– Чудесная тыква! Превосходная тыква! – закричала тётя Пруди. Может, уровень её магии и понизился, но на громкости это не сказалось. И для неё не существовало такой темы, на которую нельзя было бы покричать. Трудно было возражать и сожалеть, что они меня не послушались, потому что мне и в голову не могло прийти подобное развитие событий. Но в тот момент я ненавидела эту тыкву всеми фибрами души – этот овощ, который мой ковен вырастил и который теперь использовали против нас, не говоря уж о его явной опасности. Ведь кто знает, что будет, когда тыкву наполнят магией до краев – именно поэтому тётя Морган захватила ведьм Мерлин, не желая рисковать собственными силами. – Моя отважная маленькая колдунья, – сказала мама и отклонилась, чтобы как следует на меня посмотреть. Даже в полумраке пещеры я увидела, как её лицо вытянулось от ужаса при виде хаоса у меня на голове. Я засмеялась, влажно шмыгнув носом, когда мама попыталась привести мои волосы в порядок, но с заблокированными магическими перчатками руками сделать это было невозможно. Мои пучки грустно опали и повисли, удерживающая их магия рассеивалась, больше не в силах бороться с моими непокорными кудрями. – Проклятые Морганы, – сказала тётя Пруди, что, в целом, было ожидаемо. Но, взглянув в её сторону, я поняла, что она надвинулась на Керру так, что та вжалась спиной в прутья, и наклонилась к ней, оказавшись практически нос к носу. Керра из последних сил держалась, чтобы не отвернуться под её хмурым взглядом. – О, – вырвалось у меня, когда я вспомнила, что Керра онемела, а значит, мне нужно её представить. – Это Керра. Она Морган, но она пыталась мне помочь. Вроде бы. В смысле по-настоящему помочь, а не как та, другая, которая в итоге нас обманула. При упоминании Сенары, хоть я и не назвала её имени, Мирабель сжалась в комок и утвердила острый подбородок между коленями. – Когда нас поймали, тётя Морган отняла у неё голос, – сказала я, встретившись глазами с мамой, и снова посмотрела на Керру. Керра было подняла руку к горлу, но на полпути передумала и просто кивнула. – Что она сделала? – ахнула мама и, притянув к себе Керру, неловко её приобняла. Но Керра крепко зажмурилась и даже не попыталась высвободиться, хотя они едва знали друг друга. – Родную дочь, – с отвращением буркнула тётя Пруди. Обычно тётя Конни брала на себя роль её переводчика, но сейчас она молчала, и меня замутило. Она столько раз говорила, что время на исходе, и сейчас это было верно как никогда. Даже если она сама больше не отсчитывала секунды, я отчётливо чувствовала, что они безвозвратно утекают. – Этот мир всегда был слишком тесен для двух наших семей. Следующий октябрь станет победным для Морганов, – сказала мама и даже выдавила ради меня улыбку, но я знала, что под ней прячется страх. Она оглядела пещеру. – И, возможно, нам суждено было вернуться сюда, где когда-то томилась наша прародительница. По легенде, именно в этой пещере Морган держала взаперти нашу великую Мерлин. Судя по лицу Керры, она умирала от желания как-то это прокомментировать. Скорее всего, сказать, что ничего подобного не было. Посреди пещеры вдруг возникли кружки с супом. Будто кто-то запоздало озаботился нашим минимальным комфортом. Мама придвинула одну к Мирабель: – На, выпей! Даже с… перчатками это можно сделать. – Это не перчатки, мам, – возразила я. Она осторожно приподняла голову тёти Конни, и я влила ей в рот немного воды. – Больше всего давала! Больше всего страдает! – глядя на нас, пробормотала тётя Пруди. Я покосилась на спящую тётю Конни. Мама кивнула и прошептала: – Констанс всегда всю себя отдавала этому плану. – Ужасный суп! – буркнула тётя Пруди, сделав глоток из кружки, после чего пинком отправила её подальше от себя. И уставилась на меня. – Ха! Руки! – воскликнула она, садясь рядом со мной на корточки. – Да, – признала я. Теперь, когда руки у меня были свободны от сковывающей магии Морганов, мне было необходимо как можно скорее научиться пользоваться своей. Творить с её помощью. Создать хотя бы тот же матрас, чтобы тётя Конни не лежала на голом камне – но, конечно же, важнее всего было выбраться на свободу. – Растерялась? – спросила тётя Пруди, пока я смотрела на свои ладони. Не дождавшись моей реакции, она ткнула в меня скованной рукой. – Магия сбивает с толку! Магия ошеломляет! Я взглянула на неё: – Да, видимо. Я… ну… растеряна. – Магия проста и искренна! Магию чувствуешь глубоко внутри! – сказала тётя Пруди. – Звёзды знают! – Но я ничего не знаю, – ответила я. – Это звёзды всё знают. – Должна знать! – Что я должна знать, тётя Пруди? – Должна знать саму себя! Похоже, в этом и заключался корень проблемы. Месяц близился к концу, а я так и не знаю, что я за ведьма. – Тётя Пруди… ты сказала, что руки не важны, – вспомнила я. – Вздор и чепуха! – воскликнула она. Мирабель приподняла голову от коленей и тихо добавила на манер тёти Пруди: – Разум важен! – Пффт! – отмахнулась тётя Пруди. – А звёзды могут вылетать откуда-то ещё? Например, из глаз, как у Морганов? – Проклятые Мор… – начала тётя Пруди. – Ладно, – быстро перебила я, – зря я о них упомянула. Но почему у тебя не может быть… не знаю… магического локтя? Керра спрятала лицо в ладонях. Должно быть, от отчаяния. – А если попробовать вообще не пользоваться руками? – предложила я, хотя тётя Пруди уже практически вибрировала от гнева. Мирабель громко фыркнула, сдерживая смех: – Не владеющая магией учит магии лишённую! – Мы снимем с вас эти штуки, – пообещала я родным, имея в виду ледяные перчатки, и пихнула Керру, потому что под «мы» я имела в виду и её тоже. Она подняла голову, бросила быстрый взгляд на разъярённую тётю Пруди и кивнула. – Давайте есть, – позвала мама, садясь, и постаралась тепло улыбнуться. – Нужно быть благодарными, что мы все вместе. Всё не так уж страшно. Да, тыква оказалась не в тех руках, но пока она в безопасности. Звёзды обязательно подскажут нам путь. Я посмотрела на маленькую, свернувшуюся калачиком тётю Конни. Будь она в сознании, она бы первая настаивала, чтобы я занялась своей магией. Правда, я сомневаюсь, что тётя Конни в принципе захочет жить без своих сил. – Ведьмы свободолюбивы и непокорны! – закричала тётя Пруди, и особенно громкая волна, ударившая в этот момент по скалам внизу, подчеркнула её слова. – Да-да, тётя Пруди, ты очень крута, я в курсе. Но… – Я осеклась, не желая признаваться, что мне не хватает уютной кухни тёти Конни, где над огнём булькает суп и пахнет свежеиспечённым хлебом. Потому что она наверняка разделяет мои чувства. Я сделала несколько глотков ужасного супа, и, может, тётя Пруди от него и не в восторге, но он хотя бы согревает. Небо здесь отличалось от неба дома: оно всё было усыпано звёздами, и вряд ли это заслуга Морганов. Глядя на звёзды, поблёскивающие, мигающие и сияющие, я будто заново осознала, почему они являются нашим символом и источником наших сил. Звёзды – это крошечные огоньки на небе. Или гигантские раскалённые шары из светящегося газа. Или фонтаны древней магии. Или всё одновременно. Где-то очень и очень высоко надо мной на месте этих точек происходят ядерные реакции, один газ под огромным давлением превращается в другой. Я тоже находилась под огромным давлением и чувствовала, как магия внутри меня превращается в нечто иное. Мне хотелось потрясти кулаком в сторону звёздного неба с его обманчивыми огоньками, но вместо этого я мысленно обратилась к ним. В моей семье часто можно было услышать «звёзды знают», но сейчас эта фраза казалась мне особенно непонятной. – Надеюсь, вы знаете, что делаете, – прошептала я звёздам. И добавила: – При всём уважении. И мне почудилось, что магия внутри меня откликнулась тихим перезвоном. Или это очередная капля упала на влажный пол пещеры. Я прижалась лбом к каменной стене, такой холодной, что меня всю передёрнуло. Я мечтала когда-нибудь увидеть море, а теперь кроме него мне больше не на что было смотреть. Наш и без того ограниченный мир сузился ещё больше. Пока я наблюдала за пенящимися бирюзовыми волнами, Мирабель отвернулась к стене, а Керра уселась рядом и тоже устремила невидящий взор в море. Пролетела птица. Их вообще здесь было много, особенно в последнее время. Я с подозрением сощурилась на неё, кружащую вокруг скал, поблёскивая на солнце лаковыми крыльями. Это точно не голубь, но в мире столько птиц… а вдруг эта одна из тех, которые напали на тыкву? Или та, что запрыгнула в звезду? Я потрясла головой. Не может быть. Нет. Но вдруг птица издала пронзительный клич, будто о чём-то нас предупреждала. Постепенно к ней присоединились другие, сбиваясь в стаю. Они подлетали всё ближе, издавая ритмичное «какк-какк-какк», и хлопанье крыльев становилось громче. Тётя Пруди закричала на них в ответ. И тут одна из птиц запела. Я так долго смотрела вдаль, что веки у меня начали смыкаться. – Должны были знать! – донеслось до меня бормотание тёти Пруди. – Должны были предвидеть! – Как мы могли? – шёпотом возразила мама. – Мы не можем видеть дальше октября. Откуда нам было знать? – Величайший триумф! Величайшее падение, – вздохнула тётя Пруди, укладываясь рядом со спящей сестрой.