— Слушай, ты мне все удовольствие убиваешь. Что я буду делать все время? Сколько нам плыть? — Это не ко мне вопрос, я знаю ровно столько же, сколько и ты. — С кем он там говорит-то так долго? Кто этот в шляпе? Эмиль присмотрелся. — Не знаю. Суровый какой-то мужик. Из штаба, наверное. — Ты мне скажи, — Игорь крутанулся на каблуках, — а почему до сих пор роботов не используют в качестве погрузчиков? — Ну, — Эмиль замялся, — много причин. Основная — консерватизм. Люди боятся, кто рядом огромные штуки ходят или ездят, которые сами что-то решают, какие-то логические цепочки. Вот идет такой большой робот, несет какой-то генератор или бочку с топливом. И если у человека есть какой-то встроенный запрет, табу на то, чтобы сбросить на тебя груз и убить, то у робота… Кто знает, что ему в голову придет? Мы до сих пор не знаем точно, как работает мозг человека, а ты хочешь довериться мозгу робота? — Так законом же не запрещено, неужели, никто не пробует? Эмиль внимательно посмотрел на него и хмыкнул. — Может и пробует, кто знает. Только, и так ресурсов мало, людям бы для нормальной жизни оставалось, а тут с роботами. Они замолчали, и смотрели на капитана, инструкции которому, похоже, и не думали прекращаться. — Не знаешь, куда мы идем? Поход, в смысле. Эмиль фыркнул. — Если до похода все будут знать о цели, то какая тут секретность? Да и капитан сам не знает, пакеты вскроем уже в море. — Навряд ли это у нас где-то. В Охотском море все выбрали, что могли. Можно, конечно, бурить и ставить там серьезную станцию, но американцы тут же ее засекут и уничтожат. Думаю, куда-то подальше. — Скорее всего. О, все, закончили! Ты подтянись немного, а то на местного бомжа похож. Медленно и твердо к ним приблизился капитан Томас. — Здравия желаю, товарищ капитан. Тот медленно и с недоверием осмотрел с ног до головы Игоря. — Это ты, что ли, наш геолог? — Так точно! — А почему на бомжа похож? — Виноват. Только вернулся из рейда, не успел привести себя в порядок. — Да? А человека, похожего на тебя, я тут замечаю уже с месяц. Эмиль дернулся, но сумел сдержать хохот. — Похожий кто-то, думаю. — Ладно. Что делать знаешь? — Знаю. Плывем в разведанный пункт, стараемся не попасться американским подлодкам, там выпускаем «Краб», добываем столько редких металлов, сколько сможем, забиваем подлодку и плывем домой. Стараемся не погибнуть. — В целом, все правильно. На вулкане когда-нибудь работал? Игорь сглотнул. — Только на тренажере. — Хм, плохо… — Ну, по всей России, насколько я знаю, всего три случая добычи прямо из вулкана. Один успешный. — «Краб» и технологию хорошо знаешь? Лучше, чем выглядишь? — Так точно. Знаю. — Хорошо, если что Лада тебе поможет. Ты, — он повернулся к Эмилю, — проведи экскурсию новичку, познакомь со всеми. — Есть. Внутри оказалось непривычно чисто. Подлодка оказалась действительно новой, только со стапелей. — Вы ее так назвали? — Кого? — ЦВС. — Ну да, Лада, хорошее русское имя. Ладно, смотри, тут каюта твоя. Еще не все на борту, обживайся пока, вещи принеси. Вечером выходим в море. Глава 2. В тот же вечер громадная подводная лодка, подрагивая, медленно ползла по основному каналу в море. Выход был пробит в толще породы, ниже уровня моря, поэтому корабль уже двигался в соленой воде, аккуратно подруливая направляющими водометными двигателями. В принципе, эта работа считалась довольно простой, и ее можно было поручить ЦВС, но морские традиции требовали, чтобы лично стоял за штурвалом капитан. В этом было и сугубо прозаическая причина. Часто из-за всех событий в последние годы, нервы высших офицеров, боевых офицеров во время походов были настолько на пределе, что в самый ответственный момент они срывались. А руководство тысячами тонн металла и композита при выводе в море делало последнюю проверку, в себе ли капитан, а если нет, то вернуться обратно. Поскольку, работа Игоря начиналась только по прибытии на место, то весь путь туда и обратно он обычно со спокойной совестью бездельничал или спал, но даже сейчас сидел в кают-компании с двумя новыми знакомыми и смотрел на экранах, как они двигаются вперед. Николай Иванович, офицер по ядерному реактору и Семен, молодой, но уже опытный врач, с механической рукой. — Смотри-ка, от краев тоннеля до корпуса подлодки не больше метра. А он все вручную делает, без приборов. — Ну, подстраховка работает, наверное. Предотвращение аварийного столкновения. — Да, кажись, нет. Лада, подстраховка работает? Из динамика раздался женский голос. — В данный момент подстраховка отключена. Николай Иванович посмотрел важно на молодых товарищей. — О, как, наш капитан. Ничего не боится. — Как бы от его лихачества худа не было. Чуть дрогнет рука, врежемся в скалу и перегородим выход из базы. — Есть же еще резервный выход в море. А вообще да, рисковый он мужик. Я бы не посмел такого гиганта вручную вести через такой узкий ход. Доктор взял механической рукой со стола банан и начал его очищать. Заметил пристальный взгляд Игоря и повернулся к геологу: — Чего? Я твой банан взял? — Нет, — он смущенно отвел глаза, — просто никогда так близко эту всю биомеханику. Знал, конечно, что она есть, но так не видел. Это как с неграми, знаешь. Умом понимаешь, что в мире есть черные люди, ну насчет Африки не знаю, есть ли они еще там, но в США точно. Знаешь, почему они черные. Но когда вблизи видишь, очень интересно, начинаешь разглядывать. Семен хохотнул. — А теперь представь, каково врачу с рукой такой? Ничего, привык, могу теперь фокусы показывать и операции проводить на мозге. — И как, нервные окончания есть? Чувствуешь? — Чувствую, но не так, как своей рукой. Другие ощущения, но привыкнуть можно. Он достал монетку из кармана, и сначала с ней сделал ловкий трюк своей рукой, потом механической. — А почему ее поставил? Сам захотел или травма? — Травма. — А на чем работает? Я не очень разбираюсь, есть же разные виды. — Тут, — он показал чуть выше металлического локтя, — батарейка есть. С радиоактивным изотопом никеля. Гарантийный срок работы — полвека. Так заявляют, по крайней мере.