боя решит всё. Постоянные стрельбы наших женщин были одним из самых больших впечатлений от нынешнего посещения Техаса. Зрелище конечно впечатляющее. — Давайте-ка мне диспозицию в этих местах доложите, — я подошел ближе к карте, пора переходить к следующему вопросу. — Тут всё проще. Севернее Сан-Антонио считай нет ничего, это центр мексиканской власти в Техасе. В устье Бразоса до недавнего времени был всего один дом, но сейчас по приказу генерала Терана там строится форт Веласко и это будет заноза и нам и Остину. Именно там десять лет назад он высадился со своими первыми людьми, а сейчас там таможенный пост, — Ружицкий опять взял в руки указку и немного наклонился над картой. — Немного выше рл течению Бразоса первое поселение Остина — Бразория. На той же реке, что Гонсалес, но ниже по течению, главный мексиканский оплот -городок Виктория, там всем заправляет Мартин Де Леон, он богатый испанский аристократ и наш противник. Но население там не большое, не больше ста семей, — очень знакомое имя, когда-то я наверняка что-то слышал онем когда бывал в Техасе 21-ого века. Ружицкий тем временем продолжал. — Есть еще на реке Сан-Антонио форт Президио Ла Байя или просто Ла Байя, А если президио, значит там была или есть католическая миссия, вокруг город Голиад и рядом главный мексиканский порт Капано. И в сторону Рио-Гранде разброшенный поселок Сан-Патрисио, там пытались высадиться ирландцы. Теперь о Лоредо, — Ружицкий показал на почему-то неподписанный кружок на самом западе Техаса. — Это самый большой город на Рио-Гранде. От устья верст четыреста. Там как раз сепаратисты очень сильны. Севернее королевской дороги считай царство индейцев. Заправляют там команчи. Народ очень воинственный. Набеги постоянные на всех соседей. Мы с ними еще не сталкивались. Местные племена угрозы не представляют и постепенно уходят,— я это уже знал и подобное было ожидаемо. — Ну, надо полагать мы подошли к вашим планам?— Губернатор с Советником хитро переглянулись и в один голос сказали: — Да. — Слушаю вас очень внимательно, — я засмеялся. — Николай Андреевич сказал, что готов еще один пароход. Пароходы могут ходить пять-шесть раз в год. За один рейс они перевозят сейчас в среднем по пятьдесят семей, всего двести. За год получается тысяча семей как минимум. Кризис у товарищей Остина в отношениях с Мексикой может наступит в ближайшие месяцы. Но нам сейчас разрывать отношения с Мексикой совершенно не выгодно, — теперь Ружицкий говорил медленно как бы размышляя вслух. — Мы не готовы к серьёзным решительным действиям. Нас просто мало. Мексиканцев мы с Остином конечно сможем вышвырнуть, но сразу сюда хлынут иммигранты из Штатов и они быстро нас задавят. Поэтому нам надо быстрее наращивать свое присутствие здесь и попытаться пока не конфликтовать с властями. Мы здесь по-любому непрошеные гости, откровенно говоря, просто захватчики. Конечно сюда мы пришли почти на пустое место. Но сути это не меняет. — Тут с вами не поспоришь, — Ружицкий зрит в корень и говорит совершенно без всяких политесов, как оно есть на самом деле.. Джузеппе покашлял, привлекая внимание к своей персоне. Он до этого сделал небольшой шаг назад и слушал и наблюдал за нами как бы со стороны. Я повернулся к нему и спросил. — Джузеппе, у вас есть какие-то дополнительные соображения? — Да, ваша светлость. Нам надо на свою строну привлечь местных индейцев, их конечно немного, но наш атаман с некоторыми установил очень хорошие отношения и они говорят, что чуть ли не сотни две из них готовы влиться в наше казачество. А господин атаман говорит, что из них получатся очень хорошие настоящие казаки. И мне очень заинтересовал рассказ вашей светлости об ирландцах в Калифорнии, думаю здесь будет тоже самое. В Калифорнии произошла очень интересная вещь. Ирландские семьи через какое-то время попросили наших казаков разрешить им поселиться по сути среди них и стали проявлять неподдельный интерес к казачьему образу жизни и даже зондировать вопрос о возможности их вступления в ряды наших молодцов. — Ты хочешь сказать, что ирландцы могут начать примыкать к нашим казакам Или даже пополнять их ряды? — я решил немного уточнить позицию Джузепее — Пополнять слишком смело, ваша светлость. — Ружицкий почему-то заулыбался от моего предположения, — а вот прочный союз с нами вполне. Здесь в Америке их выходцы их Англии гнобят также как и в Европе, только мы в них людей видим. А Ирландия много ближе чем Россия и они итак уже сюда потянулись. Пора подводить итоги, дискуссию как может быть, можно вести до бесконечности. — Вот что мы, господа, сделаем. Будем здесь развивать свою колонию. А когда колонисты Остина поднимут бучу, мы к ним присоединимся, но отделения от Мексики требовать не будем, — я внимательно посмотрел на своих соратников, понимают ли они мои мысли. — События, я думаю, развиваться будут следующим образом. Брэдберн своим рвением спровоцирует колонистов Остина и они скорее всего восстанут. Вот тут мы и вмешаемся. Война с Мексикой не нужна и отделение Техаса сейчас не в наших интересах. Думаю наш идеал сейчас добиться компромисса с властями, легализовать наше присутствие и сделать Техас максимально автономным, — я внимательно окинул взглядом карту и закончил — А насчет ирландцев мысль конечно интересная. Перед самым отходом ко мне подошел отец Гавриил. — Ваша светлость, мне надо с вами поговорить. Мы отошли на дальний конец причала, я был уверен что разговаривать надо тет-а-тет. — Ваша светлость, то, что вы хотите построить храмы хорошо, но в них должны служить без священники. Я человек преклонных лет и скоро мой век закончится, — батюшка заволновался и замолчал, но я его понял. — Не переживайте. Я сделаю все что в моих силах, чтобы в вашем будущем храме было кому служить. Иван Васильевич хранил невозмутимое молчание после моего программного выступления, а вот адмиралу явно хотелось со мной на эту тему поговорить и вечером нашего отхода из Техаса он, улучив момент, высказался по этому поводу. — Я очень рад, Алексей, что услышал всё это от вас, — он по-русски уже говорил совершенно свободно и по родственному иногда обращался ко мне по имени. Это было очень редко, но всегда в очень значимые моменты. — И вы не разочаровали меня. Больше никаких разговоров на эту тему не было и вообще до Кубы я старался быть в одиночестве, накатилась усталость и хотелось просто тупо пассивно отдохнуть, тем более, что внезапно разболелись шрамы на руке. Маркиза со своей свахой миссис Джервис перед возвращением наших пароходов уплыли во Флориду. Там у покойного маркиза осталась какая-то собственность после присоединения её к Штатам, она решила её продать и попросила Сонину матушку составить ей компанию в этой поездке. К нашему возвращению из Техаса их еще было, отремонтированные пароходы были готовы отправляться в путь и пришлось обойтись без свидания с родственниками, хотя у нас был небольшой вопрос, который хотелось бы обсудить с маркизой. Она твердо решила продать свою плантацию и не знала что делать со своими рабами. Их было у неё немало, около сотни семей и она предложила их нам. На Кубе рабство еще процветало и она опасалась, что если просто освободит своих людей, то их могут повторно обратить в рабство. Такие дикие случае еще случались. Адмирал, который был в этом вопросе на правильной стороне, идею горячо поддерживал, но сомневался, куда эту публику везти: на Пинос или в Техас. Я, посмотрев на нашу Техасщину, решил предоставить им право выбора колонии. Ожидать возвращение тещи с маркизой возможности уже не было, пароходы стоят под парами и в Россию надо уже срочнейшим образом. В гости приехала матушка, Павлушку наконец-то покрестили, а потом подтянулся и Джо. Они ждут моего возвращения и будет отлично если удастся с ним обсудить несколько животрепещущих вопросов. Надо срочно создавать базу для промежуточной заправки пароходов углем где-нибудь в Южной Америке на побережье от Джорджтауна в британской Гвиане до бразильского Ресифи. Планировать переходы на паровой тяге протяженностью больше десяти тысяч километров на самом деле безумие. То, что мы дошли до Чили, просто чудо. А самое главное, что меня ждет в России, Мария Андреевна вышла замуж. Глава 17 Перед Рождеством 1831-ого года матушка приехала в Россию и сразу же покрестила Павлушку. Крестным стал Матвей, а крестной одна из внучек графини Комаровой. В начале января 1832-ого года её с Машей нелегкая понесла в Москву, Елизавета Павловна решила продать какие-то свои драгоценности, чтобы вложить их в предприятия мужа. Зачем это было делать в Москве я совершенно не понял. Пользуясь случаем, сестра решила съездить в Новоселово, а возвращаясь в Москву, она попала в страшный буран. От плохого её спас бравый драгунский офицер, который со своими молодцами вызволил из снежного плена почтовую карету. В Коломне, они провели два дня, пережидая окончания стихии. Потом поручик Сергей Ильич проводил сестру до Москвы. А через неделю предстал пред матушкиными очами и попросил руки Марии Андреевны. Матушке бравый поручик понравился и она дала согласия на брак. Мария Андреевна готова была под венец бежать тут же, но ей пришлось терпеть несколько месяцев. Но потом терпеж у неё закончился и она уломала матушку и сестру Анну согласиться обвенчаться после Великого Поста. Но главным было слово Софьи Андреевны. Какие там слова Маша нашла я не знаю, но после беседы с младшей сестрицей Соня сказала, что я не обижусь и пусть идет под венец. Всё это я узнал от адмирала, а он естественно от Николая Андреевича. Как беспоместный и безродный дворянин, да еще и круглый сирота, мог решиться просить руки светлейшей княжны было не понятно. Действительно токующие глухари, то бишь влюбленные человеки, действительно сумасшедшие люди. После Машиного венчания засвербило у княжны Татьяны, но здесь триумвират, Бакатины и Соня, были непреклонны. Только после восемнадцатилетия и моего возвращения. Весь переход через Атлантику я тянул лямку корабельного офицера, занимался с крестным и старшим офицером, которые учили меня морскому уму-разуму и писал. Я сразу после попадания решил вести дневники и надо было срочно навести порядок в записях о нашем плавании. Как не крути, это кругосветка и впервые на паровом ходу. В Англии, куда мы естественно зашли, нас ждали. Куча журналистов, какие-то официальные лица. Но я сразу же увидел среди встречающей толпы Федора с тетушкиным дворецким и по его виду понял, что умерла тетушка.