— ГОВОРИ. — Вот видео, гляньте. _______ Там же, через половину минуты — С ним пошла в кабак следователь полиции, у которой забрали дело. — Голографическое изображение начальника с силой трёт виски. — Но пошла после того, как дело у них забрали. Кстати, знал бы кто, чего мне это стоило. — А чего вам это стоило? — подчинённый абсолютно серьёзен. — Шеф, давайте откровенно. В этом деле всё идёт не так, как надо. — И? — Если подвинут вас, на ваше место скорее всего пойдём я или Сеня — варягов... — ... не поставят, да они не приживутся. А ты не сильно деликатен. Договаривай. — Если вас уберут так, что вашим опытом я уже не воспользуюсь, я хотел бы сегодня знать то, о чём через неделю могу молиться всем богам, чтобы была возможность спросить вас. Но её уже может не быть. Не сильно сложно завернул? — Я уловил смысл. Ты не сильно деликатен. — Могу проще: если вас шлёпнут завтра, лучше поделитесь сегодня, пока ещё можете. Босс, а надо быть деликатным? Или лучше откровенным? Руководитель молчит, подчинённый продолжает: — Если бы на вашем месте был кто другой, я бы ещё подумал, что сказать. Но вы всегда производили впечатление человека, которому дело дороже личной шкурки. — Завязывай с комплиментами, на мне не работает. Дешёвая манипуляция. — Ответ будет? — Свои контакты передам тебе, если меня будут убирать. Их тоже предупрежу. У смежников результаты экспертизы совпадают с полицейской. Судя по остаточным следам на концентраторах, все пятеро легли из половины секунды. — Босс, а по-русски можно? — От первого выстрела до последнего трупа прошло менее ноль-пять секунды. — Получается здорово выше норматива, — старший группы не спрашивает, а утверждает. — Да, это выше физиологической способности второй категории. — Вы сказали, из половины секунды. Могу спросить точную цифру? Если вдруг секрет — я пойму, но скажите открытым текстом. — Да какой там секрет. Начальник называет число. Лицо подчинённого вытягивается на мгновение, брови поднимаются вверх: — Хренасе. Это то, что я думаю? — Да. Там или был кто-то ещё, седьмой, или наш богатый мальчик вдобавок ко всему дикий. Что нереально, ибо такой ранг у диких по определению исключён. — Вы поэтому зависли? — Не только. Мы пока топчемся, часы тикают. Мои личные в том числе. — Босс, а ведь всё не так плохо. — Подчинённый оживляется. — Какая ваша самая главная проблема? — Мне не простят, если мы не вывезем. У нас отставки сам знаешь, какие. И мы пока не вывозим. — Это следствие. А причина? — Спецоборудование взяли на трупах, раз. Связь трупов с нами отслеживается проще простого, два — вопрос времени. Я сейчас нажимаю на очень серьёзные рычаги, чтобы только притормозить. Шум никому не нужен, проще отдать одну голову. Отгадай, какую. Точнее, чью. — У ментов дело забрали в безопасность, так? — подчинённый, не обращая внимания на настрой начальника, рассуждает дальше. — Наши доблестные носители щита и меча прицепятся к снаряге и попытаются пососать кровь по линии нашего снабжения, правильно? — Плюс это наложится на отсутствие результата по поиску сам знаешь кого. Чего. Поскольку обе нитки в моих руках, отвечать мне. — НЕТ! Вы тоже думаете зашорено! — старший группы оживляется ещё больше, хотя ему это крайне несвойственно. — Виктор Фёдорович, в каких двух случаях возможно такое перекрытие нормы? — Ты о пальбе? — Да. — Или наш клиент — дикий, причём нереального ранга. Положить пятерых в группе, из которых... — Я понимаю, — отмахивается подчинённый. — Семёрка, не меньше. Или? — Или был ещё один человек. Он выступил против нас, прикрыл нашего клиента и растворился после того, как сделал дело. — Шеф, — собеседник начальника отдела улыбается. — В обоих случаях что общего? — Нам оппонировал чистокровный очень высокого ранга, вторая категория гражданства у стрелка исключается физикой процесса. — Именно! А где работает большинство обладателей седьмого ранга, молчу про выше? И что, если там было именно выше, чем семь? — вкрадчиво намекает старший группы. — Нам "помогли" информацией, снарягой, но тему слили на сторону? — Или разрабатывают сами, — старший группы уверенно кивает. — А нас разыгрывают втёмную. Утверждать можно только то, что против нас поработал чистокровный не ниже седьмого ранга. — Я ухватил мысль, — обычно далёкий от проявления чувств человек обозначает жестом благодарность. — Но ты договори. — Кто у нас самый главный враг безопасности? — Бюро по защите конституции. — Если на мгновение забыть нашу подковёрную борьбу всех против всех, что должен делать гражданин, когда видит, что целый государственный орган работает против интересов государства? — На каждого злого пса есть ещё более злой, — начальник отдела задумчив. — А все странности говорят, что безопасность как минимум не до конца с нами откровенна. — Кто-то играет на две стороны, — припечатывает подчинённый. — И этот кто-то слил нашу инфу, во-первых. Откуда в пять утра на пустой территории клуба взяться случайному высокоранговому? — Не агитируй, я же не спорю. Продолжай. — Этот кто-то имеет свои мутные интересы, во-вторых. А наша тема в общей базе имеет уровень государственного интереса, это в-третьих. Шеф, что делать, когда у вас не хватает сил защитить интересы государства? — Б**, ЗВАТЬ ПОМОЩЬ. Хм, спасибо. — У вас есть знакомые люди в Бюро? — Найду. Для такого случая. — Если вдруг быстро не срастётся, у меня есть свой канал. — Подчинённый не отводит взгляда, понимая, что в данный момент полностью раскрывается и сдаёт себя с потрохами. — Мой канал по оборотням из безопасности поработает с удовольствием и с энтузиазмом, даже без денег. Просто чтобы вы знали. — Спасибо. Буду должен. Какое-то время оба помолчали. Очень опасная для одного из них ситуация только что развернулась в сдержанный позитив. — Ну, раз с этим ясно, всё-таки ответьте на мой вопрос, — напоминает старший группы. — Какого чёрта наш крендель с этой девкой жрать пошёл посередине города? Что за демонстрация? У меня в голове всё остальное складывается, но этого понять не могу. Смысл какой? — Вов, а нам разница какая? — осторожно парирует начальник отдела. — Вопрос ушёл на уровень, где ментов можно не учитывать. — Боюсь я чего-то не учесть. Больно объект шустрый, а мелочей в работе не бывает. — Ну, если забыть о наших пяти трупах, то он не просто объект. Самый прибыльный проект своей отрасли, практически уникальный. Хозяин и автор такой идеи идиотом по определению быть не может, даром что второсортный. — Вот я и хотел услышать вас, одна голова хорошо, две лучше. К чему эта его прилюдная демонстрация общения с полицейской, которая уже ничего не решает? Что он доказывал? И кому? — Моё мнение. Смотри не на его рожу, а на глаза следовательши. — А что там? — Вов, у неё это еле прорывается, но заметить можно. Она на него как женщина смотрит. — Э-э-э, — старший группы неожиданно озадачивается. — Она ж чистокровная?