Закрывавшая его лицо маска сейчас находилась в руке и была мокрой от пота. Тот, кто ещё совсем недавно управлял клубом, по-прежнему пребывал на своём месте, но теперь его невидящий взгляд таращился в никуда, а мышцы лица безвольно обвисли. Довершала картину струйка слюны, стекавшая из уголка рта на воротник. — Проверь ещё раз? — сделав глубокий вдох и выдох, главный обратился к сенсору. — Вдруг он хитрый какой-то и замышился. — Сам чего не глянешь? — Полностью выложился, ничего не вижу. — Уже две минуты проверяю по кругу, — признался товарищ. — Не притворяется он, реально растение. До самых глубоких слоёв стёрто, ещё чуть-чуть — и дыхательному рефлексу труба. Имели бы труп. Вслух развивать тему не стали, но было понятно: работа сделана ювелирно, а убийство понапрасну осложнило бы ситуацию и могло лишь испортить результат. Трое членов группы занимались документами и рабочим терминалом, пытаясь запустить его в обход идентификации биометрией владельца. — Надо было вначале допуски из него выпотрошить, — проворчал техник. — А память до младенчества тереть уже после. — Ты ж говорил, откроешь? — настроение корректора шло вверх несмотря на раздражение коллеги. Он свою задачу честно решил, хотя и далось это непросто. Технические же проблемы его в принципе не волновали. — На скрытый искусственный интеллект похоже, — пожаловался техник ещё через какое-то время. — Как будто со мной играется, тварь. Доказать не могу — не ловится, но жопой чувствую. — Наши действия? — старший группы, без затей занимавшийся рутиной вместе со всеми и неотличимый на вид от остальных, перевернул на пол очередной ящик с бумагами и взялся за следующий. Вопрос был адресован тому, кто ковырялся с терминалом. — Ещё три минуты. Потом надо уходить, — техник был серьёзным специалистом и сейчас контролировал через присоску не один десяток параметров. — У меня есть подозрение, что оно и ментам уже позвонило. Просто вызов искина там идёт по другой процедуре, есть зазор по времени. — Принял. Фора была, но почти исчерпали, — подытожил старший. — Так и делаем. — А как же ...? — сразу двое синхронно спросили одно и то же. — Никак. Пульт — не наша задача, а сопутствующая. — Приоткрыл часть вводных задним числом корректор. — Свою мы решили: клиент амнезирован в ноль, угрозы больше не представляет. Вероятность ремиссии ноль — овощ навсегда. — Растения вообще ещё никому ничего плохого не сделали, — подал голос молчавший до этого момента четвёртый. — А обеспечение провалило этап мониторинга: если, ты говоришь, тут целый искусственный интеллект завёлся, который тебя внутрь не пускает, мы об этом должны были знать заранее. — И не от тебя. — Подхватил старший группы, после чего кивнул, немного помолчал и добавил. — Предложения какие-то есть? То, что мы пульта не находим, не наша проблема. Главная часть выполнена. Сворачиваемся? — Нужно было у него сперва допуски взять, потом ему память тереть, — подосадовал техник повторно, схлопывая виртуальную клавиатуру. — Теперь другого не остаётся, скоро менты могут пожаловать. Вить, ну извини! Вначале опрос надо было, всё остальное — потом! А ты его без разговоров тереть принялся. Могли результат лучше дать. — Не могли, — спокойно возразил старший. — Если бы можно было, я бы первым Серёгу поставил, — он кивнул в сторону сенсора. — А сам бы клиента зафиксировал, чтоб не дёргался. Сержик бы из его головы всё достал. Но не сложилось. — Почему? — равнодушно поинтересовался инженер. В душе он уже согласился с отсутствием результата по своему профилю, поскольку на то были объективные причины. Осталось узнать, какие. — А ты обойди стол и посмотри на жизнь с моей стороны, — уголком рта улыбнулся шеф. — Ох, хренасе, — техник через пару секунд мгновенно растерял всю свою флегматичность. — Это же он и по нам мог успеть отработать?! Рука директора заведения, несмотря на обнулённый мозг, под крышкой стола всё ещё крепко сжимала рукоять пистолета. Видимо, по инерции. — Да. Причём прямо отсюда мог, даже руку доставать не надо. — Пластик от НОВОТЕХА, — сенсор, вошедший первым, тоже подошёл ближе и задумчиво щёлкнул ногтем по столешнице. — Не шарю в огнестреле, но пуля наверняка эту мебель насквозь пробьёт и не заметит. Особенно если она какая-нибудь навороченная, есть же сердечники специальные, говорят? — Именно, — с едва уловимой ноткой удовлетворения в голосе кивнул командир. Объяснять, что какие-то специальные патроны здесь не нужны, он не стал. — А как ты понял, что он сейчас стрелять будет? — техник оживился. — От двери же не было видно? Я следом шёл. — Повезло. Серёга отмаячил, я почувствовал. Он зря с нами разговаривать начал: принялся бы сразу палить — нам бы труба, а не ему. — А ведь напрочь незаконно, — ещё один член группы задумчиво наклонился, чтобы разглядеть содержимое стола получше. — Это его вооружение. Сразу вилы ему за один только ствол, неважно, зачем он у него. Может, шумнём начальству или официально? — Утопия. — Старший быстро просчитал вариант. — Да, он пошёл ва-банк, раз огнестрелом запасся и реально палить собирался. Но ему и терять было нечего: после той ссоры с Лавром-старшим понятно же было, к чему всё клонится. Видимо, хотел громко хлопнуть дверью напоследок. А если шумнём, встанет вопрос, что мы тут забыли и куда делись его мозги. — М-да уж. А отдал бы клубец, да не задаром — и мог бы жить и жить, — ни к кому не обращаясь, самому себе пробормотал сенсор. — А теперь вот. — Всё, уходим. — Старший группы окинул помещение взглядом напоследок и решительно направился к выломанной двери. Техник, подчиняясь жесту шефа, лениво хлопнул очень непростую мину на ближайшую стенку: — Нажму, когда отъедем. Всё к хренам почистит. Группа дисциплинированно пошла к выходу. Через секунду менталисты ещё успели понять, что происходит, но не успели ничего сделать: выстрелы из-за спины раздались без предупреждения, без лишних слов, без паузы. Старший группы умер последним, успев даже развернуться и броситься обратно. Последним, что он видел в своей жизни, был неожиданно осмысленный взгляд того, кого он только что лично превращал в растение. Перед тем, как умереть, корректор не к месту подумал, что хозяин кабинета почему-то стреляет как чистокровный — слишком быстро для второсортного. Сам по себе огнестрел уже давно табу, в первую очередь на законодательном уровне. Серьёзные люди вроде них не увлекались: зачем? Если есть гораздо более рациональные инструменты. Однако инкубаторские, проигрывая титульным во всём, время от времени устраивали такие вот эскапады в духе последнего аргумента. Понятно, что стрелку долго после такого не жить при любом раскладе, но конкретно их пятёрке это уже ничем не поможет. Почему он стреляет так быстро? Как? Четыре выстрела, минус четыре цели, быстрее чем за половину секунды. Этого не может быть. Это просто выше физиологического предела сидящего за столом. Мысли неслись в голове чистокровного со скоростью света. Он почти сделал невозможное: среагировав и распластавшись в воздухе, последний член группы буквально летел в сторону ожившей угрозы, сумев даже увернуться от пятого выстрела на ходу невообразимым пируэтом. Шестая пуля, выпущенная без паузы после пятой, в отличие от первых четырёх вошла своей цели не в затылок, а в лоб, чем и поставила точку в истории конкретных представителей крупного холдинга. Старший группы уже никогда не услышал следующих слов сидевшего за столом: — Быстрые, ***. Упреждение как на самолёт надо брать, — директор заведения, несмотря на всё случившееся, вид имел вполне осмысленный, хотя и ошарашенный. На оружие в своей руке он глядел широко открытыми глазами. — Личный рекорд, что ли? С перепугу? И секунды не прошло, ты смотри. * * * — Ты кто? Не успев проморгаться после неожиданного попадания в не пойми какой замес, впадаю во вторую прострацию за первые пять секунд. Ощущение, что перед глазами висит голограмма. Понимаю, что она находится не снаружи, а внутри глазного нерва. Попутно: откуда взялось это знание, сходу сказать не могу. Может, мне пора в пациенты? Лихорадочно прогоняю тест самому себе, чтобы определить, галлюцинация или нет. Фуф, можно выдыхать, до этого пока не дошло, да и сознание ясное. ¹ Далее в порыве защитной реакции протираю глаза — не помогает. Надпись моргает, гаснет, потом снова зажигается, но уже другим цветом: Кто ты?!! И что ему ответить? А самое главное, КОМУ? И КАК? Я усилием воли в воздухе писать не умею. В памяти тела, куда я угодил, много всякой разнообразной информации, но не на эту тему. — А ты кто? — не додумываюсь ни до чего лучшего, чем вернуть вопрос. Интересно, оно аудиоряд воспринимает? "Ты кто?" — на этот раз сигнал подаётся на слуховой нерв. — "Так удобнее?".