- Эй, чего стоим, товарищ лейтенант? донеслось из кустов. - Мы тоже покурить сядем, добро? - Вот зараза, такую буколику испортил, - чертыхнулся Дубровской. - Отставить разговорчики! - опомнился Глеб. - За мой, в колонну, шагом марш! Доберёмся до Ратниково, дальше как пойдёт. До излучены ничего не произошло - иллюзия речной идиллии была потрясающая, густая растительность отгородила местечко от ужасов войны, лишь не спящий филин что-то покрикивал в лесу, да в заводи играла рыба, иногда из кустов доносился хруст веток, сдавленно чертыхались разведчики, волокущие рацию. Узкая дорога забирала вправо, повторяя контур излучены. За поворотом всё сменилось: окружающее пространство утратило признаки пасторали, обрывы сгладились, дорога пошла вниз, растительность, по правую руку, по прежнему, прятала основные силы группы, часть речной долины озарялась лунным светом. Впереди показалось Ратниково, до деревни было метров триста, к левому берегу жалась кучка строений - похоже нежилых. Основная часть деревни находилась на правом берегу Днепра, селение было небольшое, разбросанное, свет в избах не говорил. Спуск к воде в районе деревни был пологий, кое-где белели пляжи, дистанция сокращалась, тропа извивалась, забирала в сторону от кромки воды, впрочем не критично - река, по-прежнему, была рядом. Показался утлый причал на сваях, в этом месте выделялся мысок, на нём стояли три немецких мотоцикла BMW. Члены экипажей сидели на камнях, вели непринуждённую беседу, обменивались шуточками, наслаждались спокойствием тёплой ночи, мерцали огоньки сигарет. Кто-то рыбачил с причала, вырезанной из ивняка удочкой, глубина в этом месте была приличной, удило совершало монотонные движения - знатного клёва, похоже, не было. Мотоциклисты подшучивали над товарищем, любителем рыбной ловли в неподходящих для этого условиях. - Да чтоб тебя сом в задницу укусил и в омут утянул, - с какой-то ревностью прошептал Карякин. – Вылавливают, понимаешь, нашу рыбу… Любитель хренов. На этом участке было много перекатов, звенели отмели, но на стремнине глубина была приличной. Ржавые бакены отмечали фарватер, приближались дощатые постройки - их было немного, ранее их использовали под склады и места для хранения и ремонта малых плавательных средств. Метрах в ста, за причалом, проступали очертания моста - переправа не работала, мост был узкий, деревянный, с бревенчатым настилом, даже в темноте было ясно, что технику, тяжелее полуторатонного грузовика, он не выдержит. Немцы увлеклись, пытаясь сходу проложить дорогу в тыл советским частям. По среди моста серела дыра, проделанная тяжёлым танком. Фактически от переправы остались только две растерзанные половины, обвалились перила, надломилась одна из опор, часть настила ушла в воду и уплыла по течению, виднелись перекрещенные брёвна, зажатые между опорами. Боевая машина, ведома бестолковым механиком ухнула в реку, переломилось орудие, оторвало башню. Когда конструкция под траками стала рушиться, механик водитель попытался увести машину в сторону и танк в падении перевернулся, но весь не затонул - виднелась часть колёсного хозяйства, оборванная гусеница плескалась в воде, как хвост гигантского речного существа. Вытаскивать из воды боевую машину немцы не стали - потеряли так потеряли. Использовать покалеченные мост не смогла бы даже пехота. На этом участке, на левый берег немцы не спешили, в пространстве между причалом и разрушенным мостом сооружалась понтонная переправа, работы велись в размеренном темпе, суеты не наблюдалось. - Чем их мост-то не устроил? - проворчал не разобравшийся в ситуации Дубровский. - Этот мост чинить - как треснувший бетон изолентой обматывать, - бросил через плечо Глеб. Понтоны не поспевали за оторвавшимися от тылов частями вермахта, немцы использовали всё, что могли найти. Русло перегородили пять широких плоскодонных судёнышек, в качестве плавучих опор они вполне подходили. Всё, что ранее возвышалось над бортами - надстройки, поручни, было просто снесено. Понтоны держались при помощи якорей, чтобы не сносило течение. Часть пролётного строения уже соорудили, по реке сновали вёсельные лодки, перевозили солдат инженерного подразделения, фрагменты конструкции переправы, стучали молотки и топоры, брёвна доставляли на спаренных лодках - без спешки, грамотно, борясь с течением. Настил для пролетных строений поставляли из деревни, там рычали грузовики, разгружаясь в районе пляжа. - Товарищ лейтенант… Смотрите, что тут творится, - зачаровано протянул Карякин. – Работают, сволочи… Как вы считаете: танки пройдут? - Не знаю, - буркнул Шубин. - Видно провели простейший инженерный расчёт, знают, что делают. Танки эта штука, вероятно, не выдержит, а пехоту, автомобили, полевую артиллерию, возможно, бронетранспортёры. Хреново нашим будет, если вся эта нечисть расползётся… - Уничтожим переправу, товарищ лейтенант? - Карякин, не глупи… Даже если придумаем как её взорвать - ляжем костьми. Зачем?.. Пусть немцы её достроят, а использовать будут наши. - Точно, товарищ лейтенант! - возбудился Дубровский. - Возьмут переправу, закрепиться на плацдарме и отсюда двинут отвоёвывать Соловьёво. Маленький вопрос: как подгадать, чтобы завершение строительства совпало с приходом наших? Ответа не было - подобное совпадение из области фантастики. Сколько времени понадобится немцам, чтобы закончить монтаж моста – пять, шесть часов? Из увиденного явствовало, что на левом берегу войск почти нет. Мотоциклетный разъезд остался за спиной вместе с рыбаком, тот как раз что-то поймал, заработав в свой адрес массу сальных шуточек. Мотоциклисты их не окликали, патрули примелькались, к тому же, лиц они не видели, избавив тем самым от ненужных вопросов. Напротив строящейся переправы, в стороне дощатых построек, немцы устроили пулемётное гнездо с круговым сектором обстрела - выложили кольцом мешки с песком, оставив узкий разрыв для прохода внутрь, возвышался ствол пулемёта на сошках, мерцали каски. Сооружение было новым, ещё необжитым. У берега покачивались привязанные лодки там же валялись совковые и штыковые лопаты, рваная мешковина. - Выглядит не празднично, товарищ лейтенант, - шепнул Карякин. - Вроде их немного - рыл восемь с мотоциклами, за мешками человека четыре, да патрули, вроде нас, иногда проходят. Интересно, есть другие? Надо выяснить, куда пойдут войска, переправившись на этот берег? Вдоль Днепра, на север - путь в никуда. Где прямая дорога на Тёплый Ключ? Нужно обследовать прилегающую местность, пока ночь и всё непонятно, что там дальше - на севере кустарник обрывался. Шубин бросил вполголоса Климову: - Оставаться здесь и в экстренной ситуации реагировать, если немец по малой нужде заберётся в кусты - не трогать. - По малой не заберётся, товарищ лейтенант, - хихикнул Дубровский. - А вот по большой может. Трое в форме продолжали осваивать тропу, за спиной остались причал, утлые постройки. Дорога огибала пулемётный пост за мешками, солдаты исправно несли службу, судя по репликам - играли в карты, насторожились при виде патруля, потом расслабились. Кипела работа на переправе: сновали лодочки, поскрипывала лебёдка, поднимая бревно на понтонное покрытие. Приглушённые голоса разносились по воде, кончился строительный материал, нужно подождать пока заготовят новый, люди обер-лейтенанта Шульца уже занимаются этим – задержка в проведении работ, это прекрасно! За разрушенным мостом фактически ничего не было, дорога проваливалась в покатые ямы, пробиться автотранспорту было бы сложно, дорогу следовало засыпать. За изгибом проезжей части находился последний пост: поперёк дороги стоял мотоцикл с коляской, дальше берег снова рос, вздымался обрыв над водой. Патрули так далеко не заходили, для мотоциклистов его появление стало неожиданностью, булькнула жидкость, проникая из фляжки в горло. Военнослужащий смутился, стал завинчивать крышку, второй закашлялся. - Ага, употребляем, стало быть, - проворчал Карякин. Его постоянные комментарии уже донимали. - Начальство, далеко предоставленные сами себе, природа, красота не тронутая. Что делать будем, товарищ лейтенант?.. Ножами по горлу и с обрыва? - Я сейчас тебя самого с обрыва, - огрызнулся Глеб. – Заткнулись… Ни звука! Смутились и те, и другие. Но поворачивать обратно было бы странно, патруль спустился в пологую яму, выбрался наверх в районе мотоцикла. - Надо же, - сказал детина в мотоциклетных очках, водружённых на каску. - Обычно ваши сюда не доходят, случилось что? - Всё в порядке. Унтер приказал обойти всю зону, - отозвался Глеб, невольно потягивая носом. Шнапс, потребляемый в вермахте, был не самых изысканных сортов. - Всё тихо? - Всё отлично! - подтвердил второй. - Нам ещё до семи утра здесь куковать… Может дадут потом немного поспать. Зажигалка есть? - Есть! Шубин высек пламя, двое вытянули шею, прикурили, дружно затянулись - их можно было вырубить с двух ударов, но пока не стоило - до утра не уйдут. - Одна зажигалка была на двоих, - объяснил вояка. – Сломалась, зараза. - Возьмите нашу, - предложил Глеб. - Вот спасибо! - обрадовался собеседник. - Утром вас найдём – вернём. «Да не дай вам Бог», - подумал Глеб. - Пошли! - махнул он рукой своим и патруль двинулся обратно. - Акцент у тебя странный, дружище, - подметил мотоциклист. - Ты из Германии? - Из Праги! - объяснил Шубин. - Чех по национальности, с юных лет предан делу фюрера. Ты не первый, кто об этом спрашивает. Углубляться в тему никто не стал: мотоциклисты остались на посту, продолжая непринуждённую беседу и смачивая горло шнапсом. Пространство у деревни Ратниково казалось бесконечным. На переправе продолжались работы, резались картёжники на укреплённом посту, рыбак опять что-то вытащил, его товарищи заржали, что рыба в этой реке отравлена евреями, по причалу прыгал, шлёпая хвостом, маленький пескарь, патрульном надоело глумиться над рыбаком, они нашли другую тему. К разведчикам никто не приставал. На середине подъёма, где начинался прибрежный кустарник, они сделали остановку, задумчиво следя за проведением работ. - Эй товарищи, - прозвучал сдавленный шёпот. - Чего надо? - буркнул Дубровский. - Они ещё здесь, товарищ лейтенант, - проговорил Карякин. - Врагу не сдаётся наш гордый варяг. - Товарищ лейтенант, это Климов, - продолжал настаивать кустарник. - Мы тут сидели… Нам заняться было нечем… В общем, я проявил инициативу - отправил Баттахова осмотреть окрестности… Да вы не волнуйтесь, он всё тихо сделал. В стороне от реки немцев нет. Между сараями - сразу за пулемётным постом начинается дорога, отсюда её не видно - она тянется в лес, строго на восток. Посты там отсутствуют - Баттахов уверен… Вопрос, товарищ лейтенант: это та самая дорога, что напрямую выводит к Тёплому Ключу? Она широкая, хоть и заросла - пехота и автотранспорт пройдут. Сердце застучало. - Действуй, лейтенант! У немцев своя работа, у тебя своя. Баттахов, ты слышишь меня? зашипел он. - Слышу, товарищ лейтенант, я вас даже вижу. - Руки в ноги и на второй круг. Убедись, что это та самая дорога, то есть добеги до Тёплого Ключа… Помнишь ориентиры? - заброшенная скотоводческая ферма, падающая силосная башня. Будь осторожен… После тарарама, что мы наделали, немцы могут там шнырять как тараканы. Отсюда не больше двух километров, через двадцать минут ты должен вернуться. - Я что, на ступе, товарищ лейтенант? - Ладно, через тридцать, но чтобы пулей… Смотри не попадись там… - Есть, товарищ лейтенант! Меня уже нет. Зашуршала трава, переломилась ветка и стало тихо - самое время заканчивать этот цирк, пока удача здесь. Мотоциклисты не обращали на патруль внимания, пулемётное гнездо отсюда не просматривалось. Шубин попятился в кусты, не спуская глаз с переправы, и через несколько мгновений вся троица растворилась за ветвями. - Сюда, товарищ лейтенант! - подманивал Климов. - Глубже залазьте, здесь небольшая балка. Лучше на колени встаньте, а то не пролезете. - Да не прите вы шеренгой. По одному, мужики. Рядом шевелились какие-то тени, сипло дышали, кустарник соседствовал с лесом, чёрный выход на экстренный случай имелся. - Больше не пойдёте, товарищ лейтенант? - попрошал Климов. - Тогда переодеваетесь, ваше все тут. Ну и как оно, у немцев? - Не понравилось, - фыркнул Дубровский. – В собственной шкуре как-то привычнее. Маскарад закончен, товарищ лейтенант? - Переодеться, - распорядился Шубин. – Хватит, хорошего помаленьку. Разоблачались проворно, как новобранцы перед отбоем, немецкую форму с амуницией сложили в отдельную горку, забрали гранаты с удлиненными рукоятками, автомат МР 40 с тремя запасными магазинами и вдруг застыли - по тропе в северном направлении быстрым шагом прошли несколько человек - они встревоженно переговаривались, звук шагов растворился в журчании переката. Шубин мысленно чертыхнулся - немцы искали пропавший патруль. Как же это не кстати!,, Хотя, на что он рассчитывал? - Отто!.. Ганс!.. - кричали солдаты. - Утилизированы… - утробно прошептал Смертин. - Отползите в лес! - скомандовал Глеб. - И немецкое хозяйство заберите с собой. Весь кустарник прочёсывать не будут, но в отдельные места заглянуть могут. Товарищи послушно отступили в чащу. Шубин выполз к дороги, привстал на одно колено - немцы искали пропавших товарищей что-то спрашивали у мотоциклистов, те переглядываясь, пожимали плечами. Проходящий патруль видели все, он десять минут назад проследовал мимо них в южном направлении. Отсюда следовало, что мотоциклистов на дальнем посту опрашивать, скорее всего, не будут. Так и вышло - четверо помялись, получив нужные сведения, и потянулись обратно. - Они тучно проходили, - кричали им с причала. - В кусты наверное заглянули – засиделись, куда они денутся… Утром есть захотят – вернуться. Поисковая команда уже была рядом, солдаты озирались, вступали вкрадчиво, держа карабины на изготовку, пот поблёскивал на бледных лицах. Глеб пригнул голову, притих за кочкой, зашуршала трава в непосредственной близости, немец сошел с дороги, сунулся в кустарник и включил фонарь, притороченный к погону. - Отто!.. Ганс!.. Руперт!.. Здесь русских нет. Куда эти трое могли исчезнуть? - раздавались глухие голоса. - Может дезертировали?.. Или в соседнюю деревню поддались за шнапсом? - За каким шнапсом? - рассмеялся третий. – Забыл, где находишься, Генрих? Русские крестьяне не знают, что такое шнапс. Они отсталые и гонят пойло из картофельных очисток, оно называется сао… самго…, нет, не помню. Мутная, очень крепкая деревенская водка - нашим желудкам такая противопоказана.