— Медиум… — его слова были словно хруст осенних листьев, и он пригнулся, подкрадываясь к кровати. — Оставь в покое мой приз. Я тряхнула головой. — Я не позволю тебе тронуть его. Возвращайся в свою чащу. В свое гнездо. — Ты не можешь уничтожить меня, медиум. — Глаза Диего сверкнули цветом гнили и лесной плесени. Его губы растянулись в хитрой улыбке. — Нет, но могу отрезать от источника питания, ошибка природы. — Сунув перо в карман, я вытянула правую руку и шагнула вперед. Я вскинула руку в воздух, поднимая палочку выше. Элия снова поменяла мелодию: звучание скрипки было похоже на барабанную дробь. Диего бросил на Элию яростный взгляд. — Иди домой, старуха. Оставь мне мой банкет или однажды я приду за тобой. Я встала между ними. — Не получится, пока я медиум в этом городе. Возвращайся восвояси, Диего. Возвращайся в свое гнездо, залезь в берлогу и приструни свой голод! — Сила росла, хотя я понятия не имела, откуда она взялась. Но, как и в случае с призраком Бетти на кладбище, я чувствовала, как энергия возрастала. Я подскочила к нему, и заряд энергии прошел из палочки в мое тело и другую руку. Нацелив её на Диего, я пустила сеть бледно-фиолетового света в ветер вокруг него, как лассо. Он вскрикнул, отпрыгнув от кровати. Когда свет потускнел, он прыгнул обратно к пациенту, и огромный кусок энергии оторвался от ауры Майка. Это прикончит его, если я не остановлю Диего. Не зная, что ещё сделать, я бросилась вперед и ударила его палочкой в спину. Вместо того, чтобы пройти сквозь него, как случилось бы с другими призраками, палочка вонзилась в твердую плоть. Дерьмо. Диего зарычал, поворачиваясь ко мне. Он навис надо мной, и я ужаснулась, вдруг поняв, что у меня не было выхода. Схватив мою правую руку, он сжал её, и я закричала, когда кость хрустнула под натиском его неестественной силы. — Я покажу тебе, как связывать со мной, девчонка… — Диего высунул язык, длинный, как у змеи. Когда он коснулся моей щеки, я почувствовала обжигающую боль, пронзившую мое тело. Я закричала. Игра Элии усилилась, и она подошла ближе, пытаясь отпугнуть его музыкой, но она была недостаточно сильна, чтобы справиться с ним в одиночку. В этот момент дверь распахнулась и в комнату влетел Брайан. Я заметила его краем глаза, его глаза загорелись, и в следующую секунду его окутал яркий свет, и на его месте стоял огромный волк. Он зарычал на Диего, медленно подходя ближе, сверкая голубыми, словно ледышки, глазами в черной оправе, что светилась словно отполированные драгоценные камни. — Перевертыш, — прошипел Диего и отпустил меня, спеша отойти. Волк обошел меня, его челюсти щелкнули в воздухе, там, где Диего охватил водоворот темного тумана и дыма, и он исчез. В следующее мгновение мы с Элией оказались в комнате с волком один на один. Дрожа, я начала отступать назад, но затем, снова перевернувшись в воздухе, Брайан согнулся на полу передо мной. Элия опустила скрипку. — Итак, перевертыш, ты решил показать свое истинный облик и принять участие в схватке. Я же сказала, битва постучится в твою дверь, и я была права. Хотя это случилось раньше, чем я предсказывала… Я едва слышала её, так быстро метались мои мысли. Брайан — перевертыш? И значит ли это, что он мой перевертыш? Мой страж? И эти мысли вызвали целую кучу новых вопросов. Глава 8 — Ты — перевертыш? — я отходила все дальше, инстинкты брали своё — в конце концов, секунду назад он был огромным волком. Но потом я поняла, что он ещё он спас мою жизнь и помог прогнать Диего. Я одернула себя. — Обсудим это позже, — он медленно поднялся на ноги. — Обо всём по порядку. Как пациент? Я тряхнула головой, сосредотачиваясь на важном. — Не знаю… Элия, можешь позвать Корбина? Она выглянула в коридор, а я направилась в угол, где прятался Диего. Из-за этого духа было написано четвертое правило Уиспер Холлоу: Постарайтесь не скончаться в больнице. Потому что в больнице не всегда удается поправиться как должно из-за его аппетита. Корбин вошел в палату и осмотрел Майка. Через минуту он вытащил из ушей стетоскоп и выпрямился. — Он получил незначительные повреждения, думаю, теперь мы сможем ему помочь. Как жаль, что нет способа держать Диего подальше отсюда. Он вкусил жизнь Майка. Вы знаете хорошее заклинание или защитные знаки? — он посмотрел на нас с Элией. — Охране с ним явно не справиться. — Я посмотрю в Дневнике Теней бабушки, но пока я не знаю, что сказать, — я покачала головой. — Я в этом совсем новичок, Корбин. Работая окружным охотником на призраков в Сиэтле, я очищала дома от Скорбящих или иногда от Призраков. С такими духами я раньше никогда не встречалась. — Вообще-то, встречалась, детка, — мягко сказала Элия. — В детстве… ты разве не помнишь Человека-тень? Я застыла на месте — страх сковал мое горло. Кое-что… Человек-тень быль опасен и ужасен… но я его не помнила. — Не могу вспомнить — мне знакомо имя, и я чувствую страх, но… При чем тут он? — Не могу сказать, твоя бабушка лишь вскользь упоминала об этом, но я помню, как она говорила, что ты встречалась с Человеком-тенью, и что она очень испугалась за тебя. Боюсь, это тебе придется вспомнить самой. Я могу лишь подтолкнуть, — она подняла скрипку. — Доктор, я могу сыграть мелодию, чтобы защитить комнату на остаток ночи. Завтра я приведу Айви наложить заклинания. Она в этом хороша. Они помогут, хотя, когда дело касается такого духа, как Диего, постоянного эффекта ждать нельзя. — Спасибо… до тех пор твоя мелодия будет кстати. И я попрошу сестру подежурить возле него остаток ночи. Будете на связи на случай, если Монстр вернется? — он сделал короткую запись в истории болезни. — Без проблем. Кэррис? — Элия повернулась ко мне. — Я буду на связи, — когда он вышел из комнаты, я в последний раз взглянула на Майка. Он легче дышал, и его энергии снова была в безопасности, насколько я могла судить. — Пойду помогу Корбину, — сказала Пеггин. — Вернусь через минуту. Когда мы оказались в коридоре, я опустилась на скамейку. Я была вымотана, выжата как тряпка. — Что теперь? — Я позвоню Гарету, расскажу обо всем. Я не могу использовать в больнице мобильник, попрошу регистратуру воспользоваться их телефоном. Подождите меня здесь, — она зашагала по коридору. Я не могла понять, откуда в ней столько энергии после всего, что случилось. Кстати, об этом… Я взглянула на Брайана, спокойно стоящего рядом. — Перевертыш значит? — Так вот почему он говорил про клан, рассказывая об отце. — У тебя с этим проблемы? — он стоял рядом со мной, прислонившись к стене, руки скрещены. Я обдумала его вопрос. Меня учили бояться Волков-оборотней, коренных американских перевертышей. И я знала, что существует разные виды, способные изменять форму — под разными названиями. Правда в том, что перевертыши — всемирное явление. И у них есть разные племена и кланы, у каждого свои собственные уникальные возможности. Некоторые были злом во плоти, другие совсем наоборот. Первой реакцией было опасение, но я отмахнулась от этого, вспомнив, как он прыгнул между мной и Диего, уводя духа в сторону. И еще… были перевертыши, которые защищали медиумов… Эта мысль не желала выходить у меня из головы. — Ты спас мне жизнь, Брайан, — мягко сказала я, посмотрев на него. — Ты мог позволить ему напасть на меня… осушить меня, но не позволил. Ты разоблачил себя, чтобы спасти меня. И я буду вечно благодарна тебе за это. Поэтому нет. Никаких проблем. Но я бы хотела знать больше. Хотела бы лучше тебя понять. Вдруг он оказался рядом со мной, вопросительно изучая мое лицо, я не знала, что он искал. Но искра между нами усилилась, и я не могла отвести взгляд от него. — Узнав меня лучше, ты впустишь меня в свой мир, Кэррис. Ты откроешь дверь, зная, что, как только я войду, обратно уже не выйду. Это чревато последствиями, и не только для меня, — его голос был хриплым, и я осознала, что его лицо было всего в паре миллиметров от моего. Словно во сне, чувствуя себя так, словно свободно подала с края скалы, я прошептала: — Кажется, я уже тебя в это втянула. Не знаю, кто был первым. Но в следующее мгновение наши губы соприкоснулись, он обнял меня одной рукой за талию, а другую положил на голову, прижимая меня ближе, исследую мой рот. Он прижал меня к своей груди, теплой, сильной, мускулистой, его руки держали меня так крепко. Я вдохнула его аромат — запах корицы и кедра, запах тумана, окутывающего деревья, и сильного рома, и власти. Мои губы приоткрылись, и его язык мягко скользнул между ними, поцелуй стал исступленным, и все, о чем я могла думать, была только тонкая ткань моей блузки, отделавшая его пальцы от моей кожи, и как сильно я хотела, чтобы её не было. Пропасть между нами пропала, я растворилась в нем, он вошел в мое сознание. Нас ничего не разделяло, наша связь объединяла нас, становясь темнее и глубже с каждой секундой. Дрожа, мы отстранились друг от друга. Он выглядел таким же потрясенным, какой я себя чувствовала. Я никогда не чувствовала такой страсти, целуя кого-то. — Что это было? — его голос дрожал. — Ты… Я… Кэррис… — он взял в руки мой подбородок и посмотрел в глаза. — С твоим народом всегда так? — я едва могла дышать. Все еще задыхаясь, я старалась не ерзать по скамейке, я так сильно его хотела. Он покачала головой. — Нет. Страстно — да, но я никогда… Кэррис, я никогда не чувствовал такого единения с кем-либо. Никогда. — Чем вы двое занимаетесь? — Пеггин вышла из палаты, снимая свой белый халат. Она выглядела уставшей. Я осторожно высвободилась из рук Брайана, не зная, что сказать. Он погладил меня по руке, а затем с улыбкой повернулся к ней. — Просто лучше узнаем друг друга, кажется. Как пациент? — Майк будет в порядке, если мы сможем держать Диего подальше от него несколько дней, — она вздрогнула. — Ненавижу этого духа. Он стольких забрал за эти годы. Твоя бабушка с Элией наложили, какие могли, чары, но нам никогда не удавалось сдерживать его. Я нахмурилась. — Если Лила могла накладывать чары, что-то об этом должно быть в её Дневнике Теней. У меня есть, что почитать на ночь, — покосившись на Брайана и желая понять, можем ли мы воссоздать ту страсть, что вспыхнула между нами, я вздохнула. — Интересно, Элия уже закончила говорить с Гаретом? Легка на помине… Элия вышла с ресепшена, вид у неё был мрачный. Её тихие шаги по полу, и шорох ее плаща были единственными звуками в коридоре, за исключением тихого гула кондиционера и статического белый шума, который есть во всех, кажется, больницах. — Гарет говорит, что все тихо. Думаю, на сегодня мы закончили. Кэррис, тебе бы поговорить с Пенелопой и Вероникой. Вам нужно договориться. Лучше раньше, чем позже, — она села на скамейку возле противоположной стены. — Хотя я бы посоветовала оставить это разговор на другой день. Мы хотя бы с сегодняшней проблемой разобрались. — Я вовсе не сгораю от нетерпения сейчас же отправиться в логово Вероники, могу тебя уверить. Или в склеп Пенелопы, — я бросила взгляд на часы. Наручные часы я носить не могу — они сразу останавливались. Я наконец поняла, в чем дело, после пяти часов, сломавшись у меня за полгода. — Элия, мне нужно кое-что рассказать тебе о том, что мы нашли сегодня. — Я не была уверена, правильно ли поступаю, рассказывая Элии о призраке моей матери и куртке. — Думаю, мой дед как-то причастен к её смерти. Мне кажется, возможно, об этом он и хотел вам рассказать в тот день, когда они с Лилой погибли. Элия побледнела. — Так это правда. Твоя мать мертва. — Ты что-нибудь знаешь об этом? — Если она что-то скрывает, будет не очень-то весело. Я ужасно устала вытягивать из ниоткуда секреты о своей жизни, по одному больному ногтю за раз.