Мелисса Нотре — тёмная владычица, создательница всея человечества, кровожадная и властная, и трое храбрецов, носивших по стечению обстоятельств имена корпораций. Как люди вообще ведутся на подобный бред? Объект под кодовым именем «капкан», высотное здание в пятьдесят этажей. Вертолётной площадки нет, крюк зацепить не за что, с соседнего здания фасад прослеживается, а комнаты расположены по одному единственному узкому коридору — один вход и ровно один выход. Если уж ты добрался до комнаты, выйти из неё можешь только тем же путём. Майклсон стоял у окна с автоматом и смотрел на часы. — Где там твой друг? Мне ещё за тортом ехать. В углу был развёрнут автоматический пулемёт, который стрелял во всех по белому списку. То есть не стрелял только в меня, Майклсона и Четвёртую. Последняя разместилась на табуретке, положив руки на колени и нервно покусывала губу. — На камерах чисто, в сети никого, Миротворцы об операции знают, — тихо шепнула она. — Шон, ты уверен, что тебе звонили? И теперь, когда я вспоминаю тот звонок, воспоминание словно подёрнуто дымкой. Это всё от переутомления. Когда я последний раз отдыхал? — Да. Уверен. Я зевнул. «Фасад чист», — Лидия следила за зданием. «Коридор чист», — это был Таретто, младший сержант на замене у Гриммы, пришлось подключать его группу, потому что не хватало людей. «Альфа — чисто». «Браво — чисто». ...Входящий вызов — абонент засекречен... «Ты где?» — раздался тот самый глубокий приятный мужской голос. «Играем по моим правилам. Бизнес центр Акустика, комната 3718» Я прервал вызов. — Он где-то рядом, — объявил я. «Я уже здесь», — произнеслось в канале синаптической связи не смотря на то, что я уже прервал вызов. Лязг раздался сзади, посыпались искры и пулемёт, дёрнувшись, заискрил и заскрипел. Человек в чёрном стоял в углу, держа в руках саблю. Майклсон не растерялся, высадил в него очередь. Я вот растерялся и пытался выхватить из ножен клинок и развернуть щит, но реакции не хватало и драгоценные секунды были потеряны. Тёмный шёл на Майклсона не спеша, повернулся ко мне. В сознании вспыхнул шестигранник с выпученным глазом и тут же растворился, оставив после себя лишь дурноту. Я видел, что отбойник автомата Майклсона замедлился, стал выплёвывать гильзы будто бы лениво. Каждый выстрел проносился белой вспышкой по утопающей в алых тонах заходящего солнца комнате. Я видел, что Четвёртая зажмурилась, пытаясь взломать нейросеть Тёмного. Я видел, как Тёмный повернулся ко мне с привычной скоростью. Я видел и себя с привычной своей скоростью. Просто всё остальное будто бы замедлилось. — Я знаю, что ты видишь её, ты даже удостоен чести разговаривать с ней, — заговорил Тёмный, глаза его сверкали. — У меня очень мало времени и объяснять тебе всё я не могу. Запомни — это всё может подчиниться тебе, и достаточно лишь веры, чтобы творить великие дела. Преодолей свою привязанность к этому месту. Прямо здесь, прямо сейчас. Я не мог шевельнуться, будто мои руки и ноги в чём-то увязли. Тёмный же подошёл к Майклсону, лицо которого принялось меняться на удивлённое, толкнул в грудь и словно шарик с гелием направил в окно. — Ты можешь его спасти, ты хочешь его спасти, — будто бы дразнясь, произнёс он, глядя мне прямо в глаза. — Сделай это. Поверь в то, что он будет жить! И чтобы тебе чуть-чуть помочь, я тебя подтолкну к первому шагу... Он подошёл и ко мне, схватив меня, словно пушинку. — Лети следом. Он растворился, автомат перестал стрелять. Синаптические ускорители сработали. Я видел удивлённое лицо Майклсона, последние мгновения осознания и крик. А дальше моё тело понеслось с тридцать седьмого этажа, набирая скорость. Шум ветра в ушах перебил все звуки, закатное небо и серая земля мелькали, сменяя одна другую в немыслимой круговерти. Я ничего не понимал. Единственное, что я знал, что просто обязан вернуться к Ирви живым. — У него шок, — сообщил мужской незнакомы голос. Мне светили в глаза фонариком, кто-то подключался по нейропротоколу. — Н-ничего там не тттттрогайте! — рявкнул я на каких-то людей, которые сновали рядом. Зуб на зуб не попадал. Где я? На лавочке. Кто все эти люди, что они делают, что случилось? Почему я мокрый и воняю, как кусок дерьма? Почему так холодно? — Ч-что произззошло? — я окидывал снующих взглядом, выловил Четвёртую. Она не могла ничего ответить. Рядом всхлипывала Лидия. — О, стал приходить в себя, сучка драная! — подлетела она ко мне, вся в слезах и соплях, размахивая руками. — Шон, я буду эскалировать на совет директоров! Мы лишились второго офицера за два дня, а я не собираюсь становиться третьей. Я требую твоего отстранения, иначе уйду я! Глаза красные, волосы растрёпаны. Лидия была не в лучшей форме. Четвёртая переводила взгляд с меня на Лидию, вообще ничего не понимая. — Майклсон мёртв? — дошло до меня. — А я жив. Как? Я словил взгляд Четвёртой, она ожила и принялась тараторить: — Ты угодил в открытый канализационный люк, пролетел лестницу и плюхнулся в узел с... фекалиями, там глубина три метра! Ты самый удачливый человек на всём белом свете! Четвёртая была восхищена и не скрывала этого, прям светилась от восторга. Я её восторга не мог разделить. — Что с Тёмным? Как он это сделал? Как он туда попал? — Вы с ним дрались, долбоёб! — всхлипнула Лидия. — Всё, я так больше не могу. Надеюсь мы больше не встретимся... Она хотела добавить «никогда», но тогда лишила бы себя места для манёвров. — Мисс, не давите на него, у него шок. Дайте вашу руку, — последнее было сказано мне. Я понял, что руку я протянуть не могу, посмотрел на неё и увидел резаную рану и остановленную запёкшуюся кровь. Левой рукой я нащупал такую же рану на лице. — Ваш полис не позволяет вас госпитализировать, к сожалению мы можем только... Четвёртая достала значок, сунула в лицо. — Госпитализируйте! — скомандовала она. — Отмойте, накормите. Шон, я приеду завтра. Не переживай, я всё узнаю, всё раскопаю, пройдусь по зданию и мы найдём эти данные, обещаю! — Кто бы ещё отчёт за меня написал. Майклсон... Глаза защипало и потянуло в сон. От усталости я закрыл глаза. — Кладите его. Меня подняли, перенесли, уложили. — Мистер Шон, мы вам вкололи обезболивающее. У вас отсутствует модуль со сведениями об аллергических непереносимостях, мы его зарегистрировали. Ещё наш нэтраннер отладил ваш модуль когнитивного восприятия, там было обнаружено больше тысячи ошибок... — Куда кто влез? — осознал я и должен был бы содрогнуться от ужаса, но ужаса не было, была лишь усталость. — Ай, не важно. Не трогайте мою систему! Я откинулся на носилках и понял, что проваливаюсь в сон. Я ждал, когда же почувствую жёсткую траву под собой, когда увижу синее небо над головой вместо вечного смога и скинов приятной погоды. И проваливался всё глубже и глубже. Подальше от этого места: от нарушающего все мыслимые законы природы Тёмного, от истеричной Лидии, от прилипчивой Четвёртой, от мёртвого Майклсона, у которого завтра у Аделины День Рождения... Голова принялась кружиться, мелькали образы, тёмная фигура, искры из пулемёта, навалившиеся дела и пустота, длившаяся, казалось, целую вечность. Утром я открыл глаза, потянулся, смачно зевнул, чувствуя, что первый раз за долгое время я отлично выспался. Страх сковал грудь. — Ну ё-моё, Ирви. Кажется, я нарушил своё обещание... Глава 4. Покой нам только снится Амниотическая жидкость покрывала моё тело, словно клей. Тёплая и приятная, сейчас она раздражала. Дыхательные трубки было тяжело доставать — я закашлялся, вытягивая их. В камере царила абсолютная темнота, но к моей синаптической системе были подключены необходимые модули и я включил неяркий свет. Руки дрожали, осознание постепенно накатывало. Где моя Ирви?! Я сидел так минут двадцать. Бодрость как рукой сняло, снова приняло клонить с самого утра в сон, хотелось не вставать с кровати. ...Входящий вызов... — Да, отец.