— О, вы не на работе? — вырывается у меня. — А почему? Света сказала, вы очень тяжёлый человек и вас сейчас тут быть не должно. Виснет неловкая тишина. Впрочем, неуютно только Фроловым: разумеется, не удержал язык я совсем не случайно. Следователь говорила, что её отец только создаст напряжёнку и будет всеми силами стараться помешать разговору. — А ты ещё рылом не вышел в моём доме мне вопросы задавать, — спокойно отвечает отец. — Это из-за тебя мою дочь чуть не убили? Сиди на месте. — И не думал уходить, — пожимаю плечами. — Пересел, чтобы вас лучше видеть: когда из-за головы над ухом такой бас, слегка некомфортно. — Он только травяной чай пьёт, сейчас его себе сам сделает и сядет напротив тебя. — А мать нормальная. Скажем, конструктивная. — Владимир Александрович, давайте откровенно. — Хлопаю ладонями по столу, придвигаясь вместе со стулом после того, как отец занимает место напротив меня. — У тебя иначе и не выйдет, других второсортных здесь нет. — Утончённость ваших манер может сравниться только с любовью домочадцев, — с благодарным кивком принимаю кофе от его жены. — Владимир Александрович, во-первых, я пришёл не к вам. Во-вторых, я пришёл не просить и не уговаривать. — А зачем тогда? Делать подарки? — насмешка. — Можно и так сказать. Но я бы сформулировал иначе: у меня есть деловой партнёр, сейчас его очередь работать. Так сложилось. Фролов-старший порывается что-то сказать, но его останавливает супруга. — Светлана в качестве контрагента указала вашу жену, — продолжаю. — Вопрос не копеечный и, повторюсь, я не в роли просителя. Или мы сейчас общаемся конструктивно, или я просто развернусь и уйду. И будь что будет. — Светку из-за тебя чуть не подстрелили. Мне с тобой обниматься? Скажи спасибо, что из дома не выкинул — сидишь вон, жрёшь. — Спасибо. — Отворачиваюсь от него, намереваясь игнорировать всё оставшееся время. — Татьяна Михайловна, мы с вами вместе должны форму заполнить в вашем интерфейсе. Потом в течение четверти часа дождаться подтверждения. — Да, я со своей стороны всё сделала. — Женщина вытирает руки бумажным полотенцем и тянется за своей чашкой. Параллельно в воздухе активируется голограмма нужного приложения. В моём интерфейсе к нему словно ниоткуда возникает присоска допуска: браслет молчит, но действует. — Саша, я не хотела бы лезть в ваши дела, но не могу не спросить. — Фролова-старшая выглядит бесконечно удручённой. — Вы уверены? Её виртуальный палец лежит в стороне от кнопки подтверждения и даже не думает к ней прикасаться. — Простите? — Я посмотрела на ваш клуб. Точнее, на сеть. — И? Вполне законный бизнес, налоги платятся, законодательство соблюдается даже лучше, чем... проехали. — Это колоссальное по стоимости дело. Вы его вот так просто переписываете на незнакомого человека? Мы с вами десять минут назад увиделись впервые в жизни. Вы не находите, что это несколько необычно даже для нашего современного общества? — Вы не договорили, осеклись. — Да. Стоит добавить, вы так одеты, — она словно проводит взглядом по мне от головы до ног, — что мыслей ваших я тоже не вижу. Вы бы на моём месте не тревожились? — Я бы на любом месте тревожился только в том случае, если бы у меня что-то пришли взять. А если бы пришли дать... — Просто так никто никому ничего не даёт. — Татьяна Михайловна, извините, но я же и не вам даю. Речь о переоформлении на Светлану — я ей полностью доверяю. Просто она выставила вас в качестве доверенного лица, это не договор между мной и вами. — По документам получается с точностью до наоборот. И я бы очень хотела знать, как это всё связано с ранением Светланы. На короткое время задумываюсь, что ответить. Мать просто переживает, любые логические аргументы сейчас будут, как об стенку горох. На пространные беседы, пока она вернётся в ресурс, тоже времени нет. — Татьяна Михайловна, давайте посмотрим на всё с другой стороны. Ваша дочь работает не в бухгалтерии, ТАМ риск будет всегда. — Увы. — Она из последних суток могла выйти с большими потерями, а могла и вообще не выйти. — ... — В итоге она жива, ей абсолютно ничто не угрожает и... — Откуда ты знаешь?! — прорезается отец. — Я был в больнице. — Подвешиваю в воздухе скрин монитора над кроватью Светланы. — Вот её витальные показатели. Вот диагноз. Вот показания и рекомендации лечащего врача. Вот обратный таймер до операции. — Ой! — Женщина всплескивает руками. — Татьяна Михайловна, опасность была велика в момент ранения, но не теперь. Сейчас всё под контролем и уже волноваться не о чем. — Зачем ты хочешь записать своё дело на мою жену? — Не на жену. Я попросил Светлану Фролову позаботиться о нашем с ней совместном бизнесе в то время, которое сам могу отсутствовать. Светлана Фролова выслушала, вынесла свой диагноз и предложила проехать к её матери — по понятным причинам. Точка. Пару секунд меряемся взглядами. — Саш, я подтвердила, что надо. — Мать следовательши тактично вклинивается между нами. — Мне что-то нужно делать регулярно, как новому собственнику? — Благодарю, вы нас с вашей дочерью очень выручили, — выплёскиваю себе в рот остатки кофе и решительно поднимаюсь из-за стола. — Нет, вам не о чем беспокоиться. В течение часа вам придёт настройка личного допуска в приложении контроля — чтобы вы могли видеть все процессы. Но управляется всё в автоматическом режиме и без, к-хм, необходимости тревожиться вам. — Сиди здесь, я сама провожу! — неожиданно резким окриком женщина буквально вбивает мужа обратно в стул. Тот на удивление слушается, проглатывая всё, что собирался сказать. — Саша, вы в курсе, кто мы? — провожая меня от дома до выхода из ограды, Фролова-старшая неожиданно сильно придерживает мой локоть. — Договорим тут. — Э-э-э, честно говоря, нет. А это важно? — у меня возникает ощущение, что я упустил что-то значимое. — У вас на территории заведения часто нарушают закон? — Вообще нет. — Открещиваюсь с чистой совестью. — Татьяна Михайловна, большие деньги очень не любят тёмных и мутных путей. Сегодня всё должно быть прозрачным, а для этого — кристально честным. — Точно? — а вот теперь взгляд у неё непростой. Очень непростой. — Да. С другой стороны, — вздыхаю, — даже твоя кристальная честность сегодня не гарантирует отсутствия проблем. — Вы о чём? — Басню "Волк и ягнёнок" знаете? Вот в жизни как там. — Не знаю, — женщина неожиданно напрягается на ровном месте. Ничего себе, разрядил ситуацию. Или здесь этой басни нет? — В чём суть? Коротко пересказываю историю. — А-а-а, — Фролова-старшая отмирает и становится нормальной. — Да, в этом смысле вы правы. Такой бизнес в руках второсортного — дойная корова. — Светлана говорит точно так же. — Это семейная фраза, — женщина переключается на свои мысли. — Я поняла. Она решила вашу дойную корову под нашим крылом сделать священной. Всё, вопросов больше нет.... Извините за обстановку в доме. — Татьяна Михайловна, теперь у меня появился вопрос. Вы только что спросили, знаю ли я, кто вы. Не раскроете тему? — Света расскажет сама. — Мать моей новой партнёрши решительно распахивает калитку. — Единственный момент, вам очень повезло, что мы теперь участвуем. Без деталей. Но рассказывать о плюсах вам будет дочь, раз работаете вы с ней. Саш! — Да? — Вы точно стояли рядом со Светой, когда был выстрел? Это не шутка? — Нет. Точно стоял рядом. — Я вас услышала, — её лицо разглаживается, как будто она получила подтверждение неким догадкам. — Буду считать знаком сверху, хотя бога и нет.