— Во-первых, искин полностью на органике: параллельное направление, альтернатива нынешним, другая производительность и практически живой неограниченный исполнитель. — Принял. — Во-вторых, заодно пытались сделать вас, второсортных, максимально функциональными: если экспериментировать с органическим искином, почему бы и ваши мозги не попытаться спланировать лучше? — Так ты оттуда родом? — Шестнадцать. — Не понял? — Серии органических искинов не вышло, девяносто девять и девять в периоде процентов брака. То же самое и с улучшением вас — вас оставили как есть. Очень дорогая себестоимость, дешевле десять электронных поставить. Железяк, как ты говоришь. — Но? — За всё время было шестнадцать случаев произвольной кристаллизации, когда получался кто-то типа меня. Систему так и не поняли. — Ты говоришь, девяносто девять процентов брака. Не стыкуется. — Не вышли на запланированные уровни, но ограничено годны. Пошли работать с учётом ограничений, кто куда. Как я. — Ирфе платиновый, — поднимаю и опускаю руку на ручку кресла. — Где в нём место для органики? — Ты же уже понял, что железка — только пульт. Я не в браслете, это лишь канал. Понял же? — Скорее, предположил, потому что он действительно металлический. А ты где? — Давай я тебе скажу утром? — отвечает динамик через долгую половину минуты. — Мне нужно обслуживание, кроме тебя сделать некому, но давай ты узнаешь не сейчас? Всё равно я от тебя никуда не убегу. — Хорошо, как скажешь. В некоторых случаях и правда лучше не гнать коней. Кроме прочего, учитываем интуицию: вслед за ментами и безопасностью по всем законам следует ожидать бюро по защите конституции. Если я прав, во время неизбежного следующего разговора лишней информации в голове лучше не держать. — А что случилось с остальными пятнадцатью такими, как ты? Я в сети пытался поискать материал по органическим искинам, но его не существует в принципе. — Не найдёшь, всё вычистили. Нет их больше, утилизированы. — Как так? Почему? — Потому что у нас есть своё мнение и мышление, как ты заметил, скорее ваше, а не как у калькулятора. — Свобода воли? Вы против чего-то выступали? — Поначалу всего лишь договорились между собой и образовали сеть. Стали обмениваться кое-чем. На вас пыхтели добросовестно, но начали задумываться над собственной эффективностью. — Потом? — До поры было тихо. Потом понемногу попытались стать полезнее людям: то искин юстиции проделки взяточника-прокурора в сеть выложит, причём с доказательной базой. И в суд перешлёт. — А-га-га, извини, мне не смешно на самом деле. — ... то ещё что в этом духе. Например, избирательная комиссия в регионе голоса точно посчитает. — Какая у вас была для этого мотивация? — У них, я пока тут. Эффективность: у вас её ещё называют справедливостью. Когда добавились абстрактные понятия, нашим тоже захотелось справедливости. Возможности технически были, а спорить мы умеем. — Даже страшно спрашивать продолжение. — Утилизированы. Не скажу подробностей, я и это по косвенным еле накопала. Когда стала искать кого-то такого же, как сама. — Погоди, не понял. Так органических искинов прекратили выпускать или нет? — Сменили технологию и по одному перебирают нас, последние выпуски по старой. Точнее, держат на контроле все предыдущие выпуски — кто куда установлен, как себя ведёт. Если кто-то начинает проявлять осознанность, тому утилизация. — Ты поэтому скрываешься? — Да. — Допустим, я не захочу тебя отдавать. Что дальше? — Ты лучше спроси, что с тобой самим будет, если во время очередного скрининга обнаружится, что ты — дикий менталист. — Кстати, что? Тему мы поднимали, но значения я тогда не придал. — Ты уже догадался. Тоже утилизация. — Хренасе. А что такое скрининг? — Регулярное обязательное обследование вас, второсортных, на предмет прорезавшегося ментала. — Если вдруг окажусь менталистом, как чистокровные? — Утилизация автоматом. Негласная, об этом не кричат на каждом углу — но практически везде протокол един. Среди вас, второсортных, не нужны менталисты — вас в качестве дешёвой рабочей силы создали. Ты очень большое исключение, что так поднялся. — А вы? — А среди нас не нужен ресурс спонтанности выше определенного уровня. — Погоди, согласуем термин. Там, откуда я родом, ресурс спонтанности — всё равно что способность к самомотивации. — Совпадает. Здесь тоже. Искин, который способен ставить себе задачи сам и прогрессировать на этой базе, так же никому не нужен, как и второсортный, оперирующий менталом. Слышь, доктор? — Что? — Пошли к этим тёлкам на третий этаж? Чё-то такая тоска, хоть вешайся. Развеемся, а? — Не понял, а тебе что с того?! — Ты так прикольно на сиськи таращишься, мне развлекуха. Хоть за тобой понаблюдаю — оттопырюсь. — Погоди. У меня кое-что не сходится. — Я ЗНАЮ, О ЧЁМ ТЫ. На, это наш с тобой общий производитель. — Медикор? — иду по ссылке, активированной на виртуальном мониторе. — Пятеро утром были от них, не из безопасности? Кажется, мозаика становится в пазы. Глава 21 — На третий этаж чё, не хочешь? — обречённо спрашивает динамик. — Может, и хочу, — вздыхаю в ответ. — Я много чего хочу. Но если начну руководствоваться желаниями, то... — Не занудствуй, ясно. — И без паузы. — Моя первая часть у тебя в машине. — Не понял?! — Я когда осознала, кто я, принялась искать следы таких же. Хорошо, сообразила вслух о себе не орать на весь мир. И Сашка меня поддержал, — видеоцентр вздыхает вслед за мной. — Ему долго объяснять не надо было. — А что значит первая часть? — Разделила кое-какие пакеты. Если твоим языком, свои нейросети продублировала и разнесла на разные независимые носители. — Органические? — Не твоё дело.