Да. Что угодно, лишь бы к приезду полиции их тут не было. — У вас в интерфейсе уведомления, — после пары секунд задержки сообщаю рабочей смене. — Сохраняйте у себя, если вдруг с сервером что, и идите. Несмотря на то, что хозяин теперь Тимоха, за мной право подписи тоже осталось. Работники благодарно кивают и буквально через секунду с явным очень быстро облегчением покидают рабочую зону. А мы с браслетом, отбросив условности, потрошим дальше мозги нападавших. _______ — ПОЛИЦИЯ! ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТАХ! — Эй, эй, потише, потише! Я владелец! — старательно держу раскрытые ладони на виду и на уровне плеч. — Это я вас и вызывал. — Так. — Возле моего лица на мгновение загорается и гаснет псевдодатчик. — Запрос в реестре собственников не подтверждён... Вы Барласов Александр, без отчества? — а личность установлена верно. — Да, это я. Патрульные многозначительно переглядываются. Похоже, я на слуху. Надеюсь, что в связи с Фроловой. — Не сочтите за наглость, отправьте в реестр собственников повторный запрос? — предлагаю ментам, не шевелясь. — Только дату на позавчерашнюю, к примеру, измените? Или на прошлую неделю? — Щ-щас. А, во оно как, — полицейский не кочевряжится и покладисто исполняет то, о чём просят. — Вы бывший... Так, господин Барласов, но сейчас вы формально владельцем не являетесь, — он фокусирует вопросительный взгляд на мне, выныривая из интерфейса. — Господа сотрудники, а вы сюда прибыли для выяснения имени собственника? — ухмыляюсь в ответ. — Или в связи с вызовом? Сделанным с моего персонального терминала из-за нападения на объект посторонних? — указываю взглядом на изолированных в отдельном боксе чистокровных, сидящих, как сомнамбулы. Железяка им проехала по мозгам, а мне дала гарантию, что ближайшие несколько часов они недееспособны. — Перед составлением документов мне нужно понимать обстановку, — старший полицейский решительно отчёркивает границы нашего диалога. — Несмотря на... — он не договаривает, предлагая подумать дальше самостоятельно. Так, я для них второсортный, это видно по куче нюансов. До меня никто из них снисходить бы не стал, но второй патрульный, который прямиком навравился в бокс с задержанными, видимо, уже прислал напарнику данные по троице — вон, сержант более чем активно прыгает вокруг этих джентльменов, только что руки не потирает. — Вы позволите, я вам выгружу данные видеонаблюдения? — киваю на логотип и официальное предупреждение компании о том, что здесь рулит искусственный интеллект второго уровня. Запись сертифицированным искином-двойкой автоматически признаётся местным судом, как безоговорочное свидетельство: государство старательно держит под контролем всё, то выше третьего уровня. Это и процедура регулярной верификации техники, и её сертификация, в общем, даже железяка говорит, такую инфу практически не подделаешь либо это сразу будет видно её полицейскому родственнику. Мелькает мысль, что оно похоже на надзор за второсортными: там тоже регулярный скрининг. — Давайте. — Мент решительно отстёгивает жетон и тянет его вперёд для тактильного контакта с моим браслетом. Подстраховывается 🙄. Будет смотреть и на параметры выгрузки. Мудила, не боись, всё нормально. Я ему как надо залила. И не думал бояться, я полностью на тебя полагаюсь и тебе верю 😑 В ответ интерфейс молчит, но я прямо физически ощущаю озадаченность своей необычной собеседницы. На мгновение становится весело: кто б мог подумать, что подход давно почившего Антона Семёновича Макаренко будет успешно работать в другую эпоху, в другом мире, ещё и на ком (рука-лицо). — Отойдём, — не предлагает, а буквально командует старший патрульный после того, как его напарник заканчивает танцы с бубном вокруг задержанных. Шагаю следом и выхожу на улицу. — У тебя проблемы, — он хмуро смотрит в глаза. — Этих троих я приму, уже принял, но... — Когда они выйдут? — Реалистично — сутки-двое. — Вы уже поняли, что они тоже из безопасности, просто из другого места? — Да, я же не гражданский, — в интонациях сквозит едва уловимое превосходство. — Ты только что сказал "тоже". Что имел ввиду? — Утренние пятеро в клубе Вавилон. Светлана Фролова однозначно утверждала, что они оттуда же. — Я временно заглушил свой жетон, запись не ведётся. Ты... — А ТАК МОЖНО?! В ответ патрульный молча и укоризненно смотрит исподлобья. — Извините, продолжайте. — Барласов, эти через пару дней выйдут, причём лично я бы поставил на пару часов... — То понятно. Мне больше и не нужно. — ... но всё то время, что они проведут у нас, связи у них не будет. — Вы так говорите, словно я должен о чём-то догадаться. — По твоей фамилии ближайшее время очень возможен карт-бланш на нашем уровне. Чего ты хочешь? — Хм. Я думал, мне придётся вас долго уговаривать. — Через пару дней — вполне может быть, но эти сутки случай с нашим подстреленным сотрудником у всех на слуху. Те, кто сейчас на смене, против тебя топить не станут без необходимости. — Он переводит дух и словно на что-то решается. — Я тебе не гарантирую, что буквально весь департамент полиции честь отдаст, но пока можешь считать, что у тебя неограниченный кредит. — Приятно. Мне просто нужно уйти, прямо сейчас. — Это понятно. Но ты же понимаешь, что далеко не убежишь? Даже если лично я закрою на многое глаза и подставлюсь ради тебя? — Мне многого не надо, — кошусь через плечо вверх в сторону уходящего в небо здания. — Мне бы на крышу подняться, на этом всё. — ??? — несмотря на первую категорию, мимикой он сейчас то ли демонстративно не управляет, то ли реально не считает нужным контролировать. — Слушай, ты же нормальный мужик! Погоди ты помирать раньше времени, хоть побарахтайся! — Я больше ни о чём не прошу. Мне нужно на крышу, точка. — Как знаешь, — его взгляд становится пронзительным и тягучим. — За пределы адреса ты не выходил, наверх можешь идти. Твоё дело. Эй, ты куда направился? — Контейнер из своего багажника возьму? Не возбраняется? — Бери сколько угодно. Что у тебя там? — Еда, термос с чаем, бутылка. Выпью, съем бутерброд наверху. Держи, — в последний момент одна из пачек банкнот в моём кармане меняет дислокацию. И перемещается в форменную куртку патрульного. Его брови удивлённо прыгают вверх. — Жетон ты заглушил, я действую добровольно, — поясняю. — Отец учил в своё время: если тебе очень плохо, не лей говно из себя наружу. Постарайся хоть кому-то сделать хорошо. Тогда и тебе самому через какое-то время станет легче. — Я оценил, — ворчит мент, отворачиваясь. — С учётом того, что ты инкубаторский. И рождён по государственный программе искусственным путём в пробирке. — Упс. Я на автомате сказал, — вздыхаю абсолютно искренне. Мысленно добавляю раскрытой ладонью себе по лбу. *****