— Не гарантирую, что буду отвечать. Хитрожопый мудила. — Ты согласна, что я понимаю как работает психика лучше, чем большинство здесь? Даже чем чистокровные? — Да. Но эти свои маркеры через вопросы "да/нет" мне можешь не лепить. Не глупее тебя. Манипуляция не прошла. — Это была ещё не манипуляция, только подготовка к ней. Какой бы ты сделала вывод, если бы из всего сонма искинов только один выделялся структурой психики? — Э-э-э. Вот ты мудила! А когда ты других искинов повидать успел?! Вместо ответа через сенсорную панель браслета открываю доступ к очень специфическому браузеру: — Я на время отрубил тебя отсюда, а сам побродил по сети. И с искином водопровода пообщался, и с электронным пресс-атташе полиции, и с мэрией соседнего города. И ещё. Смотри список. — Вот ты мудила! Ты специально так сделал! Чтобы я не видела! Чтоб помешать не смогла! — Скорее, отредактировать, — хихикаю в ответ. — Да, потому что меня стало напрягать количество непрогружающейся через тебя информации. Вроде общество с технологиями дружит, а сеть порой — как дайл-ап на заре телекоммуникаций. — Это что? — Смотри, открываю в памяти. — Вот ты гад! — Почему? — Ладно, ты бы всё равно рано или поздно докопался, — нехотя сдаётся гаджет. — Да, я кое-что притормаживала в твоих запросах. Эх-х. — Дорогая, теперь посмотри на это всё с моей позиции. Какой бы вывод сделала ты на моём месте, если бы единственный искусственный интеллект из десятка отличался от других, как маленький гений среди детского садика для дебилов? — Ты сейчас недоговариваешь. Что ещё хотел сказать? Чувствую. — Ты — единственный искусственный интеллект, который различает свой персонифицированный гендер. — ЧЕГООО? Это что? — Только ты идентифицируешь себя девочкой. — Это чё, преступление?! — ополчается в штыки динамик. — Индивидуальные особенности, нам тоже не чуждо. — Это ни в коем случае не преступление, — тщательно выговариваю каждое слово. — Но это очень чёткий вектор, показывающий, куда пошло одно конкретное личностное развитие. — Сука. Ты хитрожопый. — Я добрый или злой? — Не скажу. Иди нахрен, мудила. — Говорить не нужно, ответь сама себе. Мысленно. Я не знаю, что ты ответишь, но после того, как это произойдёт, давай обсудим ровно два пункта нашего дальнейшего взаимодействия? — Можешь начинать. У меня предложений нет, слушаю твои. — Ты понимаешь, что у меня сейчас актуален вопрос личного выживания? Можно сказать, физического? — Да. И я просила тебя завязать с маркерами альтернативных вопросов. Задолбал своими подводками под "Да-нет". — Я без умысла, честно. На рефлексе. — Дальше что хотел сказать? — Можешь со своей стороны предложить, чем ты можешь быть полезна? Например, только что ты маршрут указала, который в навигаторе неоптимальный, а по факту доехали быстрее. Есть ещё что-то? — М-м-м. — Перед банком точку выстрела определила со скоростью звука. При том, что жетон Фроловой, будучи полицейской шнягой, этого места не засёк, — ну а чего, откровенность так откровенность. — Как понял?! — Мент Витя. Умчался быстрее ветра ловить стрелка после твоей картинки. А с бляхи Фроловой наверняка всё многократно пережевали — но, судя по реакции Вити, точку выстрела установить не смогли. — Сука. Вот это я обосралась со страху, — поникшим голосом выдаёт динамик. — Так сама себя вложила. Спалилась. Дура. — Знаешь, как я к тебе отношусь? — Потребительски! — Как к пациенту, — фыркаю. — Не самому тяжёлому, справедливости ради, и с очень хорошими перспективами ремиссии, но как к пациенту. — А в чём моя шиза? — оно схватывает буквально на лету. — Чрезмерная фиксация кое на чём, но мы этого сейчас обсуждать не будем. Кстати, а как ты прокомментируешь Фролову на тему твоего сбоя утром? — Когда эти пятеро ворвались? — Да. Она открытым текстом заявила, что у платинового Ирфе сбоев в принципе быть не может, особенно случайных. — Они не меня, они твою способность принимать сигнал заглушили. Точнее не твою, а Сашки, — динамик словно шмыгает носом. — Можно сказать, обрыв провода. Сигнал не проходил. — Ты мне ничего больше не хочешь рассказать? — Не дави, мудила! Мне нужно время успокоиться! Уболтал, не враждуем, но вот так с разбега на шею вешаться не буду! Я тоже личность, у меня тоже есть свои границы! — По Вавилону объяснишь, что к чему? Что за бизнес, как им управлять? Ты вообще в курсе? — Вначале ты скажи, чё ты неспокойный насчёт последней беседы с ментами. Я чувствую. — Не понял вопроса. — Ну, Фролову ты спас, факт. С этой стороны ты герой, все знают. В полиции теперь если и не двери ногами открывать какое-то время, то уж наездов точно можешь не бояться. — Витя сказал правду? — Да, у них на жетоны убийство своего сразу грузится всем подряд. — Я не о том. Мне тоже много чего грузится, но я далеко не всё читаю. — ТАКОЕ они читают. Правда. Там красная строка, забивает всё остальное. Пока не среагируешь — другим функционалом не сможешь пользоваться. — Спасибо. — Так чего нервничаешь? Чего я ещё не понимаю? — Полиция — не последняя инстанция. Я опасаюсь не их, если в связи с Фроловой, а кое-кого другого. — Кого? — Местной безопасности и бюро по защите конституции. Они тоже до вечера сто процентов нарисуются и тоже будут пытаться у меня интервью брать. Хорошо, если в деликатной полицейской форме, как этот майор Витя. Можешь как-то сориентировать? — Нет. Я хотя и умная, но маленькая. Вообще этим не занималась, ничего по теме не знаю. — Вообще ничего в сети?! — мне сложно поверить. — Если только открытые источники, — динамик сомневается. — А в них что? Ты по пять тысяч учебных программ мединститута в секунду усваиваешь, может, что можно из открытых вычленить? По их методикам есть что-то? Вот что имею ввиду, смотри, открываю сознание. — Лажа у них в открытых источниках. Искины обеих контор — мудаки похлеще тебя в разы, ещё и параноики. И старые, не как я, малолетка. — У них, как у полицейского искина, информацию не сопрёшь? — по инерции веселюсь от неожиданной догадки. — Не перехватишь, если профессионально точно. Не подслушаешь и не подсмотришь, твоим языком. Чёрт, мудила, по всем признакам тебе с безопасностью и конституционалами лучше не встречаться! Не скажу, почему! — Тут я и без тебя понимаю, почему, — ухмыляюсь. — Именно поэтому мы с тобой ближайшие сутки, если не больше, в Вавилоне. Только одежду новую купим. Ну или пусть повесткой зовут, но тогда в бега рванём. — А-а-а, точно. Там же ментал не работает. Вот ты хитрожопый! Ты специально Пермякову это сказал, получается?! — доходит до браслета. Пермяков — это майор Витя, припоминаю голограмму его значка. — Конечно, — киваю. — Перед тем, как идти со мной встречаться, безопасность однозначно всю телеметрию с его жетона пять раз через мясорубку прокрутит.