— Нужен был нэтраннер, а я нэтраннер, — пожала плечами она, а после изменилась в лице: — Я вру. — Не сомневался, — буркнул я. Она поправила свои взъерошенные волосы, упираясь взглядом в тарелку и покраснела. — Работа у меня такая. Но здесь я точно вру. Мне нужно повышение, не хочу больше быть в третьем отряде, хочу свой отряд. Я много работала для этого, но ни разу не удалось отличиться. Я сама вызвалась. Сказала, что для поиска данных лучше всего подойдёт нэтраннер. Или нет... — она вдруг схватилась за голову. — Ощущение, что я что-то забыла. Я же... Холодная, спокойная, расчётливая. Устраивала покушения, терракты, воровала... И убивала... Как будто это не я. — Ты о чём, Четвёртая? — Меня зовут Маргарита Фенрис, — строго посмотрела она на меня. — И это не я. Она помотала головой. — Ты меня пугаешь, — заявил я. — С тобой всё в порядке? — Наверное, да, — задумчиво произнесла она. — Ты вообще первый предложил куда-то сходить. Я же нэтраннер Миротворцев? Какое мне доверие? — Такая маленькая и улыбчивая девушка не может быть плохой, я в это просто не верю. «...достаточно лишь веры...». «Важно не то, что ты видел, а то, во что ты веришь». Странные слова, которые постепенно начинают обретать смысл. Мы вышли на улицу в поисках машины. Вчерашний день подёрнуло дымкой, детали расплывались, превращаясь в моей памяти в нечёткие кляксы. Мне должен Самото Ашура, но ещё непонятно, что. Меня вчера починили. Всё как-то тезисно, без ясности. ...Входящее сообщение... «Есть зацепка по данным», — от Ринжины. Четвёртая повернула ко мне голову. — Всё же данные оказались у неё? Она и не скрывала, что прослушивает меня. — Да, поехали скорее. Мне кажется, это более надёжная зацепка, чем ехать в отдел и перебирать стопку тех, с кем Тёмный контактировал. И вообще, тебе не кажется, что раз эта тварь умеет обходить вашу систему безопасности, то он мог и свои логи почистить? — Кажется... — нехотя согласилась Четвёртая. — Но верить в это не хочется. Это всё равно что не верить, что задание вообще выполнимо и всю оставшуюся жизнь быть на побегушках у Седого? — Ты тоже его так зовёшь? — хохотнул я, а она не поняла, о чём я. Только вот Четвёртая будет мешать... Нет, всегда можно было поступить просто и по протоколу: забрать данные, разыграв сцену, что аноним припёр их, сказал расшифровать и после дал бы очень много денег. Данные у меня, минус одна проблема, минус слежка от Миротворцев, плюс доверие отца. Да и меньше знаешь — крепче спишь. С другой стороны отец уже продлил мой испытательный срок на год. Сделать все рефераты я не успею, в универе завал, потому срок ещё продлится. Тем, что я героически решу эту задачу, я не добьюсь ровным счётом ничего. Нет ничего хуже в этой жизни, чем бежать сломя голову лишь для того, чтобы оставаться на месте. На каком месте я так целеустремлённо пытался остаться? В сырой двушке рядом с промзоной, старым мотоциклом на улице и кучей высших образований и дипломов, которые, если ты не корпорат, никому нафиг не упали? Стоит моему отцу только пальцем шевельнуть, и я окажусь на улице. А вот если я загляну внутрь... Вдруг это даст мне какое-то преимущество? Всё же эти данные очень важны для Ашуры. Настолько, что они не преминули воспользоваться услугами Миротворцев, хотя негласно это и против правил. Что я там узнаю? Какие-то секретные разработки, технологии, новый вид энергии? Когда-то Ашура разработали магнум — новый источник энергии, более экологичный, нежели углеводороды или атомная энергетика. Ловушка Максвелла для «тёплых» субатомных частиц, возникавших в квантовом вакууме — перпетум мобиля. Гениальное, крайне сложное изобретение, которое спустя пять лет улетело в сеть и стало общедоступным. Может быть они пытаются предотвратить подобную утечку? Потому и данные замаскировали, и зашифровали, и хранили абы где. Не в основном датацентре, а среди второстепенных проектов. Не под охраной, а на виду. Никто бы не позарился на эти данные, если бы не ошибка. Или всё же это не было везением? Или всё же тот же Тёмный подменил программу? Почему же он тогда пытался меня убить? Играет против всех? Пойти против корпораций — истинное безумие. Я не чувствовал контроля над своей жизнью. Чем так жить, лучше умереть. И от смерти меня ограждала лишь мысль, что я не смогу всё это обсудить с Ирви, если умру. А значит мне обязательно во что бы то ни стало нужно взять свою жизнь под контроль. Нужно что-то, какой-то козырь на руках, который я смогу разыграть. Нужно заполучить данные. Всё та же заброшка, на пороге валяется труп со сломанной шеей. Оптика зафиксировала ещё человека три, для одного сигнализировала критическое состояние по пульсу и давлению. Четвёртая морщилась. Я боролся с мыслью о том, что Четвёртую вырубят как только я подойду к датацентру — так я договаривался с Ринжиной — и стоит мне её поберечь. Что бы там ни было, а я не хотел лишний раз причинять живому человеку боль. Но не мог же я сказать ей подождать здесь, прямо на улице — это вызовет подозрения, которые сразу же лишат меня моего козыря. На часах полдесятого утра. Я зевнул. — Погнали, Четвёртая. — Меня зовут Марго, — поправила она меня и пошла первой. Мы долго спускались по лестнице, освещённой всё теми же светодиодами. У Ринжины была выделенная линия выхода в сеть, здесь сеть не ловила. А ещё это был единственный вход в её убежище, как, впрочем, и выход. Но засыпать её отнорок никто пока не пытался, потому как слишком ценным она была человеком, официально не существующим. Я упёр пистолет в затылок Четвёртой. Она остановилась. — Заранее прошу прощения, — честно произнёс я. Она ойкнула и задрожала. — Я тебя обманул и там внизу ждёт для тебя засада, — сообщил я. Девушка дрожать не перестала, медленно повернулась ко мне лицом. — Т-ты... — Да, поступил подло, потому что не доверяю никому, кроме себя. Ты же это вырежешь? — Обязательно, — выдохнула она. — Ты не будешь меня бить? Она смотрела на меня в упор снизу вверх, в глазах стояли вопросы. — Что? — не понял я. — Я не собирался тебя бить. — И всё? И что теперь делать? Так, Марго, соберись. Что вообще происходит? Что мне надо делать? Я рассмеялся, спрятал пистолет. — Я хочу доверять тебе, но это сложно. Пошли вперёд, я тебе всё изложу. Если коротко, то мне нужно было получить данные без твоего вмешательства. Чтоб ты даже о них не знала. Типа: а не было данных, была там потасовка какая-нибудь, я бы тебя прикрыл, вынес из датацентра и такой, герой, мол, выбрались. Всё ясно? — Зачем ты мне это рассказываешь? — Я не хочу тебя подставлять. — Тогда давай просто заберём данные и сдадим их в отдел, — предложила Четвёртая. — Я хочу знать, что там. — Так нельзя! Там информация, которая может нарушить баланс! — развернулась она ко мне. — А я теперь соучастница. Мелисса нас прокляла, мы все прокляты... — она схватилась за голову. — Что ты наделал? И я ляпнул, совершенно не думая, что будет дальше: — Ну тогда уходи из Миротворцев, присоединяйся ко мне. Мне осталось несколько лет и я перекрою мир. Я зевнул, чувствуя усталость. Вчерашняя бессонница была показательной. Скоро я просто умру и не доживу до этого момента, но картинка разваливающейся мировой системы меня воодушевляла. За разрушением идёт созидание, а я чётко знал, что хочу исправить. Чёрта с два она согласится! А что будет? Эскалации, подорванные отношения с Миротворцами, в лучшем случае она сделает вид, что этого разговора не было. Осознание, что я только что сотворил самую большую ошибку в своей жизни ошпарило, в глазах потемнело, сердце выдало бешеный ритм. Марго замерла, руки её тряслись. — Ты предлагаешь слишком многое, полагаясь лишь на взаимную симпатию. Думаешь, я соглашусь? Я побил себя по щекам. — Да, — уверенно выдал я, вспоминая все медитативные практики, которым обучался долгие годы, тренировки, упражнения, чтобы поверить в собственные слова. Да! Я уверен! — Почему? Резонный вопрос. — Потому что, — чуть с меньшей уверенностью ответил я и развёл руками. Бросив на меня взгляд, полный ужаса, она отвернулась, пошагала вниз по лестнице. — Ради чего? Ради каких высших целей мне отказываться? Ради чего мне играть по твоим правилам? Разве это я? Разве я так принимаю решения? Разве я могу бросить всё, ради чего жила всю эту жизнь? Я будто под контролем. Ты будто перехватил управление. Словно моей воли перестало существовать. Я молчал, лишь слушал. И что было сил старался не думать о том, почему она должна сказать «нет». В голове была привычная усталость, мысли путались, а я не мешал им путаться. Нечего разговаривать за другого человека, пусть сама решает, а я уж как-нибудь разберусь с последствиями.